Geum.ru

Н. З. Бросова Тезисы доклада к заседанию II философского теоретического семинар

Вид материалаТезисы
Подобный материал:
Проф. Н.З.Бросова

Тезисы доклада к заседанию II

философского теоретического семинара

Деструкция, герменевтика или «странствование души к Богу»

как историко-философские методологические проекты

Мартина Хайдеггера



Постановка вопроса о методологизме применительно к философствованию М. Хайдеггера несет в себе известную долю условности. Если принять «метод» в распространенном значении логической процедуры как некий «технический прием» (формулировки Бытия и времени), то философ как раз стремится уйти от такого методологизма, подчеркивая, что главная задача произведения, аналитика вот-бытия [Dasein] «далека от этого».

Вместе с тем, он разрабатывает феноменологию человеческого существования в качестве специального метода [§ 7], или подхода, который единственный позволяет аутентично развернуть такую аналитику. Подход – или ракурс рассмотрения – задает определенный алгоритм, последовательность феноменологического дискурса. Единство ракурса и алгоритма принципиально отличается от формального универсализма логической методологии.

Но история философии есть все же нечто отличное от человеческого существования. Ее контекст требует собственного подхода, т.е. упомянутых ракурса и алгоритма, которые были бы релевантны феноменологии – и в то же время включены в нее, поскольку история философии оказывается горизонтом проявления Dasein. Здесь обнаруживаются два принципиально важных момента: феномен понимания, выступающий специальным отношением к традиции мысли; и понимающая аналитика этой традиции как определенный прием для поиска ее первоосновы. Отсюда разворачиваются герменевтика и деструкция как своеобразные методологические проекты историко-философских экспликаций М.Хайдеггера (периода Бытия и времени).

«Проект» – достаточно подходящее слово для обозначения хайдеггеровского дискурса по теме методологии, в нем подчеркивается упорядоченность, организованность, но не системность изложения. Важны также и коннотации с одним из ключевых хайдеггеровских понятий: Entwurf/entwerfen – набросок, проект, где помимо указанного отмечается открытость, незавершенность, специфическая динамика бытия, играющая не на развитии понятий, а на энергии модальностей (диалектика актуального-потенциального). Учитывая хайдеггеровский тезис приоритета возможности над действительностью нужно заметить, что это означает: и деструкция и герменевтика принципиально незавершимы. Особое значение получает при этом функция формального указания, особого (смыслового) направленного соотношения между онтологическими уровнями, варьирующего как аристотелевскую идею энтелехии, так и христианско-схоластическую идею аналогии сущего.


Важнейшее условие философствования, по Хайдеггеру, – укорененность в историко-философской традиции. Она понимается как своего рода квинтэссенция экзистенциальности («феноменология экзистенции»), для которой оказывается очень важным обстоятельство ее формирования и развития (в Бытии и времени говорится о масштабном «выкорчевывании историчности присутствия» как раз в ходе истории философии, т.е. о последовательной тенденции уклонения от первых верных интуиций, проявившихся в древнегреческой мысли). Это положение сохраняет свою значимость и у позднего Хайдеггера, который развивает идею двух Начал философствования/мышления, традиции как «метафизики» и т.п.

История философии предстает специфической пространственностью широко понимаемого мышления [аналогия идеи «самопростирания души» у Августина], где прошлое – das Gewesene, сбывшееся, а не die Vergangenheit, прошедшее. Ее горизонт всегда актуален, а не просто обозрим, как, скажем, в гуссерлевской феноменологии, поэтому чрезвычайно важны способы взаимодействия с традицией, отношение к ней – деструкция, герменевтика, «мышление Бытия», включающее ориентир на Сакральное.


Деструкция выступает самостоятельным «методическим понятием» в общем пространстве феноменологического метода, применяемого для аналитики Dasein. Она иногда замещается «деконструкцией» (в: Grundprobleme der Phaenomenologie, GA Bd. 24, 1975), которая описывается аналогично деструкции как способ «разбирательства» [Auseinandersetzung] с традицией: «…критический разбор переданных понятий, употребления которых невозможно избежать». Такой прием необходим для возвращения к бытийному опыту, благодаря которому были выработаны эти понятия; в таком случае происходит не разрыв с традицией, а подлинное единение с ней. Хайдеггер показывает это на примере, в частности, гегелевской трактовки четырех ключевых для древнегреческой философии слов. Гегель истолковывает парменидовское ‘’εν как «единое», гераклитовский λόγος как «разум», платоновскую ιδέα как «понятие», а аристотелевскую ’ενέργεια как «действительность» (понимая также νου̃̃ς Анаксагора как «мысль»). Подобное, принципиально отличающееся от исходного, истолкование обусловлено, по Хайдеггеру, не только лишь расстоянием культурно-исторических эпох, но совершенно разным опытом бытия у ранних греков и представителей немецкого классического идеализма. При этом древнегреческие философские интуиции, именно в вопросе бытия, остаются, как считает Хайдеггер, своеобразным компасом и маяком для философствования в целом (учитывая различие ориентационных возможностей, представляемых этими приборами).

Подчеркивая нейтральность, неангажированность деструкции, он отмечает в ней два существенных аспекта: с одной стороны, она занимается «расшатыванием окостеневшей традиции и отслоением наращенных ею сокрытий». С другой, – «очерчивает традицию в ее позитивных возможностях, а это всегда значит – в ее границах, которые фактично заданы каждый раз конкретной постановкой вопроса и ею преднамеченным ограничением возможного поля исследования». Вместе с тем, в данной формулировке трудно не заметить переосмысление кантовского подхода, который, как и гегелевская систематика, в первую очередь подвергался критическому (деструктивному) разбору. Камнем преткновения оказывается акцент, который ставился немецким идеализмом (не только им) на логико-гносеологической сфере, и который, согласно Хайдеггеру, изначально находился и, соответственно, должен находиться в сфере онтологии.

Важно также, что деструкция истории онтологии максимально масштабна, не занимается всем перечнем возможных проблемных ответвлений, а «может быть проведена лишь применительно к принципиальным, решающим узлам этой истории». Это еще один хайдеггеровский тезис против гипертрофированного панлогического рационализма, который стремится к максимальной калькуляции методов, действий и жизненного пространства. Одним из таких «узлов» становится проблема самой логики, достаточно рано дифференцируемой Хайдеггером от «логоса», раннегреческой философской универсалии, позже вобравшей в себя и христианскую семантику. Отсюда он определяет задачу деструкции как интерпретацию почвы античной онтологии в свете проблематики временности, где «путеводной нитью» должна служить «герменевтика», т.е. понимание логоса.

Поскольку под герменевтикой подразумевается опять же «бытийная понятливость», которая «имеет свое бытие в понимании», а не простая повседневная коммуникативная способность к компромиссам, герменевтика у Хайдеггера играет роль интенционального вектора для историко-философских рассмотрений. Хотя «расположенность» и «понимание» рассматриваются, прежде всего, в аналитике человеческого существования, понимание выступает и самостоятельным приемом в отношении истории философии. Здесь также находит специфическое выражение формальное указание, благодаря которому мысль может ориентироваться в собственной традиции, правильно усматривая (понимая) там существенные вехи: настоящее начало, артикулирование круга вопросов, различие позиций, исторические акценты и т.п. Герменевтика способствует тому, чтобы деструкция не уходила в бесконечность, а держалась названных «узловых проблем», сохраняя общий смысл философского поиска. Хайдеггер постулирует не только лишь логическую правильность, но понимающую ответственность мысли и ответственное понимание («честность мысли»), идеи которых были позже развиты Гадамером.


Тема «мышления Бытия» («философствования» как противовеса институционализированной «философии») оформляется в хайдеггеровских работах середины 30-х гг. (прежде всего: Очерки философии. О Событии – Beitraege zur Philosophie. Vom Ereignis, 1936-38 и История Бытия – Die Geschichte des Seyns, 1938-1940). Многие послевоенные публикации философа, от Письма о гуманизме до работ 60-х гг. варьируют идеи и положения из этих произведений. В них развертывается толкование историко-философского процесса как особого рода взаимодействия («перепасовки», Zuspiel) двух начал мышления, которые вновь трактуются под углом зрения древнегреческих идей: αρχή, λόγος, ’ενέργεια. Довольно рано одно из них («Первое Начало») начинает доминировать, создавая феномен нацеленной на логику и рационализм традиции («метафизики»). Со временем в ней выдвигаются ключевые концептуальные «проекты» – учения Лейбница, Канта, Шеллинга, Гегеля и Ницше. Задачей будущего философствования должно стать, по Хайдеггеру, переосмысление существенных моментов этих учений – для того, чтобы всякий раз по-своему пробиваться к подлинному, но отошедшему на второй план «Иному началу» мышления. Одной из определяющих особенностей этого начала и, соответственно, мышления является его бытийственность, тождество с бытием; такое предельное тождество (при этом Хайдеггер, отказавшись от прежней понятийной оппозиции онтологического-онтического, сохраняет это принципиальное различение) подразумевает обязательность сакрального характера «бытийно-исторического мышления».


Историко-философские интуиции М. Хайдеггера остаются важными для современной философии (что, правда, еще не означает их фактической востребованности). Стоит схематично наметить ключевые проблемно-тематические направления, открывающиеся в их горизонте. Поиск нового синтеза секулярного и сакрализованного в мысли, которые оказались разведенными как раз историей мысли. Проблема неутилитарной актуальности традиции, с которой не просто взаимодействуют или просто помнят, но которой живут. Проблема идентичности, которая может быть понята адекватно только философски и только в контексте истории философии. С ней же связана проблема европейской философской идентичности, с которой так или иначе соразмеряют себя все остальные попытки духовного освоения мира.


Литература:

М. Хайдеггер. Бытие и время. – М., 1997.

M. Heidegger. Beitraege zur Philosophie. Vom Ereignis. (1936-1938) GA Bd. 65. Fr.a.M. Klostermann. 1994.

M. Heidegger. Die Geschichte des Seyns. (1938-1940) GA Bd. 65. Fr.a.M. Klostermann. 1998.