Есть выражение «Судьба играет человеком », а это предполагает, что человек игрушка в руках судьбы, что мы не в состоянии ничего изменить все предначертано
| Вид материала | Документы |
- Аннотация, 2192.2kb.
- Есть ли что-либо более увлекательное, чем творить будущее, 2872.35kb.
- Жно найти в изречении: "Все исходит из Сознания", Это значит, что все, что вы испытываете, 565.07kb.
- Порой, случается так, что одна, казалось бы, незначительная деталь, способна изменить, 1026.15kb.
- Артур Дэвид Хорн. Империя Ориона 11: 11 и Солара Сирианцы рассказ, 2932.02kb.
- Артур Дэвид Хорн. Империя Ориона 11: 11 и Солара Сирианцы рассказ, 2958.78kb.
- Закрытое акционерное общество «Санаторий «Кубань» предлагает, 17.29kb.
- Независимый религиозно-общественный журнал ясная поляна выпуск 11 рига, 1990, 2162.89kb.
- Ф. М. Достоевский Человеческая индивидуальность это самое интересное из всего, что, 1038.72kb.
- Ниши и обращение к давним японским традициям Сдревности врачи Востока знали, что все, 1092.99kb.
| «Сплетались времена, сплетались судьбы» Классный руководитель: Есть выражение «Судьба играет человеком..», а это предполагает, что человек - игрушка в руках судьбы, что мы не в состоянии ничего изменить - все предначертано. Николай Островский и корчагинцы наших дней опровергают это утверждение. Им ближе другое: « Человек - хозяин своей судьбы». Первый чтец: По улице быстро шел человек в буденовке и длинной кавалерийской шинели. В левом кармане гимнастерки лежала бумага - приговор медицинской комиссии, по которому он, Николай Островский, безоговорочно признается инвалидом с немедленным переводом на пенсию. Островский спросил врача: - Что же, вы лишаете меня даже надежды? - Да нет, как можно, - уклончиво ответил врач. Без надежды, по - моему, и жить нельзя. Ваш молодой организм и есть самый лучший лекарь. В 18 лет да без надежды... Этика врача не позволяла ему сказать всю правду этому юноше, полному планов на будущее, не желающему считаться ни с диагнозом врачей, ни со своей болезнью. Ну что из того, что в конной атаке под Львовом он тяжело ранен, а вылечившись в госпитале, работал, как черт. Одним из первых вызвался добровольцем на ударное строительство железнодорожной ветки для подвоза в Киев топлива. Простудился в ледяной воде, свалился в тифозной горячке... Он не один там был. С волнением вспоминают его товарищи напряженные дни строительства узкоколейки. Решено, он поедет к матери, соберется с мыслями, решит, что делать с самим собой. Шел 1922 год. Второй чтец: В 1924 году Николай направлен на самое серьезное лечение в Харьков. Врачи определили водянку коленных суставов, оперировали правое колено. Но состояние больного резко ухудшилось. Единственный выход - ампутация обеих ног. Нетрудно представить, что мог чувствовать, оказавшись в подобном положении, любой человек. Но болезнь имела дело с Николаем Островским, с человеком, жизнь которого «есть и будет светочем для многих тысяч людей», - так напишет о нем Ромен Роллан. Не так просто, оказывается, выбить из седла бывшего конника легендарной бригады Котовского. Островский категорически отказывается от операции. Те, кто лечился в Харьковском научно - исследовательском институте, вспоминают необычайную скромность Островского. Он никогда не рассказывал о своем участии в боях с белогвардейцами, о сражениях в бригаде Котовского. Он был чужд позы и малейшей рисовки. Его любили многие врачи за чуткость к другому человеку, но немногие понимали, что Николай не терпит жалости к себе. Впоследствии, совершенно беспомощный физически, он писал: «Я органически злобно ненавижу людей, которые под беспощадными ударами жизни начинают выть и кидаться в истерике по углам. То, что я сейчас прикован к постели, не значит, что я больной человек...». Третий чтец: Решает идти напролом, бороться, чем можно, без нытья. Кто знает, что такое «пасть пластом», С отчаянья в подушки зарываясь, Когда все в прошлом, Ничего - потом? Но мужество наращивать, как завязь, Чтоб показать цветение души, Чтоб высветилось будущее зримо... Ломаются в руках карандаши, Но мысль твоя горит неугасимо, Находит слово нужное, строку... Рука бойца, привычная к курку, Привычная другое дело делать. Не сразу для тебя забрезжит свет Оживших на страницах звонких лет Из полыханья стягов и металла, Где поколенье ленинцев мужало, У нового вставая на чеку. Так ты перо приравнивал к штыку, Чтоб от себя за многих рассказать, Что это значит жить, А не страдать Классный руководитель: Писатель Николай Островский сформировался не «вдруг». До романа « Как закалялась сталь», в 1927 году, им была предпринята своеобразная проба пера. Осенью 1927 г. Островский уже был прикован к постели, но еще сохранял остатки зрения. Вот что известно об этом этапе жизни писателя.Осенью в свой распорядок дня Николай включил новую графу «писание». Этому отводилось часа четыре в день. Каждое утро после завтрака Николай просил дать ему чернила, вынимал из -под подушки объемистую тетрадь и начинал писать... Рукопись называлась «Рожденные бурей» (как и второй роман писателя). О ней мало сведений. Николай Островский не любил вспоминать об этом эпизоде своей многострадальной жизни. Рукопись, посланная для одобрения и «проверки фактов» однополчанам в Одессу (т.к. речь в ней шла о героических походах бригады Котовского), была принята бывшими котовцами « на ура». Но на обратном пути бандероль пропала. «Украден шестимесячный труд. Это каждый день «8 часов напряжения!...», - скажет об этом Островский в своем романе «Как закалялась сталь». Первый чтец: И снова работа, работа, работа. Не в счет, что ты болен и очень устал Правофланговым ты сызнова стал. После пропажи рукописи Н. Островский принимается за главную работу всей своей жизни, за роман «Как закалялась сталь», он с особым рвением обратился к литературной учебе. И боль отступала, И смерть отступала И у тебя самого, Как у Павла. Второй чтец: Кто - то может возразить: Островский... - это было так давно, время было другое, героическое. Во все времена есть выбор: плыть по течению или противостоять судьбе. Судьба Людмилы Тумановой, девушки из племени корчагинцев, никого не оставляет равнодушным. А ее стихи и песни нравятся всем. Она была в нашем возрасте, на пороге своей большой жизни, когда весь мир ограничился для нее стенами комнаты. Как смогла она выстоять? Не только выжить, но и найти в себе силы трудиться, дарить людям мир своих стихов, песен, детских сказок и пьес? И какой он, этот мир? Вот перед нами ее стихи. Чем привлекают они? Прежде всего, мягкой, доверительной интонацией, очень искренней, задушевной. Так можно говорить с близким, дорогим и чутким человеком, которому открываешь самые заветные свои мысли, мечты. И это доверено нам, читателям. Мне снился зелен луг, И запах травный, пряный. Я пробудилась вдруг Случайно спозаранок. Собрав букеты штор, Открыв окошка створу, Впустила синь - простор И торопливый шорох... И сразу останавливаешься пораженный ... «Букеты штор» - какой удивительный метафорический образ, никогда раньше я не могла представить, что так можно назвать обыкновенные домашние шторы... А «тополиный шорох», есть ли он? Есть! Прислушиваюсь. Это и шорох листьев, и особый аромат тополя, и обязательно белый пух, тополиный пух, который по утрам еще не летит по воздуху, а дремлет в белых гроздьях соцветий. «Тополиный шорох» - это просыпающийся день, первые звуки города, скрытого тенью тополей. Благодарно замирает сердце, и ищет новые строчки. И они принимаются как единственно верные и необходимые. Не стазу понимаешь за тихой музыкой стиха, какая долгая и кропотливая работа над словом создает такие неожиданные эпитеты, образы, которые заставляют остановиться и задуматься. Третий чтец: В каждом стихе Людмилы Тумановой присутствует одухотворенное движение: «бродит август по траве», «вьется в медленном ветру паутинок стая», листья тянутся к костру», дождь барабанит свой мотив, а ему «ответил дятел вдалеке, дождя морзянку повторив». Во всем автор жадно ловит музыку, « где ритмом - вечное движение» и вечная жизнь, всегда прекрасная. Именно этот мир воспевают стихи Тумановой: лес ли это осенний, как янтарное море, вздыхающее за окном, летние ли зори, празднично полыхающие в полнеба, ромашковый ли луг с неповторимыми цветами -желтоглазками, или легкое облако - не только особое поэтическое видение окружающего мира, но устремленность в мечту, душевная приподнятость и очарование. Неслась по небу тройка лошадей, Ямщик, как видно, упустил поводья, И ветер вволю тешился над ней, И в гривах вспенивались облачные хлопья Мы чувствуем радостное движение, оно сразу врывается первым глаголом: /неслась тройка/, /ветер, тешился/, /рвал гривы/, /спенивались хлопья/. О, что за тройка! Что за вольный бег! В клубах кипучих скрылись пристяжные, Растаяли, оставив дымный след; манили тройку дали голубые... Кипучие клубы, облачные хлопья, ветер создают ощущение простора, необъятности, желания улететь в дали голубые: возьми меня с собой! Объять хочу просторы необъятны! Четвертый чтец: Но прекрасный образ облака - тройка, облака, видного из того же окна, исчезает, оставив легкий след и легкую грусть от невозможности подняться в эти дали. А мечта остается, простор манит и неожиданно оборачивается морем, янтарным морем осеннего леса. Отполыхали летние зори... И разрисованный сказочной кистью Лес превратился в янтарное море, Носятся чайками желтые листья... Упруго начинается каждая строчка, как легкие волны ритмично ударяются о берег: В солнечном море никто не утонет, В волны сухие зайди по колено, И, зачерпнув, сколько входит в ладони, По ветру кинь разноцветную пену... Пятый чтец: Тихонько ворчит набегавшая волна первой строчки: « вв..с» и разбивается о берег: «лонн...», вторая отзывается где - то поодаль: « вволн»..., а третья строчка - волна уже кончается этим звуком: «доннь»... Эта аллитерация создает мелодию стиха, мелодию и игру морских волн, которая подчеркивается и внутренней рифмой: «никТО не уТонет». А ритм стиха становится добрее, радостнее: Явится тут же корабль пред тобою, Радуга вспыхнет и парусом станет, Вдаль позовет, поведет за собою... Снова неожиданная метафора - радуга паруса, алого паруса надежды. Только поверь - сразу чудо свершится: Лес превратится в янтарное море, Чайками будут листья кружиться... Море не может быть без чаек, но листья - чайки может увидеть только очень чуткий художник, и мы верим этому, как верим уже и сказочному паруснику. Стихотворение кончается, опять звучит первоначальная нота, обрамляющая стих: Отполыхали летние зори... И начинаешь понимать, что главное в стихотворении не только мечта, вера в чудо, в будущее, а большое раздумье о смысле человеческой жизни, о жарком лете юности с полыхающими яркими зорями, о приближающейся осени жизни, которая тоже прекрасна, тепла, наполнена янтарным, желтым солнечным светом радуги, ожиданием добра, счастья. И это ожидание чуда остается с нами мелодией стиха, грустной, светлой, навсегда подаренной нам. Классный руководитель: Не только стихи пишет Людмила. Добрую улыбку сердца вызывает миниатюра «Капля радости». Таинственно, негромко и мягко льются слова: «Первые лучи солнца еще только вышивали зарю по краешку неба, а в старом лесу под раскидистым кустом уже что - то зашевелилось. Вздрогнули листья, хрустнув, потянулись, раздвинулись ветки, и на лужайку вышло Утро. Оно было совсем еще сонное, и от него пахло Черемухой...» Лучи солнца вышивают зарю по краешку неба - зори полыхали, они разгорались, разливались, ими горел восток, но такого еще не было, эта поэтическая метафора - находка Людмилы, подаренная нам. А сколько неуловимых движений замечено сердцем художника: вздрогнули листья, потянулись, хрустнули, раздвинулись, прежде, чем появилось Утро, сонное, пахнувшее черемухой... Первыми встретили его круглолицые Желтоглазки - ромашки, Утро подарило им волшебную радугу, «вышло из воды, вытерлось ветреным полотенцем и заторопилось к людям. Легко взбежав на пригорок, оно оглянулось: ромашки, тесня и толкая друг друга, весело скакали на одной ножке вслед за ним, крепко зажав в зеленых влажных кулачках по капле радости»... Каждое стихотворение Людмилы Тумановой - драгоценная капля добра, радости и жизнеутверждения. И все ее доброе творчество, отвечая на вопрос: «Для чего мы с тобой пришли в этот мир?» утверждает: «Чтобы сделать друг друга немного счастливей, чтоб земля наша стала намного красивей». И в этом жизнеутверждении главная сила творчества Людмилы Тумановой, поэтессы из города Кургана. Классный руководитель: Сплетаются времена, сплетаются судьбы, жизненный подвиг Н.Островского, несломленного бойца, остающегося и сегодня в строю, продолжается в судьбах людей уже другого века. Что выбрать? Плыть по течению, покориться судьбе? Или открыть окно в мир, наполнив свою жизнь красками, звуками, стихами... жизнью. Каждый делает этот выбор самостоятельно. И вам дорогие мои ребята сегодня, в наше не лёгкое время тоже предстоит сделать такой выбор. Всем спасибо. |
