Абрахам Меррит (Abraham Merritt) 1884-1943
| Вид материала | Рассказ |
- А. М. Татлыбаевой Abraham H. Maslow. Motivation and Personality (2nd ed.) N. Y.: Harper, 6328.91kb.
- Приказ Генриха Гиммлера от 5 июля 1943 года и ответ Освальда Поля от 15 июля 1943 года, 9071.2kb.
- Приказ Генриха Гиммлера от 5 июля 1943 года и ответ Освальда Поля от 15 июля 1943 года, 9071.04kb.
- «М. Фридмен», 244.14kb.
- Абрахам Маслоу. Самоактулизация, 1249.11kb.
- Сочинение на тему : Боевые подвиги молодёжи в годы Великой отечественной войны ученик, 128.74kb.
- Международное Общество Исследователей Библии. Внастоящее время по всему миру более, 155.18kb.
- В первые же дни отечественной войны сотни тысяч молодых советских патриотов добровольно, 128.07kb.
- История русский церкви, 14517.72kb.
- Великой отечественной войны, 3496.87kb.
8. ЯЩЕРОЛЮДИ
Сомнений не было. За барьером, на который он смотрит, находится Ю-Атланчи – и Суарра! Равнина, усаженная гигантскими менгирами, та самая, по которой бежал человек-паук. Тропа, по которой Грейдон шел в день своей встречи с Ликом, должна находиться сразу под ним.
Высоко над головой он услышал мелодичный звук рога. Трижды прозвучал этот сигнал вверху, и еще три раза: от основания склона, на вершине которого он стоял, далеко на равнине и опять высоко в воздухе, на этот раз к югу.
Грейдон начал спуск.
В полдень он достиг горы. Скала базальтовая, черная, невероятно прочная. Уходит от равнины почти перпендикулярно. Подняться невозможно, по крайней мере в этом месте. В какую сторону идти? Как бы в ответ он опять услышал рог с юга.
– Пусть будет юг, – бодро сказал Грейдон и повернул на юг.
Он заметил зеленое пятно, большой участок растительности на скале, примерно в ста футах выше основания. Подойдя ближе, он заметил каменную осыпь. У основания скалы лежала груда камней, среди них и огромные. Кусты и деревца нашли тут и выше по стене место для корней.
Осматривая стену, чтобы выяснить причину осыпи, Грейдон увидел над насыпью узкую щель. Любопытство заставило его осмотреть щель. Ослик смотрел ему вслед, пока Грейдон не поднялся наполовину, потом с протестующим криком пошел за ним.
Грейдон продолжал подниматься. Вот он раздвинул последние кусты. Отсюда видно, что щель не менее четырех футов в ширину. Внутри темно. Грейдон наклонился и посветил внутрь фонариком. На полу обломки скалы, но сухо. Грейдон принялся собирать хворост.
Бросив последнюю охапку хвороста, он вошел в щель. Через сотню шагов его фонарик осветил стену. Конец щели, решил он. Но, подойдя ближе, обнаружил, что щель резко сворачивает. Слева капала вода. Капли просачивались сквозь камень, падали в небольшой естественный бассейн, оттуда вытекал тонкий ручеек. Грейдон посветил вверх. Потолка он не увидел, но неба тоже не было видно.
Ну, что ж, продолжить исследование придется утром. Грейдон завел ослика в убежище и привязал к камню. Поев, завернулся в одеяло и уснул.
Проснулся он рано: ему не терпелось узнать, куда ведет расселина. Не заботясь о завтраке, он углубился в нее. Пройдя еще около трехсот шагов дальше по ручью, он увидел, что проход опять повернул, вернувшись к первоначальному направлению. Впереди виднелся серый, бледно светящийся занавес.
Дневной свет.
Перед ним открылось горное ущелье, ста футов шириной, с гладкими крутыми стенами. Оно шло точно на восток, навстречу восходящему солнцу. Иначе никак не объяснить то количество света, что проникало в узкий каньон. Пол гладкий и ровный. С одного боку ручеек. Никакой растительности, нет даже жестких, живущих в скалах лишайников.
Грейдон вернулся, напоил ослика и пустил его пастись среди кустов.
– Ешь вдоволь, Санчо Панса, – сказал он. – Бог знает, когда тебя ждет следующая еда.
Он разжег костер и тоже поел. Подождал, пока ослик не наестся, закрепил тюки и, наконец, с большими трудностями протолкнул животное в узкую щель. После этого ослик шел за ним, не протестуя.
Примерно с милю ущелье шло так прямо, будто было проложено по нивелиру. Затем начало поворачиваться, извиваться, расширяться и сужаться, подниматься и опускаться. На дне во все большем количестве встречались камни и булыжники. Ручей, подпитываемый водой, просачивающейся сквозь скалы, стал заметно шире. Цвет стен изменился: вместо черного стал красновато-желтым. У ручья и среди камней появилась чахлая бледная растительность.
Грейдон заметил в правой стене круглые отверстия вверху, похожие на вход в туннели или пещеры. Они смотрели на него с красноватой стены, как огромные глаза без зрачков. С тем обостренным чувством, которое появляется в дикой местности, Грейдон ощутил, что в них скрывается что-то смертоносно опасное. Он осторожно посматривал на них, держа наготове ружье. В воздухе повис запах, острый, мускусный, смутно знакомый. Похоже… на что же это похоже? Похоже на запах крокодилов в каком-то стоячем гнилом пруду в джунглях.
Запах становился сильнее. Число круглых отверстий увеличилось. Ослик начал нервничать, останавливаться и принюхиваться.
Каньон еще раз резко повернул. Из-за поворота, скрывавшего дальнейший участок пути, до Грейдона донеслось отвратительное шипение и хрюканье. В то же время в нос ударил густой отвратительный запах, вызывая тошноту. Ослик застыл.
Грейдон услышал крики людей. Он прыгнул вперед, повернул за угол. Перед ним оказались три индейца, похожих на того, что вывел его за пределы Запретной земли, но в желтом, а не в синем. Их окружало несколько десятков существ, которых на первый взгляд Грейдон принял за гигантских ящериц. Но тут же понял, что они если и не люди, то человекоподобные.
Ростом чуть выше четырех футов. Кожа грязно-желтая. Они стояли на коренастых, приземистых ногах, которые заканчивались плоскими ступнями с когтями. Руки короткие и мускулистые. Ладони почти повторяли ступни, но когти на них длиннее.
У Грейдона кровь застыла при виде их морд. Никакой ошибки – это человеческие лица! Вернее, люди и ящеры, слитые воедино, неразделимо – как воедино был слит человек с пауком в том алом существе, которое Суарра назвала ткачом.
Над узкими заостренными лбами их головы покрывала алая чешуя, стоявшая дыбом, как большой петушиный гребень. Глаза красные, круглые и немигающие. Носы плоские, а под ними мощные широкие шестидюймовые пасти, вооруженные желтыми клыками, прочными и острыми, как у крокодила. Подбородков нет, ушей – только рудименты.
Но больше всего вызывало отвращение, что вокруг поясницы повязана полоска ткани.
Индейцы стояли спиной друг к другу, образуя треугольник, отбиваясь от людей-ящеров дубинами из какого-то блестящего металла. Они умели постоять за себя: об этом свидетельствовали с полдюжины существ с разбитыми головами. Но вот сначала один индеец, потом другой упали и были покрыты грудой отвратительных тел.
Грейдон сбросил оцепенение и крикнул оставшемуся индейцу.
Потом поднял ружье, быстро прицелился и выстрелил. Человек-ящер, в которого он стрелял, пошатнулся от удара пули и упал. В ответ послышалось громкое эхо от стен. Вся стая повернулась и уставилась на Грейдона немигающими красными глазами, открыв пасти, полные клыков.
Индеец наклонился, поднял тело одного из своих товарищей и отскочил в сторону. Теперь Грейдон не боялся его задеть. Он опустошил свое ружье. Быстро перезарядил и снова начал стрелять. Ящеролюди опомнились от оцепенения, бросились к стенам и, как настоящие ящерицы, помчались по ним вверх. Свистя и шипя, они скрывались в черных пещерах. И исчезли в темных глубинах.
Индеец стоял, держа на руках раненого товарища. На его красивом коричневом лице было удивление и страх. Грейдон повесил ружье на ремень и протянул вперед руки в универсальном жесте мира. Индеец осторожно опустил товарища на землю и низко поклонился, прижав ладони ко лбу.
Грейдон пошел к нему. По дороге он остановился и более внимательно взглянул на существа, которых уложил своими пулями. Он заметил, что лежат только те, у кого череп был пробит разрывной пулей. Да и у них лапы спазматически дергались, будто они еще живы. У одного из них пуля пробила сердце. Но сердце продолжало биться. Грейдон видел, как поднимается грудь этого существа. Несомненно мертвыми казались лишь те, у кого головы разбиты дубинами.
И снова его поразила извращенная человекоподобность их облика.
Одно из существ лежало мордой вниз. Запачканная ткань соскользнула. Грейдон увидел короткий покрытый чешуей хвост.
Индеец вновь поклонился ему и начал методично крушить дубиной головы тех, кого застрелил Грейдон.
– Чтобы они не ожили, – сказал он по-аймарски. – Это единственный способ.
Грейдон подошел ко второму индейцу. Тот лежал без сознания; он искалечен, но не смертельно, так подумал Грейдон, тщательно осмотрев его раны. Он достал из тюка аптечку, обработал и перевязал раны. Подняв голову, увидел, что рядом стоит первый индеец, следя за ним с благоговейным страхом.
– Если доберемся до места, где эти животные нам не помешают, я сделаю для него больше, – сказал Грейдон, тоже по-аймарски, вставая.
– Немного подальше, – ответил индеец, – и мы будем в безопасности от них, могучий властитель!
– Пошли, – ответил Грейдон по-английски, улыбаясь полученному титулу.
Он наклонился и поднял раненого за плечи. Индеец взял его за ноги. Гоня перед собой ослика, они двинулись вниз по каньону.
Входы в пещеры смотрели на них. В них ничего не двигалось, но Грейдон чувствовал на себе злобные взгляды – дьявольские взгляды людей-ящеров, прятавшихся во тьме своего логова.