Северная резиденция бремя наших дней слишком тяжко для того, чтобы человек мог нести его в одиночестве

Вид материала

Документы

Подобный материал:

• «Человек создан не для того, чтобы терпеть поражения. Его можно уничтожить, но нельзя, 1317.13kb.
• Урок №10. Николай васильевич гоголь (1809-1852) «мертвые души», 104.99kb.
• Вам за тридцать? Пришло время встретить мужчину вашей мечты и выйти за него замуж, 2974.45kb.
• Мэгги Шайн: «Сумеречные воспоминания», 2389.86kb.
• Дж. Реале и Д. Антисери Западная философия от истоков до наших дней. От романтизма, 11927.4kb.
• Пояснительная записка на 39 листах, 397.7kb.
• Моя будущая профессия, 55.42kb.
• Книга, которая изменит вашу жизнь., 3217.88kb.
• Тест по поэме Н. В. Гоголя «Мертвые души», 37.12kb.
• Мы не только написали эту книгу мы ее прожили, 11062.59kb.

Глава 28 ХОЛОД ВЕЧНОСТИ

Искусство создает и крушит многие миры, и ему ничего не стоит стащить луну с неба, закинув туда свой алый кушак. Оно, если вздумается, способно творить чудеса, а когда оно вызывает из глубин чудовищ, они покорно являются'.


25 мая

Дона поднималась по лестнице своего прежнего дома, на ходу просматривая записи, сделанные в городе. Как и гово¬рил Франциск, мир кадаверциан продолжал бодро переде¬лывать под себя эту реальность, вплоть до силовых линий, которые ложились на тех же местах.


Вилисса была уверена: еще немного, и начнутся земле-трясения, из-под земли полезут те же самые горы, что в по¬тустороннем пространстве, солнце навсегда спрячется за плотными облаками, и выползет вечный туман. А защитная граница, установленная некромантами, будет сметена. Сду¬та, как пушинка. И что произойдет тогда, Дона не могла себе даже представить. Вернее, не хотела. Ее мир изменился и так слишком сильно и слишком внезапно. Хотя она не могла не признаться, что ей близки эти изменения.

Сегодня она решила зайти в свою городскую квартиру — пентхауз в одном из элитных домов элитного района. Под-

' Оскар Уайльд. Упадок лжи.

ниматься пришлось пешком, лифты, конечно, не работали. Я Свет на лестничных площадках тоже не горел. Ни в одной из квартир она не ощущала никого живого, мертвого, впро¬чем, тоже. Дом казался абсолютно пустым, лишь в подвале вилисса чувствовала какое-то шевеление, но она не собира¬лась спускаться туда, а находящееся внизу не желало под¬ниматься, так что на него можно было не обращать внима¬ния.

Девушка достала ключ, открыла дверь, сделала шаг впе¬ред и очутилась на продуваемом всеми ветрами пространст¬ве. Стены и крыша ее квартиры оказались разобраны — остались лишь столбы, упирающиеся в низкое небо, и кое-где между ними — куски кирпичной кладки.

Дона прошлась по комнатам. В них осталась мебель, ис¬порченная дождями. По полу в гостиной рассыпались осколки зеркал, они сверкали и переливались в свете луны. Белел кожаный диван, стоящий на фоне ночной пустоты. 1 Но ей не было жаль своей разгромленной квартиры — те¬перь у нее был целый город.

Вилисса подошла к самому краю крыши. Порыв ветра растрепал ее волосы и бросил в лицо несколько дождевых капель. Дона улыбнулась и глубоко вдохнула свежий воздух. |

Под ее ногами лежал испуганный, застывший город. То мертвый и холодный, то вспыхивающий редкими, страст¬ными вспышками жизни.

Девушке показалось, что сквозь облака на небе просту¬пают очертания гигантского креста. Несколько мгновений она смотрела на него, а потом поняла, что уже видела нечто подобное и даже вспомнила где. На одной из картин, нари¬сованных на стене в клубе фэриартос, куда она ходила в со¬провождении Босхета после гибели Сэма. Значит, кто-то из фэри предчувствовал, что произойдет в будущем, если изобразил это? Она никогда не могла понять до конца ма¬гию искусства, да и не пыталась...

Вилисса взялась рукой за один из столбов, выглянула на¬ружу, желая взглянуть на соседнее здание, и неожиданно услышала за спиной негромкий голос:

— Осторожнее. Не упади.

Она быстро отступила назад, оглянулась и увидела того, • кого меньше всего ожидала видеть здесь. В центре комнаты стоял Гемран Фэриартос и с улыбкой смотрел на нее.

— Как ты здесь оказался? — спросила Дона удивленно, рассматривая его утомленное, но довольное лицо.

— Мне сказали, что ты здесь... — Он нахмурился, вспо-миная что-то, потом тряхнул головой, явно не вспомнив,— Неважно, кто сказал. Я пришел поговорить с тобой.

— Но как ты попал в город?! Как добрался сюда?

— Это совсем не трудно для фэриартос. Могу показать.

Заинтригованная, она внимательнее посмотрела на пев-ца. А он огляделся по сторонам, глубоко выдохнул и вдруг исчез. Доне показалось, будто мимо нее пронеслось нечто нематериальное, но живое. Она услышала звук, похожий на долгое звучание басовой струны, и тут же ей в лицо ударил свет. Одна из полуобрушенных стен замерцала... вернее, мерцало изображение, появившееся на ней. Картина с глу-бокой перспективой.

Ошеломленная вилисса подошла ближе. Она видела круглую сцену, освещенную разноцветными прожекторами и находящуюся далеко внизу. К ней спускались ряды зрите-льских кресел. Девушке показалось, будто она стоит на са¬мой верхней трибуне концертного зала и смотрит вниз на музыканта, сидящего на высоком стуле и держащего в руках гитару. Он тоже глядел на нее и улыбался немного насмеш¬ливо.

Дона протянула руку, кончики ее пальцев ощутили мес-тами гладкую, местами шероховатую поверхность давно за¬стывшей, холодной масляной краски, и тут же картина ис¬чезла. Ее ладонь оказалась сжата горячей ладонью довольно улыбающегося Вэнса, появившегося из пустоты. Она едва не отшатнулась от неожиданности. А он рассмеялся.

— Вот так это и происходит чаще всего. Можно было ис-пользовать не краски и формы, а звук, но я пощадил твои уши. Это довольно громко.

— Но как ты это делаешь? — спросила изумленная ви-лисса, снова поворачиваясь к пустой кирпичной стене.

— По сути, мы все — фэриартос — оживленные произве-дения искусства.— Гемран выпустил ее руку и поднял во-ротник потрепанной куртки, спасаясь от холодного ветра,

Гуляющего по зданию.— Так что оказалось несложно во-плотить себя в реальности. И ваши слуги не могут нас ни Почувствовать, ни поймать.

— Тебе снова удалось удивить меня, Гемран,— честно Призналась Дона.— Значит, вы все теперь можете бывать в городе?

— Не все,— с легким сожалением ответил он,— Только Самые талантливые и самые смелые.

Вэнс прошелся по дому и не без удовольствия опустился На белые подушки дивана, затем оглянулся на пустоту за своей спиной и заявил:

— А здесь у тебя неплохо. Не слишком безопасно, зато богемно.

Вилисса рассмеялась, присаживаясь рядом с ним.

— Ты хотел о чем-то побеседовать со мной?

— Да.— Беззаботное лицо фэриартоса тут же стало стро-гим, почти суровым.— Я видел Вольфгера. Говорил с ним.

Он сказал об этом так просто, словно нет ничего естест¬веннее встреч с погибшими кровными братьями.

— Я помню,— тихо сказала Дона, чувствуя, как заколо-тилось сердце.— Он сказал тебе, как можно победить Осно¬вателя. Про Большой круг и...

— Не только это,— мягко перебил ее Гемран.— Он про¬сил меня привести тебя к нему. Он хочет увидеть тебя.

Вилисса непроизвольно прижала ладонь к шее.

— Меня?

— Ты очень нужна ему,— проникновенно сказал Вэнс, вновь прикасаясь к ее руке.

— Но разве возможно попасть в мир...

— Призраков? — подсказал он, понимающе улыбаясь,— Возможно. Со мной. Главное, твое согласие.

Дона поднялась с дивана и, чувствуя на себе присталь-ный взгляд фэриартоса, прошлась по комнате. Снова оста-новилась над пропастью, в которой темнели дома и горели редкие фонари. Увидеть Вольфгера... Это было так же неве-роятно, как повернуть время вспять.

Хотела ли она этого? Поблагодарить его за все, что он сделал для нее? Вновь услышать его голос?

Яркие воспоминания затмили вид ночного города. Она видела, как Вольфгер разгоняет людей Кромвеля, пытав-шихся убить ее. И несет, перепуганную и оглушенную, еще человека, на руках. Вновь ощутила прикосновение его губ, а затем и клыков к своей шее, ощутила вкус его крови...

Вольфгер учит ее первому заклинанию... упрекает за чрезмерную впечатлительность... доволен ее успехами... заставляет сражаться со своим бетайласом. Вольфгер со-бранный, сосредоточенный, уставший, заботливый, рав-нодушный, жестокий, внимательный... Старший настав¬ник, требовательный учитель, верный друг, надежный за-щитник.

Вилисса невесело улыбнулась, обнимая себя руками за плечи, чтобы унять легкий озноб.

— Гемран, я хочу увидеть его,— сказала она, глядя в пус¬тоту у себя под ногами.

— Тогда идем,— легко согласился он.

Рука Вэнса коснулась ее спины чуть ниже лопаток, при-глашая встать и сделать шаг. Дона хотела последовать за этим движением и уже наклонилась вперед, как вдруг испы-тала сильное головокружение... а затем перестала чувство¬вать свое тело...

Магия смерти всегда была связана для нее с полным кон-тролем над собой, с ощущением боли, усталости, потери крови. Теперь Доне казалось, будто из нее вытекает душа. Ничего подобного она никогда еще не переживала. Во вре¬мя боя с Основателем, когда он швырнул в нее заклинание, все вокруг провалилось во тьму и пустоту. А затем она очну¬лась уже в безопасности, в Северной резиденции. Теперь вилисса чувствовала, как сознание покидает ее, и не могла остановить этот поток.

Чья-то ладонь взяла ее за руку, и девушка изо всех сил уцепилась за нее. Дону потянули куда-то вверх, она по-слушно двинулась следом и тут же поняла, что находится на витке огромной спирали. Серые дымные кольца окружали ее со всех сторон. Плыли, перемешивались, двигаясь прак¬тически неуловимо. Здесь было очень тихо, или просто она не могла ничего услышать или почувствовать. Даже думать связно тут оказалось трудно.

— Идем,— разобрала она тихий голос Гемрана и поняла, что продолжает сжимать его руку,— Он ждет.

Дона послушно шагнула вперед.

Дым рассеялся. Они стояли в темном, грязном переулке на потрескавшемся асфальте. С неба сыпался мелкий хо-лодный дождь. Пахло мокрым, ржавым железом, гниющим мусором и едва ощутимо дорогим мужским парфюмом.

Где-то играла музыка, слышались приглушенные звуки сирен, человеческие голоса, шум машин. Город, который Дона видела только что вымершим и молчаливым, жил и, как прежде, спешил куда-то. Вилисса взглянула на Гемрана и с удивлением заметила, каким жестким и отрешенным стало его лицо.

— Я привел ее,— сказал он в пустоту.

Послышался негромкий щелчок открывающейся авто-мобильной дверцы, и Дона увидела машину, стоящую не-подалеку. Темно-синий «бентли». А затем ее взгляд остано¬вился на высоком мужчине в черном плаще, быстро идущем ей навстречу. Она ожидала увидеть его, но все же невольно сделала шаг назад, разглядев знакомое, совершенно не из¬менившееся лицо, светящееся весельем и нетерпением. Он остался таким же, как тридцать лет назад. Таким, каким она его помнила.

— Дона, как же я рад тебя видеть! — Вольфгер остано-вился, коснулся ее скул обеими руками, сжал, наклонился и поцеловал.

Она ощутила прикосновение его прохладных губ и толь-ко тогда очнулась. Освободилась, сделала еще один шаг на¬зад и уперлась в холодную мокрую стену, ошеломленно гля¬дя на мэтра.

Она ожидала увидеть призрака. Бесплотный дух, воспо-минание. А он оказался слишком... живым. Девушка ощу-щала тяжесть ладони, опустившейся на ее плечо, слышала его дыхание, видела, как волосы темнеют и мокнут от до-ждя, а в глазах сверкают яркие страстные огоньки.

— Вольфгер,— прошептала она, касаясь его холодных губ, мокрых от дождевых капель.

— Я ждал тебя очень долго,— сказал он, гладя Дону по волосам.

— Мне очень жаль, что ты... — Вилисса запнулась, не зная, как можно сказать о смерти этому живому Вольфгеру, которого она видела перед собой.— Нам всем... мне очень не хватало тебя.

— Но теперь ты со мной.— Он обнял ее, крепко прижал к себе и мельком глянул на Гемрана: — Спасибо, фэриартос. Можешь идти.

Но Вэнс не двинулся с места, продолжая смотреть на Дону.

— Я привел ее. Если ты сможешь ее удержать, она оста-нется. Если захочет уйти — уйдет.

Вольфгер отвернулся от вилиссы и уставился на музы-канта. Вместо дождя в воздухе закружились снежинки. Мокрый асфальт сковала тонкая корочка льда. Дона почув¬ствовала, как холодный воздух обжег ее горло.

— Она не может уйти,— с ноткой легкой угрозы произ-нес мэтр, и девушке вдруг стало не по себе.

— Она жива,— твердо ответил Вэнс.— Я не убивал ее. Это не покорный дух, который подчинится любой воле. У нее осталась свобода выбора.

— Если она уйдет, ты погибнешь.

— Почему же? Я выполнил соглашение. Привел ее. О бо¬льшем мы не договаривались,— Гемран улыбался, хотя де¬вушка видела, что он страдает от холода. Его волосы смерз¬лись, одежда покрылась инеем, губы посинели, а щеки ста¬ли совсем белыми.

И она вдруг поняла, что происходит. Зачем ее привели сюда и какой выбор она должна сделать.

— Вольфгер,— тихо сказала Дона, касаясь его плеча,— ты хотел не просто увидеть меня. Ты хочешь, чтобы я оста-лась с тобой. Здесь. Навсегда.

— Да. Я хочу, чтобы ты осталась,— негромко ответил он, отворачиваясь от фэриартоса, уперся ладонями в стену с двух сторон от ее головы, словно пытаясь заслонить собой весь мир,— Ты мне нужна. Больше, чем кому бы то ни было. Что ждет тебя в реальности? Разрушенный мир? Боль и тос¬ка по погибшим друзьям? Новые потери. Здесь, со мной, ты в безопасности. Я всегда смогу тебя защитить.

В какой-то миг голос мэтра стал звучать напевно и мяг-ко, убаюкивающе. Дона прикрыла глаза, слушая его. И ей вдруг стало очень грустно. Рядом с ней стояло ее прошлое. Очень дорогое, очень ценное. Но давно ушедшее. Тут уже ничего нельзя было изменить. И дело не в том, чтобы ре-шить, как сильно ей дорог Вольфгер. Ей нужно понять, неу-жели она настолько не любит мир, из которого пришла, чтобы покинуть его. И всех в этом мире...

— Вольфгер, я очень благодарна тебе,— сказала она, по-смотрев в его глаза.— За все, что ты сделал для меня... для нас всех. Я всегда любила тебя и всегда буду помнить. Но я не могу остаться. Прости.

Дона приподнялась на цыпочки, поцеловала его, прове-ла по мокрым волосам. Лицо мэтра застыло, словно холод, текущий по переулку, коснулся наконец и его.

— И ты меня прости,— сказал он без малейшего сожале-ния,— но тебе придется остаться. Те, кто приходит в этот мир, не возвращаются обратно.

— Вольфгер, ты не можешь удерживать ее против жела¬ния,— резко сказал Гемран, решительно направляясь к де¬вушке,— Мы уходим.

— Не думаю, что тебе удастся переиграть меня.

Мэтр даже не пошевелился, даже не повернул голову в его сторону, но Вэнс внезапно споткнулся. Дыхание, вы-рвавшееся из его рта, осыпалось мелкими кристалликами. Волосы сковала тонкая корочка льда. Одежда хрустнула, обрастая белым узором инея. А сам он застыл, видимо, не в силах двинуться с места.

— Ты останешься,— твердо сказал ей Вольфгер, и Дона услышала в его голосе знакомую интонацию, словно он утверждал, что у нее получится новое заклинание.

— Нет,— ответила она по-прежнему мягко, не желая причинять ему боль.— Я не могу.

— Тебя ничего не может держать там,— с непреклонной уверенностью заявил мэтр, и в его зрачках вспыхнуло зеле¬ное пламя,— Ты никогда никого не любила. И тебе не нуж¬на была ничья любовь. Тебе нечего терять.

— Это не так,— твердо ответила Дона.— Мне есть что те¬рять.

И словно в ответ на ее слова и, более того, на ее уверен¬ность в них, Гемран рванулся, стряхивая с себя корку льда. Хрупкие осколки посыпались на асфальт, мгновенно тая. Вэнс смахнул рукавом куртки капли воды со лба и сказал вилиссе:

— Пора уходить.

Руки Вольфгера, по-прежнему окружающие ее кольцом, опустились. Девушка поняла, что он не может противосто¬ять ей. И не может найти слов, которые заставили бы ее из¬менить решение. Мэтр шагнул назад, и его образ стал рас¬плываться, превращаясь именно в то воспоминание, в при¬зрак, который она ожидала увидеть.

— Прости,— снова сказала она, глядя на учителя.

С неба, затянутого тучами, хлынул дождь и скрыл фигуру Вольфгера, машину, стены домов...

Гемран снова взял ее за руку, и в тот же миг окружающий мир потерял свою материальность. Ощущение долгого по¬лета сменилось внезапным падением. А затем Дона почув¬ствовала, что возвращается в свое тело.

Наверное, это можно было назвать регенерацией. Реге-нерацией души. Физически ничего не было повреждено, и все же она чувствовала боль, как будто по ней растекался огонь, обжигая то жаром, то холодом. Было безумно жаль Вольфгера. И в то же время она была счастлива, что может снова жить и ощущать себя живой.

Дона лежала на полу в своей собственной комнате Се-верной резиденции и смотрела на обеспокоенного Гемрана, склонившегося над ней.

— Знаешь, почему ты можешь общаться с духами? — прошептала она, глядя на него.— Почему у тебя дар видя-щего смерти? У тебя зеленые глаза, как у лучшего из некро-мантов.

Он улыбнулся невесело:

— Как ты себя чувствуешь?

— Разбитой и склеенной заново.— Она попыталась при-подняться и с помощью Вэнса пересела на кушетку.

— У нас был договор,— сухо сказал он, хотя вилисса ни о чем не спрашивала.— Ты в обмен на сведения о том, как уничтожить Основателя. Я обещал привести тебя. И зна-ешь, я готов был сделать это — убить тебя и доставить к нему. Уже решился,— Он поднялся, подошел к погасшему камину, взял какую-то пыльную фигурку, стоящую на нем.— И даже возможность была — когда ты лежала здесь полумертвая и не сумела бы защититься от меня своей ма-гией. Но я не смог. Похоже, фэриартос совсем не предназ-начены для того, чтобы убивать. Мы можем только созда-вать,— Он горько усмехнулся над тем, что считал своей сла¬бостью, и поставил фигурку обратно на место. Потускнев¬ший от времени мрамор засиял от прикосновения его пальцев, и Дона, внимательно слушающая Вэнса, только теперь увидела, что это сфинкс,— Тогда я нашел другой способ. Мой учитель, Фрэнсис, тоже видящий смерти, нау¬чил меня, как можно провести живое к мертвому. И я поду¬мал, что смогу таким образом нарушить наш договор с Вольфгером, одновременно не нарушая его. В любом слу¬чае я выполню его просьбу. Мы ведь говорили только о том, чтобы я привел тебя, уговорить остаться — его дело. Он не смог убедить тебя. Но, похоже, считает, что я не сдержал слова.

— И чем это может грозить тебе? — спросила Дона, чув-ствуя, что Вэнс недоговаривает самого главного.

— Считается, что, если видящий смерти не сдержит сло¬ва, данного призраку, он погибает,— неохотно ответил Гем¬ран, но, увидев выражение ее лица, тут же добавил: — Такие, как я, вообще не живут долго. Мир духов, который мы слы¬шим, затягивает нас. Я говорил с Леонардо, просил совета. Ты же знаешь, фэриартос могут изменять реальность. Я хо¬тел переделать прошлое, сделать так, чтобы Основатель не смог возродиться. Но Леонардо сказал мне: единственное, что нельзя ни изменить, ни исправить,— это прошлое.

— Что же ты будешь делать?

— Я уже сделал то, для чего был создан,— Вэнс подошел к Доне, с улыбкой глядя на нее сверху вниз,— Помог изг¬нать Основателя. Теперь стану наслаждаться жизнью, тем временем, которое у меня осталось. И для начала пойду по¬ищу Паулу,— добавил он неожиданно, явно довольный этой перспективой.

Наклонился, поцеловал руку вилиссы и вышел из ком-наты.

Она проводила его взглядом и подумала, что, пожалуй, это мудрое решение. И ей самой также нужно наслаждаться жизнью, пока она у нее есть...

Дверь в комнату Кристофа оказалась не заперта. Сквоз-няк, гуляющий по коридорам замка, то приоткрывал ее на несколько сантиметров, то снова захлопывал.

Дона постучала, не дождалась ответа и вошла. Горело не¬сколько свечей, и тлели угли в камине. В этом неровном свете Дона увидела плотно закрытое окно, стол на трех изогнутых ножках, заваленный книгами, свитками и про¬сто отдельными листами бумаги. Огромная кровать под пы-льным балдахином, застеленная куском темно-бордовой ткани, была пуста.

Кадаверциан лежал на кушетке, закрывая глаза рукой. Спал, не сняв ни плаща, ни сапог. Дона улыбнулась, присе¬ла рядом. А потом неожиданно для себя самой склонилась и положила голову ему на плечо. Это получилось просто, лег¬ко и естественно, и так же свободно его рука обняла ее за плечи и прижала к себе. Щеку Доны царапало шитье на его камзоле, она слышала ровный стук сердца и впервые за очень долгое время поняла, как ей спокойно.

— Я видела Вольфгера,— сказала она, чувствуя, как па-льцы Кристофа гладят ее по волосам.

— А я убил своего Тёмного Охотника,— ответил он.

Дона хотела посмотреть на него, но колдун лишь крепче

прижал ее к себе.

— Это невозможно,— пробормотала она растерянно.

— Возможно. Я давно хотел это сделать. Он напал на меня на обратной дороге из города.— В его голосе прозву¬чала неожиданно жесткая интонация, и вилисса вдруг осознала, почему они говорят об этом друг другу именно сейчас.

Каждый из них пытался избавиться от тени своего про-шлого.

Тёмный Охотник Кристофа — символ гибели Флоры, символ его вины перед ней.

Разговор Доны с Вольфгером — ее шанс осознать, кто действительно дорог ей в этом мире.