Geum.ru

Гирц К. Интерпретация культур

Вид материалаАнализ
Подобный материал:
1   ...   25   26   27   28   29   30   31   32   ...   37

Индонезия


Примерно до 1957 г . региональная напряженность между Явой и Внешними островами удерживалась в определенных рамках благодаря сочетанию инерции революционной солидарности с представляющей широкие слои общества многопартийной системой и специфически индонезийским разделением высшей исполнительной власти на две части в институте под названием «Дви-Тунгал», что в приблизительном переводе означает «двойное руководство», когда два лидера — ветераны националистического движения — яванец Сукарно и Мохам-мед Хатта с Суматры делили между собой верховное руководство как президент и вице-президент республики. За время, прошедшее с тех пор, революционная солидарность постепенно исчезла, партийная система развалилась, а Дви-Тунгал раскололся. Несмотря на успешное подавление военными регионального восстания 1958 г . и лихорадочные попытки Сукарно сосредоточить все управление в своих руках в качестве персо-

318


ны, воплощающей «дух 45-го года», утерянное таким образом политическое равновесие не было восстановлено, и новая нация явила почти классический пример провала интеграционного процесса. С каждым новым шагом по направлению к модернизации увеличивалось недовольство в регионах, с каждым случаем увеличения регионального недовольства обнаруживалась все большая политическая несостоятельность центральной власти, и с каждым новым фактом такой политической несостоятельности все больше терялась политическая энергия и все более отчаянными — до безнадежности — становились попытки прибегнуть то к военному насилию, то к оживлению утративших свою актуальность идеологических установок, а то и к тому и другому вместе.

Еще первые всеобщие выборы 1955 г ., завершившие создание основ парламентской системы, сделали для мыслящих индонезийцев неотвратимо очевидным тот факт, что либо они должны найти какой-то путь решения своих проблем в рамках современного гражданского устройства, которое они практически вынуждены были создать, либо им придется столкнуться со все возрастающим подъемом изначального недовольства и околополитическими конфликтами. Вместо того чтобы разрядить, как ожидалось, атмосферу, эти выборы только сделали ее еще более напряженной. Они переместили политический центр тяжести от Дви-Тунгала к партиям. Они оформили народную поддержку Коммунистической партии, которая не только собрала около 16% голосов от общего списка избирателей, но и около 90% своих голосов получила на Яве, добавляя, таким образом, к региональной напряженности идеологическую. Выборы усугубили ситуацию, при которой интересы некоторых из наиболее важных центров влияния в обществе — армии, китайцев, занимающихся экспортом торговцев с Внешних островов, и т. д. — не были адекватно представлены в официальной политической системе. Кроме того, выборы привели к отличному от прежнего обоснованию претензий на политическое лидерство: если раньше в основе авторитетности руководителя лежали его революционные заслуги, то теперь — способность откликнуться на зов масс. Выборы показали, что для укрепления и развития существующего государственного устройства требуется одновременно: выработать совершенно новый порядок взаимоотношений между президентом, вице-президентом, парламентом и правительством, ограничить влияние хорошо организованной тоталитарной партии, враждебной по отношению к самой концепции демократической, многопартийной политической жизни, подключить к эффективному взаимодействию

319


с парламентской системой пока игнорируемые, но имеющие вес в обществе группы населения, найти новое основание для солидарности элиты, отличное от того, что давал совместный опыт 1945—1949 гг. Учитывая чрезвычайно трудно поддающиеся разрешению экономические проблемы, международную обстановку, окрашенную реалиями «холодной войны», и большое количество застарелых личных конфликтов среди власть предержащих, было бы, пожалуй, удивительным, если бы Индонезия справилась со столь многообразными проблемами. Однако нет причин полагать, что с ними нельзя было бы справиться, будь они выдвинуты перед политиками, талант которых соответствовал бы поставленным задачам.

Как бы то ни было, проблемы остались неразрешенными. К концу 1956 г . и ранее довольно напряженные отношения между Сукарно и Хаттой стали столь натянутыми, что Хатта подал в отставку, — поступок, который для многих ведущих военных, финансовых, политических и религиозных группировок на Внешних островах означал, по существу, снятие последней печати законности с центрального правительства. Дуумвират являлся символической и в значительной степени реальной гарантией признания различных народов Внешних островов равными и полноправными партнерами гораздо более многочисленных яванцев, полуконституционной гарантией того, что яванскому хвосту не будет позволяться управлять индонезийской собакой. Сукарно, отчасти яванский мистик, отчасти закоренелый эклектик, и Хатта, отчасти суматранский пуританин, отчасти не любящий церемоний администратор, дополняли друг друга не только в плане политическом, но и в плане изначальных ориентации. Сукарно вобрал в себя синкретическую высокую культуру утонченных яванцев, Хатта — исламский меркантилизм менее изысканных жителей Внешних островов. Главные политические партии — в особенности коммунисты, совмещающие марксистскую идеологию с традиционной яванской «народной религией», и мусульманская Мажуми, которая, получив почти половину голосов народной поддержки в наиболее ортодоксальных регионах за пределами Явы, стала главной выразительницей интересов именно этих регионов, — заняли соответствующие позиции «по разную сторону баррикад». Таким образом, в тот момент, когда вице-президент подал в отставку, а президент, в соответствии со своей, выдвинутой еще в 1945 г . (т. е. до выборов), концепцией «направляемой демократии», намеревался стать единственным центром индонезийской государственной жизни, политическое равно-

320


весие в республике было нарушено и региональное недовольство стало приобретать радикальные формы.

С тех самых пор судорожное насилие стало чередоваться с неистовыми поисками политической панацеи. Неудавшиеся перевороты, неудачные попытки покушений, безуспешные мятежи последовали один за другим, сопровождаемые поразительным изобилием идеологических и институциональных экспериментов. Общественные движения «За новую жизнь» проторили дорогу движениям «За направляемую демократию», а те, в свою очередь — движениям под лозунгом «Назад, к конституции 1945 года!», в то время как государственные структуры — национальные советы, комиссии по государственному планированию, конституционные совещания и т. п. — расплодились, как сорняки в заброшенном саду. Однако в результате всех этих нервных попыток кое-как подлатать то, что можно, и безостановочного придумывания все новых и новых лозунгов так и не появилось никакой формы, способной вместить в себя все многообразие страны, ибо такие осуществляемые в беспорядке импровизации представляют собой не реалистические поиски решения интеграционных проблем государства, а пушенную от отчаяния дымовую завесу, за которой скрывается растущая уверенность в надвигающейся политической катастрофе. В настоящий момент de facto существует новый дуумвират, в котором власть делят между собой Сукарно, еще более, чем когда-либо, призывающий к возрождению «революционного духа единства», и генерал-лейтенант А.Х. Насутион, министр обороны и бывший начальник генерального штаба (еще один бесцветный профессионал с Суматры), руководящий военными на разворачивающемся перед ними новом поприще — в роли чиновников на полугосударственной службе. Однако их взаимоотношения, так же как и сферы их властных полномочий, остаются, как и почти все остальное в политической жизни Индонезии, нерегламентированными.

Когда я писал о «растущей уверенности в надвигающейся политической катастрофе», я не думал, что все сбудется с такой поразительной точностью. Неистовый идеологизм президента Сукарно нарастал вплоть до событий ночи 30 сентября 1965 г ., когда начальник президентской охраны возглавил попытку государственного переворота. Были убиты шесть действующих армейских генералов (генерал Насутион едва избежал расправы), но попытка переворота провалилась после того, как другой генерал, Сухарто, сплотил армию и разбил мятежников. А затем последовало несколько месяцев чрезвычайно жестоких народных волнений, охвативших главным образом Яву и Бали, но временами вспыхивавших и на Суматре, направленных против тех, кто считался


321


сторонником стоявшей, по всеобщему убеждению, за этим переворотом индонезийской коммунистической партии. В развязанной таким образом бойне погибло несколько сотен тысяч человек, причем в большинстве случаев одни сельские жители убивали других (хотя казни происходили и в армии), и столкновения, по крайней мере на Яве, происходили главным образом по линии описанных выше изначальных различий — набожные мусульмане убивали приверженцев индийского религиозного синкретизма и т. д. (Произошло также несколько антикитайских выступлений, преимущественно на Суматре, но основная масса убийств была совершена яванцами — яванцев, балийцами — балийцев и т. д.) Сухарто постепенно заменил Сукарно на посту руководителя страны, а Су-карно умер в июне 1970 г ., причем Сухарто официально взял в свои руки бразды президентства двумя годами ранее. С этого времени страна управляется военными с помощью различного рода гражданских технических экспертов и администраторов. Вторые всеобщие выборы, прошедшие летом 1971 г ., показали, с одной стороны, успех партии, явно субсидируемой и контролируемой правительством, а с другой — резкое ослабление старых политических партий. В настоящее время, хотя напряженность между сложившимися на основе изначальных привязанностей группами — религиозными, региональными, этническими — остается высокой исобытия 1965г., скорее всего, только усилили ее, открытых проявлений этой напряженности не наблюдается. То, что так и будет долго продолжаться, представляется — мне, по крайней мере, — маловероятным.