Geum.ru

Автореферат диссертации на соискание ученой степени

Вид материалаАвтореферат диссертации
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6
Источниковая база исследования. Класси­фикация историче­ских источни­ков ос­нована на определении сходства признаков их проис­хождения, содержания, предна­значе­ния и значи­мо­сти для изучаемой темы. В соответст­вии с данными критериями выде­лено 8 групп докумен­тов и материалов, каж­дая из которых допол­няет друг друга и анализиру­ется комплексно, с учетом посто­янных сопоставлений и взаимо­проверок.

К первой группе источников отнесены партийные и норма­тивно-пра­вовые доку­менты, нашедшие отражение как в опубликован­ных изда­ниях, так и в архивах. С учетом того, что в рассматриваемый период соци­ально-эконо­мическая политика государства оп­реде­лялась решениями съездов, пленумов партийных и советских ор­ганов власти были проанали­зированы постановле­ния СМ СССР и СМ РСФСР, ЦК КПСС, Гос­плана СССР и Гос­плана РСФСР. Их использование дало возможность по­лучить представ­ление о меха­низме реализации про­граммы создания промышленного потенциала в восточных районах страны, методах и на­правле­ниях природопользова­ния. При интер­претации этих доку­мен­тов требуется критический подход. содержащаяся в них информация не всегда объек­тивна и подвержена по­литико-идеологиче­ским штампам. Срав­нитель­ный анализ до­ку­ментов ис­следуемого пе­риода и современного вре­мени позволил с пози­ций широ­кой ис­ториче­ской ретро­спективы проследить процесс совершен­ствования госу­дарствен­ной соци­ально-экономиче­ской и экологиче­ской политики.

ко второй группе источников отнесены материалы всесоюз­ных и ре­гиональных конференций по развитию производительных сил Восточ­ной Си­бири (1947, 1958, 1969, 1980, 1985, 1990 гг.), решения которых служили осно­вой для разработки хозяйственной и природо­охранной по­литики, а также документы, характери­зующие научно-ис­следователь­скую деятельность по изучению при­родных ресурсов и ох­ране окружающей среды. Они включают доклады ведущих ученых, отчеты о резуль­татах иссле­дований по программе "Сибирь", стенограммы собраний Со АН СССР и др. Их анализ дал возмож­ность увидеть уровень научного обеспе­чения хозяйст­венных планов, степень реализуе­мости разработок, приоритетные направ­ления в ис­следо­ва­ниях природо­охранной тематики. данный вид ис­точников, включаю­щий до­ку­менты служеб­ного поль­зова­ния, ранее не мог быть объектом изуче­ния ис­то­риков.

Наиболее значительную по количеству, информационному со­держа­нию и значимо­сти для изучения темы составляет третья группа ис­точников, представленная делопроиз­водственной доку­ментацией. авто­ром был изучен материал 72 фондов в двух централь­ных, шести ре­гио­нальных и двух теку­щих архивах: Российском государст­венном архиве экономики (РГАЭ), Госу­дарственном архиве Россий­ской Федерации (ГАРФ), Государст­венном ар­хиве Красноярского края (ГАКК), Центре хранения и изучения документов но­вей­шей ис­тории Красноярского края (ЦХИДНИКК), Государственном архиве Иркут­ской области (ГАИО), Го­сударственном архиве новейшей истории Ир­кутской области (ГА­НИИО), Цен­тральном государственном архиве Респуб­лики Тыва (ЦГАРТ), Отделе доку­ментов новей­шей истории архивного фонда Республики Хакасии (ОДНИАФРХ); архивы Ангар­ских НИИ био­физики и НИИ медицины труда и экологии человека. документы со­дер­жат важную и порой уни­кальную ин­формацию, впер­вые вводимую в научный обо­рот. Ма­териалы позво­ляют проследить меха­низм взаимодействия централь­ных и ре­гио­наль­ных органов власти по вопро­сам политического и организа­ционного руководства осуще­ств­лением проекта ос­воения Ангаро-Енисей­ского ре­гиона, реализации природоохранной политики, решения социальных во­просов.

в четвертую группу источников включена статистическая инфор­ма­ция о масшта­бах загрязнения окружающей среды, уровне за­болеваемо­сти населения и др., нашедшая отражение в опублико­ванных статистиче­ских сборниках и архивных материалах. Ее ана­лиз был затруд­нен тем, что эколо­гический мо­ниторинг в рас­сматривае­мый период нахо­дился на ста­дии фор­мирова­ния. Это об­стоятельство требовало до­полни­тель­ных уси­лий по поиску более точ­ных сведений, проведения сопоставле­ний и тща­тель­ного анализа. От­сут­ствие вплоть до 1980-х гг. дан­ных об уровне эко­логического со­стоя­ния территорий свиде­тельствует о закрытости темы для широкого об­ществен­ного обсуж­дения и научного изу­чения. Исполь­зование мате­риалов, опублико­ванных в 1990–2000-е гг., дало воз­мож­ность реконст­руиро­вать процессы, ко­торые были харак­терны для региона в предыдущий пе­риод.

В пятую группу источников выделены ежегодные государст­вен­ные доклады о со­стоянии окру­жающей среды в СССР, издаваемые с 1988 г., и ре­гиональные, подготовка которых осуществля­лась комите­тами по охране при­роды. Краткость изложения информа­ции в первых из­даниях компен­сируется подготовитель­ными материалами, прави­тельст­вен­ными поруче­ниями, заклю­че­ниями ученых и специалистов хра­нящи­мися в фонде Ми­ни­стерства приро­до­пользования и охраны окру­жающей среды СССР в РГАЭ и ставшими дос­тупными для исследовате­лей только в 2004 г. Анализ данной информации важен для понимания масштабности происходящих антропо­генных измене­ний в окру­жаю­щей среде и причин обострения соци­ально-эколо­гической обста­новки как в це­лом в стране, так и в отдельных регионах, а также для полу­чения представления о приоритетных направле­ниях в приро­доохранной дея­тельности в совре­менных условиях.

В шестую группу источников включена информация, почерп­нутая в музеях Ан­гар­ского нефтехимического комбината и Усольского хим­прома. Документы свидетельствуют о ма­териально-техническом обес­пе­чении про­изводствен­ных программ, уровне экологич­ности используе­мого обо­рудова­ния, результа­тах реализации приро­до­охранных мероприя­тий. Материал инте­ресен также для исследова­ния уровня экологиче­ской куль­туры работ­ников предприятий, соблюдения ими технологи­ческой дисцип­лины, выполнения решений по экономии и рацио­нальному ис­поль­зованию природных ресурсов.

К седьмой группе отнесены источники личного происхожде­ния – ­воспоминания уча­стников со­бытий, дневни­ко­вые за­писи, письма, предложе­ния, заявления, жалобы трудя­щихся по во­просам ох­раны окружающей среды. Они позволяют исследовать субъек­тив­ные фак­торы процесса освоения ре­гиона, пере­дают эмоциональное состояние обще­ства, характеризуют уровень восприятия эко­логических проблем.

восьмую группу источников составляют материалы перио­диче­ской печати. К ана­лизу были привлечены публи­кации из цен­траль­ных и регио­нальных изда­ний, посвя­щен­ные осуществлению хозяйственной и эколо­гиче­ской по­литики. ма­те­риал, взятый в широ­ком истори­ческом диа­па­зоне, свиде­тель­ствует о про­изошедших изме­нениях в социально-эко­номической сфере, даёт яркие при­меры, де­монстрирую­щие усиле­ние ан­тропогенного воздейст­вия на окружаю­щую среду. При этом следует отметить идеологи­зи­рованность многих публикаций, стремление срыть масштабность происхо­дящих измене­ний в природ­ной среде.

опора автора на обширную источниковую базу по­зволила сосредо­то­чить внимание на проблемах социально-эко­логического состоя­ния Ангаро-Енисейского ре­гиона, не нашед­ших рассмотре­ния в науч­ных исследованиях, а также пересмотреть ряд оценок, сде­ланных ранее ис­следователями при изу­чении вопросов его хозяйственного ос­воения.

Первая глава "Политика хозяйственного освоения Ангаро-Ени­сей­ского ре­гиона" состоит из двух параграфов. В первом параграфе "Ан­гаро-Енисейский проект" в соответствии с этапами, выделенными автором, рассмотрены процесс его разработки и основные ре­зультаты хо­зяйственной деятельности. На первом этапе, с 1920-х до конца 1940-х гг. исследования были возведены в ранг крупной общего­сударствен­ной за­дачи, появился пер­вый проект концепции развития производительных сил ре­гиона, определена от­раслевая структура промышленности, началось изучение при­родных ресур­сов. Автор отмечает, что разработка проекта осу­ществлялась под воздейст­вием идеологических уста­новок, что сказа­лось на оптимистичных планах ин­дустриаль­ного преобразования Сибири.

Второй этап, 1950-е–1991 гг., характеризуется непосредственной реа­лизацией про­екта, дальней­шим его совершенствованием на основе но­вых на­уч­ных данных об открытых месторождениях по­лезных ископаемых и ме­няющихся подходов к освоению восточных районов страны. Ретро­спектив­ный анализ правительственных постановлений, материалов ­всесоюзных и региональных конференций по развитию производительных сил Восточной Сибири, комплекс­ных программ и схем социально-эконо­мического развития, программы "Сибирь" и др., позво­лил получить представление о базо­вых про­цессах, определивших главные кон­туры формирования спе­циализации ре­гиона; исполь­зуемых ме­тодах управ­ления; механизме взаимодействия цен­тральных и региональ­ных органов власти. обобще­ние опыта реализа­ции про­граммы дало возможность вы­явить общие зако­номерности, специ­фиче­ские черты, результаты и до­пу­щенные ошибки в региональном развитии, а также про­демонстри­ро­вать сложные политические, идеоло­гиче­ские, соци­ально-эко­номи­ческие про­цессы, происходившие в об­ществе и оказавшие свое воздей­ствие на изме­нение соци­ально-экологической обстановки в регионе. Автор приходит к следующим выводам:
  • Преимущественное развитие Сибири являлось объективной и устой­чи­вой законо­мер­но­стью эффективного функционирования народ­ного хозяй­ства всей страны. Ангаро-Енисейский проект, возникнув пер­воначально как про­грамма решения энергети­ческих проблем по­степенно приобрёл ком­плекс­ный, многоотраслевой характер. На ос­нове мощ­ной энергетической сис­темы был сформирован ком­плекс энерго- и водоём­ких предпри­ятий, в том числе алюминиевой, химической, целлю­лозно-бумажной, лесопе­рера­баты­вающей и др. отраслей промышленно­сти. созданный промышленный потен­циал вы­дви­нул регион в число ин­дустриально развитых территорий страны.
  • Но стратегия экстенсивного развития не позволила эффективно ис­поль­зовать при­род­ные ресурсы региона. задача рационального развития в рамках создания крупнейших территориально-производственных ком­плексов не была достигнута из-за преобладания в отраслевой структуре промышлен­ности предприятий, связанных с добычей и на­чальной перера­боткой сырья. главным критерием оценки деятельности ТПК являлись только эко­номиче­ские показатели. Не было разработано проектов рест­руктуризации эко­номики и альтернативных вариантов освоения региона с учетом соци­ально-экологи­ческих послед­ствий интенсивного вмешатель­ства человека в природную среду.
  • Характер и направленность освоения региона подтверждают об­щие тенденции раз­ви­тия промышленности, свойственные для начального периода индустриализации многих стран, обладающих природными ре­сурсами. стра­тегия экстенсивного развития преобла­дала обычно на ран­них стадиях уско­ренного экономического роста. В СССР эта черта была усилена политико-идеологическими особенностями государственного устройства.

Третий этап в развитии региона начинается с 1992 г. в условиях фор­ми­рования са­мо­стоятельности Российской Федерации и проведения эко­номи­ческой реформы. По­сте­пенное преодоление кризисных явлений в поли­тиче­ской и социально-эконо­мической сфе­рах общества, переход к рыночной сис­теме хозяйствования создали иные условия для раз­вития его производитель­ных сил. по мнению автора, с учетом накопленного исто­риче­ского опыта при разработке региональной стратегии требуется отойти от технико-эконо­миче­ских критериев развития к соци­ально-эколого-эко­номическим, к более пол­ному учету интересов населения.

Во втором параграфе "Экологический аспект в концепции и поли­тике хозяйст­венного освоения региона" дан ана­лиз основных на­правлений государственной природо­охранной политики и ее реализации при разработке и осуществ­лении проекта.

В рамках первого этапа разработки концепции освоения Ан­гаро-Енисей­ского ре­гиона проектирование проводилось без учета эколо­ги­че­ского фактора. отсутствовала сама постановка этой проблемы при обсуж­де­нии хо­зяйственных планов. значимость эко­логических последствий об­ществом не осознавалась. Государственная по­литика базиро­валась на пред­ставлениях о неисчерпае­мости природных ресурсов Сибири, что уже на на­чальном этапе его освоения привело к заметным нарушениям в при­родных ком­плексах.

в 1950–1960-е гг. происходило совершенствование правового ме­ха­низма в регули­ровании взаимодействия общества и природы. при об­сужде­нии проектов промышленного строительства вопросы экологиче­ского харак­тера, в той или иной степени, уже получили освеще­ние, но не стали опреде­ляю­щими при принятии окончательных решений. В 1970–1980-е гг. пре­враще­ние экологической проблемы в гло­бальную оказало большое воз­дейст­вие на политику страны: происходило со­вершенствова­ние природо­охранного зако­нода­тельства, формирование управ­ленческих структур, был определен комплексный под­ход к организации при­родо­охранной деятельности и рацио­нальному ис­пользованию ре­сурсов, созда­вались сис­темы автоматизирован­ного сбора и обработки ин­формации для плани­рующих и хозяйствен­ных ор­ганов управления и др.

Новизна подходов нашла отражение при корректировке про­граммы развития Ан­гаро-Енисейского региона. стали учитываться эколо­гиче­ские ограничения при размеще­нии предприятий, проводился мо­нито­ринг состоя­ния окру­жающей среды и прогноз воз­мож­ных изменений ус­ловий жизни на­селения, началась раз­работка территориальных ком­плекс­ных схем ох­раны природы, в планы соци­ально-эко­номиче­ского развития был введен раздел "Охрана природы и рацио­нальное использование при­род­ных ресурсов". Но практиче­ская реализация провозглашенных прин­ципов рацио­нального приро­допользова­ния оставалась крайне неудовле­творительной. Адаптация прави­тельственных документов к су­ществую­щему хозяйствен­ному меха­низму часто приводила к деформации идей. По оценке автора, кор­ректировка про­граммы освоения АЕР с учетом эколо­гических ограни­чений не могла дать заметных ре­зультатов в связи с осу­ществляемой экономиче­ской стра­тегией, ориентированной на полу­чение максимальной прибыли за счет приори­тет­ного развития предпри­ятий, от­носящихся к основным загрязните­лям окру­жающей среды. Пред­лагаемые варианты мини­мизировали отрица­тельное воз­действие, но в це­лом не ре­шали проблему.

Формирование экологически напряженной обста­новки в регионе оп­ределялось концентрацией большого коли­чества экологиче­ски опасных про­изводств, выбо­ром схемы их размещения, а также специфи­ческими и в целом неблагоприятными при­родно-климати­ческими условиями. В итоге на терри­тории региона сформировался комплекс противоречий ме­жду большим коли­чеством предприятий и безопасностью населения, ме­жду инте­ресами раз­лич­ных мини­стерств и ин­тересами региона, между геоэкологиче­ской уникально­стью при­родных ресурсов и несовер­шенством правил их ис­пользования и т.д. Отрицательные по­след­ствия хозяйствен­ной деятельности, как результат про­счетов в эко­логической поли­тике, на­капливались посте­пенно. Их массо­вое проявление приходится на 1970–1980-е гг.

В рассматриваемый период экополитика в системе государствен­ных приоритетов играла вспомогательную роль. разбросанность природо­охран­ных функций по различным властным структурам без четкого раз­граничения полномочий усугубляла фрагментар­ность экологических ре­шений. преобла­дание административно-бюро­кра­тических методов в управлении, ведомствен­ный подход к про­блемам при­родо­пользования, слабое финанси­рование при­родоохранных мероприятий и др. причины не позволяли оперативно решать назревшие про­блемы. Сло­жившаяся модель охраны ок­ружающей среды была нацелена на ликвидацию уже имею­щихся отри­цательных последст­вий хозяй­ственного освоения, а не на их предупреждение.

анализ государственной экологической политики и ее проявле­ний в регионе по­зволяет сделать вывод об эволюции подходов к решению природо­охранных проблем. во второй половине 1980-х гг. под влиянием социально-экономических изменений прояви­лись новые тенденции в осу­ществлении экологической политики. Они выразились в фор­мировании специализирован­ной государственной системы охраны природы, выведении природоохранных структур из ведомственного подчинения, разра­ботке долговременных эколо­гических программ, создании законодатель­ной базы рационального природо­пользо­вания на принципах платности за использование ресурсов и загрязне­ние окружающей среды.

К началу 1990-х гг. в Ангаро-Енисейском регионе появились про­граммы, где соци­альные и экологические проблемы стали объектом специ­ального иссле­дования. Во­просы жизнедеятельности человека и со­стояния окружающей среды в них рассматри­вались не только в качестве усло­вий соз­дания индустриальной базы, но и в качестве само­стоя­тель­ных целей регио­нальной политики. Тем самым была заложена ос­нова для фор­мирова­ния но­вой стратегии экологического регулирования, перехода к профилактике и миними­зации отрицательных последствий хозяйственной дея­тельности, к учету региональных эколо­гических интересов в контексте общероссийского развития.

Вторая глава "Научное обеспечение политики рационального при­родо­пользо­ва­ния и экологической безопасности региона" состоит из двух парагра­фов. В первом параграфе "Научно-исследовательская дея­тель­ность в области изучения природ­ных ресурсов и рациона­лизации природопользования" рас­смотрены вопросы фор­мирования научных цен­тров, основные направле­ния и результаты исследований в области изучения и комплексного использо­ва­ния ресурсов.

Стратегия развития Сибирского отделения АН СССР опира­лась на идею последо­ватель­ного создания крупных комплекс­ных научных цен­тров в различных точках региона. По­мимо Вос­точно-Сибирского филиала исследо­вания проводи­лись органи­за­циями, под­чиняющимися различным министер­ствам. не удалось избежать "болезней" становления сибирской науки: рас­сре­до­точение финансовых средств, дублирова­ние изу­чаемых про­блем в различ­ных коллективах, недостаточное внимание к проблемам, актуальным для предприятий ре­гиона, медленное внедрение разработок в производство и др.

с принятием комплексной программы "Сибирь" в 1980-е гг. тема­тика фундамен­таль­ных и прикладных исследований в области ра­циона­лизации природополь­зования расши­рилась. Впервые в рамках одной про­граммы были объединены теорети­ческие, экс­перимен­тальные, приклад­ные исследования ресурсных, со­циально-эко­логиче­ских про­блем и орга­низован поиск конкрет­ных техниче­ских и технологических решений. Уча­стие научных коллективов в разработке темы "Ком­плексное ос­воение при­родных ре­сурсов Си­бири", в подготовке правительст­венных постановлений по­зволило ре­шить многие про­блемы региона. Деятельность сибирских уче­ных, в том числе Ф.Э. Реймерса, В.В. Во­робь­ева, А.Г. Егорова, В.Б. Со­чавы, В.А. Лариной, П.Ф. Бочкарёва и др. вне­сла заметный вклад в развитие отечественной и мировой науки.

Исследования носили многоаспектный характер. В 1950–1970-е гг. внимание было со­средоточено на изучении минеральных, вод­ных, зе­мельных, лесных ре­сурсов, состав­ляющих основу хозяйственного раз­ви­тия АЕР. Про­водились изыскатель­ские работы по поиску месторождений полезных иско­паемых, разрабатывались техноло­гии по комплекс­ной пере­ра­ботке мине­раль­ного сырья. Исследование земельных ресурсов осущест­вля­лось с целью вы­явления возможности развития орошаемого земледе­лия, по­вышения плодо­ро­дия почв, проведения их рекультивации и др. Изучение водных ресурсов было связано с разработкой научных основ воспроизводства рыбных запасов водохранилищ, определе­нием влияния молевого сплава древесины на со­стояние рек, составлением методик рас­чета потребления воды и др. изучение лесных ресурсов было направлено на повышение продуктивности лесов, ле­совосстановление, комплексное использование древесины и др.

В 1980-е гг. особую актуальность приобрело изучение вопросов со­хранения при­родных ресурсов в условиях повышения антропогенной на­грузки. Разработка безотход­ных и малоот­ходных технологий рассмат­рива­лась как главное направление в их ком­плексном использовании. При обсуж­дении научной общественностью вопроса о переходе к платному лесо­пользо­ванию пред­лагалось введение длительной аренды лесов при сохра­не­нии гос­контроля с целью регулирования хозяйственной деятель­ности.

Проведенный анализ позволил выделить не только достижения в этой сфере, но и нереализованные возможности. советская наука, являясь частью общественно-политиче­ской системы, находилась под воздейст­вием тех же не­гативных тенденций, которые в це­лом тормозили соци­ально-экономическое развитие страны. уровень финансирования, обеспе­ченность опытно-про­мышлен­ными установками и кад­рами не соответст­вовали темпам промыш­ленного освоения региона. Невостребован­ность производством многих науч­ных разработок, замедленный процесс их реа­лизации свидетельствовали о кри­зисе существующей системы хозяйство­вания. Но и деятельность научных коллективов не обеспечила предпри­ятия технологиями комплексной перера­ботки сырья. По мнению ав­тора, 1950-е–1991 гг. можно назвать периодом экстенсивного подхода к раз­ра­ботке темы рационализации природопользова­ния, то есть исследования были направлены в ос­нов­ном на достижение более высоких темпов изъя­тия мине­рально-сырьевых ресурсов. при­ни­маемые меры по переориента­ции на­учных работ на оптимизацию при­родопользо­вания не давали за­метных результатов.

Во втором параграфе "Научно-исследовательская деятель­ность в области ох­раны окружающей среды" рассмотрены вопросы координации деятельности научных центров, основные направления и результаты исследо­ваний в области обеспечения эколо­гической безопас­ности региона.

Координация деятельности в общесоюзном масштабе осуществ­ля­лась Комиссиями по охране при­роды АН СССР (1950 г.) и СО АН СССР (1961 г.), Межведом­ственным на­учно-иссле­дователь­ским сове­том по ком­плексным проблемам охраны окру­жающей при­родной среды и рацио­наль­ному исполь­зованию ресурсов (1973 г.) и Комиссией по изуче­нию со­стояния экологических проблем при ГКНТ СМ СССР и АН СССР (1982 г.), Ко­мис­сией по проблемам эколо­гии АН СССР (1987 г.), Государствен­ным Комите­том по ох­ране природы СССР (1988 г.), его головной органи­зацией ВНИИЦ "Экология" и региональ­ными подраз­делениями, в том числе в Красноярске, Иркутске, Норильске. Но организаци­онное совер­шенствование не позволило создать четкую систему управления. комис­сии и комитеты имели ограничен­ные права в при­нятии окончательных решений.

В Ангаро-Енисейском регионе разработкой экологической про­блема­тики занима­лись как академические, так и отраслевые институты в рамках общих исследований, в том числе Лимнологи­ческий (1961 г.), на базе кото­рого был открыт Байкальский междуна­род­ный центр эко­ло­гиче­ских исследо­ваний (1990 г.); Институт биофизики (1964 г.), разраба­ты­вающий методики контроля за чистотой окружающей среды; геоэкоин­формаци­онные центры (1980-е гг.) в Красноярске, Иркут­ске, Кызыле и др. разрознен­ные ис­следо­вания коллективов не могли дать заметных результа­тов в области эколо­ги­ческих знаний. Именно поэтому высказыва­лась идея созда­ния в си­бирском регионе ин­ститута экологии. Потребность в создании еди­ного координаци­онного центра ощущалась даже на уровне отдельных частей региона. Эту функ­цию обычно вы­полняли науч­ные со­веты при краевом и областных коми­тетах КПСС.

исследования в 1950–1970-е гг. в области охраны окру­жающей среды являлись объек­тивной необходимостью в связи с интенсивным ос­воением ре­гиона и были наце­лены на реше­ние отдельных задач: усовер­шенст­вование технологии по очи­стке воды и со­кращение выбросов в атмо­сферу. особую зна­чимость приобрело изучение влияния антропо­генных фак­торов на сани­тарно-гигиениче­ские условия жизни и здоровье населе­ния. Поя­вился опыт осу­ществления программ "экология человека крайнего Се­вера". Был сделан вывод о необходимости учета социально-эколо­гических факторов при со­ставлении хозяйственных планов.

В 1980-е гг. в рамках программы "Сибирь" осуществлялся пере­ход от разрознен­ных к комплексным исследованиям, включающим про­гноз изме­нений природной среды, разработку экологически чистых техно­логий, научно обоснованных мер по улучшению качества окружающей среды. Экологиче­ский блок был представлен целевой подпро­грам­мой "Эколо­гия, охрана окру­жающей среды Сибири" (разделы "Экология КА­ТЭКа", "чис­тый Енисей"). Так, в ходе исследований по оценке водных ресурсов Ангаро-Енисейского региона была составлена серия водохозяй­ственных карт, экологический атлас Иркутской области и др. Но количе­ство обобщающих работ было незначи­тельно. Отсутствовала на­учно обоснован­ная схема ком­плексного использо­вания водных ресурсов и их охраны. Для разработки методики оценки ущерба, наносимого природной среде, про­водилась эко­логи­че­ская паспор­тизация предприятий, ин­вента­ризация отходов произ­вод­ства, вневедомствен­ная экоэкспертиза проектов, создава­лась информацион­ная база данных о промышленных выбросах. Важным результатом этой деятельности было фор­мулирование вывода о необходимости опреде­ления крите­риев качества ок­ружающей среды и согласо­вания их с социально-экономическим разви­тием региона.

Деятельность научных коллективов, в том числе ученых Г.И. Гала­зия, М.М. Ко­жова, М.Я. Грушко, В.А. Коптюга, А.А. Трофимука, О. В. Ва­сильева, И.И. Гительзона и др. позволила минимизировать воздейст­вие ан­тропогенных факторов на окружающую среду, предотвратить реа­лизацию опасных проектов. Были прекращены работы по пере­броске части стока си­бирских рек в Среднюю Азию, приостановлена реализация проектов Туру­ханской и Богучанской гидростанций до проведения эко­экспертиз, принято решение по перепрофилирова­нию Байкальского ЦБК и др. Многие исследо­вания выполнялись по заказу региональных органов управления: составлены прогноз-карты для рек Краснояр­ского края и Ту­винской АССР, про­веден рас­чет ан­тропогенной нагрузки на атмосферу Ангаро-Енисейского ре­гиона до 2010 г. и др.

несмотря на охват исследованиями широкого круга проблем, их масштабы не отве­чали сложности социально-эко­логической ситуации, сло­жившейся в регионе. Сохраня­лись слабая конструк­тивность методиче­ских, экологических реко­мен­даций к про­ектам и прогно­зам, узковедомст­венный подход к их использованию, разрыв между теорией и практикой природо­пользования. решение комплексных природо­охранных про­блем нуж­далось в объединении усилий ученых раз­личной специализа­ции; в достаточном фи­нанси­ровании приоритетных разработок; в определе­нии наукоемких направле­ний как стратеги­ческого характера, так и для ликви­дации уже про­явившихся отрицательных последствий. Среди объектив­ных причин, объ­яс­няющих не­достаточную результативность исследова­ний, следует назвать от­сутствие фундаментальных знаний об изменениях экосистем под влиянием техноген­ных факторов, для получения которых требовались длительные ис­сле­дова­ния.

Третья глава