Гео-биосферная детерминация социальных процессов и конфликтов

Вид материала

Документы

Подобный материал:

• 1. Характеристики социальных конфликтов, 182.4kb.
• Особенности социолого-математического моделирования в исследовании социальных процессов, 547kb.
• Ичинах конфликтов как социально-психологического явления, о путях их протекания и способах, 531.21kb.
• Лингвистическая конфликтология как новая область междисциплинарных исследований, 132.02kb.
• Терроризм как фактор современных политических процессов: детерминация, проявления,, 918.07kb.
• Программа социологического исследования социальных процессов: содержание и характеристики, 206.93kb.
• Лекции по дисциплине «Социальное моделирование и программирование», 44.69kb.
• Возникновение и развитие социологии., 1890.47kb.
• -, 242.68kb.
• Десятая. Психологическая специфика этнических конфликтов, 246.08kb.

социальной невключенности, обязанные своим появлением слиянию противостоящих систем культуры. В еврогенетической поликультуре интеллигенция вырастает в целое сословие, противостоящее традиционным этноструктурам, анализирующее эти структуры как внешние объекты и продуцирующее рефлексию в формах научного, художественного и религиозного творчества. Особенно широко потоки рефлексивной культуры разрастаются в периоды обострения социальных противоречий, подготавливая изменение сознания общества и грядущие перестройки социальной организации. Так перед революциями возникали в Европе "золотые века" итальянской, английской, французской, российской культуры.

Помимо изменения политического сознания, революционных перестроек общества и развития рефлексивной культуры, выделение личности из общества изменяет в каждом человеке системы его подсознательной регуляции, и в частности, мотивацию поведения. История европейской цивилизации - это история постепенного разрыва жестких личных связей между людьми, история разрушения семейных иерархий и семейных форм производства. Это и история формирования индивидной регуляции поведения, индивидуального планирования деятельности и ответственности за свои поступки. Проблема индивидуальной ответственности является основной темой классических произведений европейской литературы. Разрывы или конфликты с обществом, семьей, трудности построения независимого поведения. Это Макбет, Гамлет, Джульетта и Корделия у Шекспира, конфликты "отцов и детей" у Мольера, Достоевского и Фрейда.

Приобретая независимость в мотивации и организации своего поведения, европейцы приобрели и способности к индивидуальной миграции, стали путешествовать по разным странам и социальным иерархиям, меняя свой статус, род занятий, место жизнеобитания. Европа превратилась в жидкое общество, выплескивающее свои волны в Америку, Африку, Азию и Австралию. Амплитуда и траектория движения человеческих "молекул" изгибается, меняя тип деятельности, и расширяется, проникая в новые сферы производства и познания.

Сохранение структур жидких социальных систем обеспечивается новыми психологическими механизмами. Психологически человек не лишается связи с обществом, но качественно меняет уровень этой связи. Свобода индивидуальной деятельности возможна не вопреки схемам и правилам культуры, а благодаря рефлексии и интериоризации этих схем путем превращения культуры во внутренний мир людей. Культура из системы социальных зависимостей и взаиморегуляций превращается в систему внутренних образов и личностных позиций. Отрицая и принимая культуру в общении с людьми и произведениями, рефлексирующими культуру, человек формирует личностные механизмы саморегуляции. Место детских страхов и стыда занимают убеждения и ответственность. Материализованная культура жестких связей заменяется культурой жестких идеальных правил.

Платон выразил в своей философии качественный переход к новому типу мышления. Если Сократ еще поклонялся материальным богам, имевшим физическое тело и действовавшим как своевольные люди, то Платон отделил законы и правила от материальной телесности, создав образ "идей", управляющих логикой мира и богов. Сегодня подчинение воли правителей невидимым законам вполне естественно для европейской психологии. Но это непонятно и чуждо для людей, живущих в жестких этнических системах, где воля вождя почитается выше юридических правил и конституций.

Человек западной культуры рождается как бы дважды: первый раз как ребенок, зависимый от тепла и любви семьи, а второй раз как личность, способная жить и действовать независимо. И первое, и второе рождение - это трудный отрыв с формированием механизмов автономного обеспечения организации деятельности, подобный вылету космического корабля в космос. Восток сохранил свои жесткие социальные структуры без того разрушения, которое прошли уже почти «растаявшие» структуры Европы. Деятельность организована здесь так, что не требует второго рождения личности - отрыва человека от семьи и базовой социальной системы его происхождения. Подобно тому, как ребенок при угрозе ищет защиты в теле своей матери, человек жесткой системы ищет защиты в семье и у авторитарной власти. Поэтому базовые ценности людей значительно отличаются от ценностей, выдвигаемых на щите демократии. Основные патриархальные ценности - это защита дома и матери, детские привязанности, любовь к братьям и друзьям. Эти домашние ценности настолько выше ценностей свободы личности или подчинения официальным законам, что предпочтение демократических ценностей в ущерб общинным воспринимается как предательство и этическое преступление.

Неразвитость социальной самоагрессии приводит к тому, что жесткие системы стремятся разрешить все социаль­ные напряжения только через внешнюю агрессию, не перестраивая схем жизни, власти и социального устройства. Отсутствие традиции и опыта мягкой самоагрессии в психологии жителей исламских стран приводит к тому, что людям часто легче погибнуть, чем изменить свою деятельность. Так, например, в Узбекистане некоторые исламские женщины, переживая нарушение устойчивых семейных традиций, широко применяли акты самоубийства в форме самосожжения. В этом видна еще материализованная форма протестующей самоагрессии. Косвенным самоубийством можно считать и длительную войну в Афганистане с гибелью большого числа людей, вместо адекватной и рациональной общественной реформы.

Дестабилизация “жестких” обществ неизбежно сопровождается ростом религиозности. Как и в Европе религия формирует смыслы и функции людей за пределами распадающихся общин, обеспечивает векторы деятельности в условиях дестабилизации социального субъекта. Можно видеть, как возрастает фактор индивидуализации личности в новых исламских течениях. На смену традиционному исламу, ориентированному на уважение к традициям и старейшинам, приходит “вахабизм”, отрицающий старые традиции и укрепляющий личную ответственность индивида, его прямую связь с богом. Когда-то в Европе на смену католицизму пришел протестантизм, где вместо ритуалов и подчинения отцам церкви усилилась роль текста Евангелие и прямых обращений к Богу. Сегодня “вахабизм” повышает роль текстов Корана и отрицает власть старых имамов. Новые формы религии опираются на стремление к индивидуальному контакту с детерминирующими источниками мира.

Усиление личной ответственности и индивидуальной активности возможны только в разрушаемом, “тающем” социуме, отдающем субъектные функции индивидам. В дестабилизированном обществе человек может реализовывать свою субъектность в социальном творчестве, воображая себя независимым от общества. В “жестком” обществе, связанном плотными отношениями между людьми, стремление к личной независимости приводит совсем к другим результатам. Здесь возможно только выключение из общества без приобретения функций активного субъекта. Такие формы личного освобождения можно видеть в технике йоги по достижению “нирваны” - методичного выключения человека из активной жизни, фактического умирания активной личности при живом теле⁵. Другой формой такого выхода из “жесткой” системы является бродячая жизнь дервишей, получающих право на рефлексию путем выключения из общины.

Возросшая в конце 20-го столетия военная агрессивность исламского общества является защитной реакцией самоорганизации региона перед угрозой "размывания" его традиционных культур. Прошедшая через кризис Ренессанса и Реставрации "жидкая" форма европейско-христианского сообщества является, при всей мягкости ее границ, агрессивной средой, своеобразной "информационной кислотой" социо-планетарного процесса. Проникновение этой "кислотной" культуры в твердые структуры исламских стран часто происходит без войн и политического шума. Но опасность размывания структур традиционной власти ощущается этими структурами достаточно болезненно, что и заставляет их время от времени реагировать запоздалыми военными акциями.

Тяжелые испытания предстоят не только для исламского мира, защищающего свои региональные айсберги в теплых водах мирового океана, но и для других регионов с жесткой структурой общества. Неизбежное нарушение устойчивости китайского общества по причине роста его населения, изменения биосферного баланса, а также проникновения в Китай новых схем жизни, деятельности и сознания может стать фактом глубочайшего потрясения мира в 21 столетии. Сегодня волны “таяния” этно-социальных систем все теснее приближаются к Китаю, охватывая его кольцом воюющих и демократизирующихся народов.