С. В. Кретинин Социализм и консерватизм в работе эмиля францеля "западноевропейская революция"

Вид материала

Документы

Подобный материал:

• Реферат на тему: "Социологическое учение Эмиля Дюркгейма", 158.71kb.
• Тема: Политическая конфликтология, 47.1kb.
• Н. В. Черникова Русский консерватизм от Карамзина до Мещерского, 254.5kb.
• A. M. Горького Кафедра истории России Программа, 42.19kb.
• И. В. Козлова (Санкт-Петербург), 251.29kb.
• Модернизация: начальные условия Александр Фомин, 296.63kb.
• Назва реферату: Консерватизм у Франції. Жозеф де Местр Розділ, 210.55kb.
• Реферат по истории экономических учений на тему : Утопический социализм, 314.61kb.
• А был ли в СССР социализм?, 8817.77kb.
• Английская революция XVII в. Основные этапы и законодательство. Протекторат Кромвеля., 146.25kb.

С. В. Кретинин


Социализм и консерватизм в работе эмиля францеля “западноевропейская революция”.


Эмиль Францель (1901—1976), автор хрестоматийно известного труда “Судето-немецкая история”, выдержавшего уже десять изданий¹, принадлежит к числу видных мыслителей, пытавшихся совместить идеологию социализма и консерватизма. Воспитанный в католической семье, сын учителя, Францель в юные годы, в 1919 г., примкнул к партии судето-немецкой социал-демократии, боровшейся за интересы немецких рабочих в Чехословацкой республике². Одновременно с партийной деятельностью он изучал германистику, историю и географию в вузах Праги, Вены, Мюнхена.

Францель быстро выдвинулся в число ведущих идеологов социал-демократической партии, редактировал ее ежегодник и главный печатный орган газету “Социал-демократ”. Идейно-теоретические и политические взгляды Францеля выходили за рамки марксистской ортодоксии, которой следовало руководство судето-немецкой социал-демократии; он принадлежал к числу правых оппозиционеров, которые в 30-е гг. разработали самобытные концепции народного (национального) социализма и консервативной социалистической революции.

Ближайшим другом и единомышленником Францеля был вице-председатель партии В. Якш. В 1936 г. практически одновременно вышли книга Якша “Народ и рабочий” и книга Францеля “Западноевропейская революция”, в которых были сделаны попытки переосмыслить социалистическую теорию с новых позиций, отталкиваясь от национальных приоритетов. Выступая против искусственного, на его взгляд, разделения понятий “национальное” и “социальное”, Якш ставил в качестве важнейшей задачи социал-демократии “служить высшей цели национального сотрудничества”³. Якш сохранил формальную верность марксистской ортодоксии, ратуя за совмещение социалистических и консервативных принципов, что в наибольшей степени нашло отражение в сочинении Францеля.

© Кретинин С. В., 2001

Во введении своей книги Францель писал о том, что излагаемые им идеи окончательно сформировались у него после 1933 г., то есть после победы фашизма в Германии, но они были взращены на почве восприятия им средневековья: в 1929 г. в Праге вышла монография Францеля о германском короле Генрихе VII (1211—1242), сыне императора Фридриха II Гогенштауфена (1212—1250)⁴.

Одним из основных положений книги Францеля “Западноевропейская революция” являлось противопоставление либеральных и традиционалистских, консервативных идей, базирующихся на ценностях западноевропейского, в первую очередь немецкого средневекового общества, и поиск нового содержания социализма. Францель отмечал работы своих предшественников: О. Шпенглера, А. Мёллера ван дер Брука, Г. Ландауэра, подчеркивая отличие своего труда, которому чужды идеи упадочничества и математического расчета. Отмечая, что “наша трагедия состоит в том, что мы всегда стремимся облечь историю в хронологические рамки”⁵, сам Францель также останавливался на вопросе периодизации европейской истории.

Собственно европейская история, по Францелю, брала начало в конце эпохи античности, когда произошло разделение европейской и азиатской истории. Европейская история явилась с самого начала историей средневековой. Францель достаточно прямолинейно подходил к хронологии, отводя на средние века 1400—1500 лет. Время с XVI в. он датировал как переходный период от “старого средневековья” к новому, начало которого он ожидал в промежуток между 1900 и 2000 гг. Францель выделял особый “ритм западноевропейской истории”, в которой каждые 300—400 лет предпринимались попытки консолидации, шедшие преимущественно из немецких земель: 500 г. — Теодорих Великий, 800 г. — Карл Великий, 1200 г. — империя Гогенштауфенов, 1500 г. — император Карл V, 1800 г. — Наполеон⁶.

Западноевропейская история предстает в изложении Францеля как поле борьбы за немецкое национальное единство, наиболее ярким эпизодом которой он считал попытку Гогенштауфенов. В дальнейшем наблюдалось перенесение основных центров западноевропейской империи на Запад, во Францию и Англию, а Германия превращалась в политический вакуум. Францель критиковал политику К. Меттерниха, которая, по его мнению, предопределила крушение Австро-Венгрии и отодвинула на неопределенное будущее проблему немецкого единства. Таким образом, Францель отходил от традиционного тезиса немецкой социал-демократии, односторонне возлагавшей вину за раскол немецкого мира на Бисмарка. Оценивая первую мировую войну, основными виновниками ее начала Францель называл сербов, русских и англичан, при этом отмечая, что “все народы, все классы, все партии до 1914 г. мыслили империалистически... Рабочие и социалисты находились в плену иллюзий буржуазного мира”⁷.

Что касается непосредственно судето-немецкой проблемы, то Францель в последующих работах развивал мысль о том, что “между 1866 и 1917 гг. была возможность мирным путем и на основе добрососедства создать совместное государство с чехами”, при этом он указывал, что сама идея государственной независимости для чехов могла быть реализована “лишь в исторических границах”, что имело тяжелые последствия для остальных народов, в первую очередь для судетских немцев, которые населяли Богемию⁸. Францель писал о трагике судето-немецкой истории, выступил позднее с оправданием позиции генлейновского движения в его стремлении к разрешению судето-немецкого вопроса радикальным способом, подчеркивая, что чехословацкое руководство само провоцировало Гитлера накануне Мюнхенских соглашений, “рассчитывая, вероятно, на превентивную войну”. Сам же Мюнхен Францель характеризовал как заслугу “государственных мужей западных держав”⁹, тем самым возлагая вину и ответственность западных демократий за судето-немецкую трагедию.

Францель указывал, что мировая война ликвидировала Западную Европу в привычном смысле: не существовало более империй, не было единого образца поведения, общеевропейского единства и порядка. В этих условиях окончательно стало ясно, что “мировая организация”, единый “мировой порядок” более невозможны. В этом плане Францель указал на два основных источника опасности для западноевропейцев. С одной стороны, это традиционное стремление западного мира раздвинуть рамки своего мира на Восток: Францель утверждал, что попытка расширить территорию Европы до Волги и Урала — “утопия”. Наиболее адекватным и приемлемым для западноевропейцев он считал положение, достигнутое после 1878 г., которое затем было разрушено в 1918 г., что привело, в свою очередь, к нарушению европейского равновесия¹⁰.

Вторая опасность для Западной Европы виделась Францелю в распространении чуждых влияний из Америки и Азии. Живописуя грядущие “ночь над Европой” и “закат цивилизации”, Францель подчеркивал, что “европейская культура обанкротилась. На спортплощадках господствует Америка, в танц-барах — Африка, в залах общественных собраний — дух Азии”¹¹. Одной из главных причин упадка Западной Европы Францель называл господство либеральной модели общественного развития, которая характеризовалась им как вера в хозяйство, в числа, в деньги, когда демократия превращается только в проблему подсчета голосов. При этой системе общество деградирует, что связано также с мифами либеральной эпохи. Критикуя лозунг: “Свобода. Равенство. Братство”, Францель указывал, что свобода не может сочетаться с экономическими и политическими репрессиями, что в обществе, где бездомные ночуют под городскими мостами, а банкиры живут в роскошных домах, нет равенства, и что там, где отдельные классы и целые народы вынуждены прозябать и умирать от голода, не может идти речь о братстве. Либерализм и капитализм представлялись Францелю неразрывно связанными между собой. При этом он особо подчеркивал, что “каждое антикапиталистическое движение носит антисемитский характер”, что именно “идея эмансипации общества от еврейства”¹² была одной из основных у К. Маркса. В этом проявился антисемитизм, свойственный выросшему в католической семье Францелю, который постоянно проявлялся у него и в последующем.

Фашизм Францель также считал производным либеральной эпохи. “На авто — в Уайт-холл”¹³ — эти слова, принадлежавшие О. Штрассеру, как нельзя лучше, по мнению Францеля, характеризовали либеральное мировоззрение Гитлера. В вышедших после окончания второй мировой войны работах Францель называл события 1933 г. “немецкой революцией”, “восстанием против бога”, установившими власть “коричневых якобинцев ... на 150 лет опоздавших к власти”, что и предопределило их поражение¹⁴.

Фашистская угроза поставила вопрос о новом содержании социалистической теории. Францель выделял три уровня, которые должна пройти в своем развитии концепция социализма, начиная от ортодоксального, “рабочего социализма”. Такими уровнями он считал “народный социализм, немецкий социализм и европейский социализм”; для Францеля “европейский социализм немыслим без немецкого социализма” и не только потому, что Германия являлась родиной марксизма и германская социал-демократия была сильнейшей из социалистических партий, но и в силу особых, традиционно социалистических домарксистских элементов, традиций немецкого общества, обусловивших то, что Германия являла собой “сердце европейского социализма”¹⁵.

По Францелю, идея социализма совершала своеобразный круг: отойдя от позиций интернационализма, пройдя через стадию социализма национального и вновь выйдя на уровень общеевропейского социализма. “Национальный социализм” предусматривал последующее соединение европейских социалистических партий на базе объединенной немецкой социал-демократии в новой Европе, которая должна была реорганизоваться по швейцарскому образцу. Первым шагом на пути к этому судето-немецкие социал-демократы считали перестройку чехословацкого государства в духе кантональной организации, что нашло затем отражение в плане судето-немецкой социал-демократии, представленном В. Якшем в качестве альтернативы Мюнхенским соглашениям¹⁶.

Францель развил положения об особом характере “духа средневекового товарищества”, “гуманизме средневековья”, уникальном положении немецкого народа в европейской истории. Используя пример Священной римской империи германской нации в качестве идеала общественного устройства, Францель ратовал за перестройку Западной Европы, отталкиваясь от принципов средневековой организации, которые он называл социалистическими. “Именно здесь, в средневековье, находятся основные предпосылки для строительства немецкого народного государства, здесь лежат его демократическая и социалистическая традиции”¹⁷, — писал он.

Средневековье в изложении Францеля — это статичное, простое, даже примитивное общество “солидарного сотрудничества”, главной движущей силой которого являлись консервативные элементы, в первую очередь крестьянство. В средние века западноевропейское общество нашло свои естественные границы, оградило себя от разрушительного воздействия из вне, от стяжательства, обрело единение, что было разрушено в эпоху либерализма, которая расколола общество. Именно ориентация социал-демократии на отдельные классы, слои населения виделась Францелю одной из наиглавнейших ошибок “либерального социализма”. Он выступал за консолидацию всех национальных сил, против отжившего, по его мнению, деления на классы.

Францель особо подчеркивал угрозу уничтожения Западной Европы как общественно-политического понятия, указывал, что она стоит перед временем, когда происходит “конец и начало европейской истории”. Главным содержанием новой эпохи Францель считал утерю западноевропейцами ведущих ролей в мире. “Мы больше не являемся хозяевами земли. Наша история уже не является всемирной историей, — писал он. — Наши товары не находят рынков, наши люди — работы ... Если мы не найдем выхода, то вскоре будем представлять собой музей, место для экскурсий, пляж, комфортабельный отель, аэропорт и смешную реминисценцию для американцев... Фабрику потребительских и готовых товаров для России. ...Наш западноевропейский дух смешается с азиатским мировосприятием... Так или иначе, но мы будем феллахами”¹⁸.

В этой ситуации Францель видел лишь один выход — западноевропейскую консервативную революцию, которая бы вернула Западную Европу в русло традиционного исторического развития. “Мы больны, — писал он. — ...Мы нуждаемся в революции. Но эта революция не должна быть делом только одной нации. Наши национальные революции окончились. Последняя из них, русская, нашла свое пространство на Востоке... Западноевропейская революция ...должна быть консервативной... Она нуждается в традиции, во взаимодействии всех наций Западной Европы ... Назад, к западноевропейскому пространству, к западноевропейскому человеку” ¹⁹. Как идея социализма совершает своеобразный круговорот через национальный социализм к социализму европейскому, так и консервативная революция, согласно Францелю, возвращает западноевропейцев к их национально-культурным истокам, к ним самим. Социализм является в этом ряду важнейшим связующим элементом, поскольку консервативная революция будет питаться “духом социалистического порядка”²⁰.

Немецкий народ Францель называл главным инициатором, вдохновителем и реализатором этой консервативной социалистической революции. Проповедуя своеобразный западноевропейский изоляционизм, Францель исходил из необходимости консолидации всех основных наций в борьбе за сохранение Западной Европы. Он весьма нелестно характеризовал политику англичан и французов, возлагая на них вину за европейскую дезинтеграцию, за Версальскую систему, расколовшую немецкий народ на несколько частей. Именно немцы, которые “уже водительствовали однажды Европой”, должны были, по мнению Францеля, вновь возглавить объединительный процесс, но не на принципах насилия, не на новых коалициях и таможенных союзах, а на основе нового духа, социалистической идеологии. Ратуя за “европейскую федерацию”, хотя правильнее было бы назвать это проектом конфедерации, Францель считал необходимым разрушение сложившихся административно-территориальных принципов европейской организации. Основной низовой единицей новой Европы он считал не государство с его границами, которые могли сохраняться, а организованные по национальному принципу общины. “В социалистическую свободную Европу будет включена свободная Германия”²¹, — писал Францель. Он утверждал, что Германия принесет в новую федерацию социалистический дух и станет житницей новой Европы. Идейно-теоретические разработки в духе “народного социализма” и консервативной революции были задуманы как альтернатива нацистским планам разрешения немецкого национального вопроса. В этом отношении обращает на себя внимание созвучность идей Якша—Францеля с идеями бывшего соратника Гитлера О. Штрассера, с 1934 г. жившего в эмиграции в ЧСР, который ратовал за “...социалистический единый фронт между коричневым и черным”²². Отметим, что многие социал-демократы критически отнеслись к сочинениям Францеля и Якша, напрямую сравнивая их взгляды с воззрениями Штрассера и идеологией таких националистических организаций, как “Черный фронт” и “Стальной шлем”²³.

В целом следует констатировать, что обращение Францеля к проблемам народного социализма и консервативной революции было вызвано специфическими условиями развития немецкого социалистического движения в Чехословакии в 30-е гг. ХХ в. Францель и Якш попытались дать социал-демократии и широким массам судетских немцев новую идейную программу. Однако в условиях тотального наступления фашизма и правых сил в Европе, при отсутствии здоровых консервативных сил среди политических организаций судетских немцев, роль которых попыталась сыграть социал-демократия, эта программа практически не имела шансов на успех. В конце 1937 г. Францель вышел из социал-демократической партии²⁴, сохранив при этом влияние на умеренных социал-демократов и особенно на Якша, возглавившего партию в марте 1938 г. Францель был одним из главных инициаторов переговоров между Якшем и представителями правонационалистической генлейновской Судето-немецкой партии (СНП), боровшейся за отторжение судето-немецких областей от ЧСР и за их присоединение к гитлеровской Германии.

С середины 30-х гг. Францель и Якш установили тесные контакты с молодежными активистами судето-немецких консервативных партий, в первую очередь с аграриями (Г. Хакер) и христианскими социалистами (Г. Шютц). Они проводили консультации с австрийскими легитимистами, с консервативно-христианской группой в Вене, в частности, с профессором Д. фон Хильдебрандом и его зятем К. Дорном, д-ром Е. Когоном, австрийскими христианскими социалистами, в том числе с вице-бургомистром Вены Э. К. Винтером, Л. Куншаком и Спаловски, с лидерами австрийского Национального фронта К. Шушнинга Й. Штаудом и Ф. Вашником²⁵. Указанные контакты носили скорее характер политических и идеологических консультаций. В марте 1938 г. Францель пошел дальше и через своего старого друга члена СНП пражского правоконсервативного профессора Й. Пфитцнера²⁶ организовал прямые переговоры между Якшем и генлейновцами. Социал-демократам было сделано предложение войти в состав СНП: подразумевалось, что Якш получит пост заместителя Генлейна. Однако, несмотря на давление со стороны Францеля, Якш после некоторых колебаний отказался от этого союза²⁷. Партия судето-немецкой социал-демократии до самого конца действовала в союзе с чехословацким руководством, противопоставив себя всем остальным судето-немецким организациям, вошедшим в СНП.

Францель, несомненно, наиболее выдающийся и оригинальный теоретик в рядах судето-немецкой социал-демократии, не был понят товарищами по партии. Несмотря на связи с руководством СНП, ему пришлось испытать большие трудности в период гитлеровской оккупации: в 1939 г. был вынужден оставить пост директора института “Урания”, который он занял после выхода из социал-демократической партии. Девять месяцев он оставался безработным, затем сменил несколько мест работы в библиотеках и музеях Богемии. После 1941 г. Францель вызывался на допросы в гестапо и был вынужден сотрудничать с нацистской тайной полицией в качестве редактора. Этот факт стал затем причиной его ареста уже чехословацкими органами временной власти в 1945 г., и только по счастливой случайности Францелю удалось остаться в живых. После второй мировой войны он стал крупнейшим исследователем судето-немецкой истории. Францель — автор многочисленных работ, посвященных истории династии Габсбургов, истории Западной и Центральной Европы, внешней политики²⁸. В области идейно-политических воззрений Францель остановился на позициях консерватизма, поддерживая тесные связи с австрийскими легитимистами (монархистами), клерикалами и германскими христианскими социалистами. Свое кредо он выразил словами: “Консерватизм должен занимать обособленную позицию и не зависеть от прогресса, поддерживая все разносторонние начинания в области политики, которая стоит на страже законности и порядка и которую только он делает возможной. Он должен поддерживать человека против толпы, личность — против функционера, природу — против техники, творчество — против рутины, слово — против фразы. Другого пути я не вижу”²⁹.