Евразийский суд: назад в будущее
(Нешатаева Т. Н.) ("Закон", 2012, N 9) Текст документаЕВРАЗИЙСКИЙ СУД: НАЗАД В БУДУЩЕЕ
Т. Н. НЕШАТАЕВА
Нешатаева Татьяна Николаевна, заведующая кафедрой международного права РАП, судья Суда ЕврАзЭС от Российской Федерации, доктор юридических наук, профессор.
Суд всегда играет важную роль в межгосударственной интеграции. Планирующееся в 2015 г. создание Евразийского экономического союза делает особенно актуальным вопрос о формировании структур международной организации, и если некоторые из них будут формироваться вновь, то суд новой интеграции может стать правопреемником Суда ЕврАзЭС.
Ключевые слова: евразийская интеграция, Суд ЕврАзЭС, статус судьи, независимость судей.
Дорожная карта интеграции
История евразийской интеграции начинается в далеком 1995 г., когда между Беларусью и Россией был подписан Договор о создании Таможенного союза (ТС), к которому чуть позже присоединился Казахстан. В 1996 г. был заключен Договор об углублении интеграции в экономической и гуманитарной областях, который вместе с тремя названными государствами подписал Кыргызстан. А три года спустя, в 1999 г., Договор о Таможенном союзе и Едином экономическом пространстве (ЕЭП) страны приняли уже впятером - вместе с Таджикистаном. В 2000 г. в соответствии с Договором об учреждении Евразийского экономического сообщества (ЕврАзЭС) эти пять стран создают новое интеграционное объединение и формируют целый ряд евразийских интеграционных и рабочих органов различного уровня (Межгоссовет на уровне глав государств и глав правительств, Интеграционный комитет и его Секретариат, Межпарламентская ассамблея, Комиссия постоянных представителей). В основе попыток создать новый интеграционный союз лежали различные идеи, некоторые из которых так и не были до конца реализованы, например мысль о создании единого экономического пространства в рамках "четверки" - Беларусь, Казахстан, Россия и Украина. Впрочем, эта идея до сих пор обсуждается. В 2008 г. было принято решение о создании Таможенного союза на базе ЕврАзЭС с тремя участниками - Беларусью, Россией и Казахстаном, в 2010 г. он был сформирован. 9 декабря 2010 г. главы трех государств продекларировали намерение двигаться к созданию Евразийского экономического союза для обеспечения гармоничного, взаимодополняющего сотрудничества с другими странами и международными экономическими объединениями, с перспективой создания общего экономического пространства. При оформлении этого заявления была озвучена идея о создании интеграционного объединения - международной организации наднационального характера. 18 ноября 2011 г. президенты трех государств заявили, что единое экономическое пространство начнет работу с 1 января 2012 г. Его цель - дальнейшая интеграция и полная реализация потенциала Таможенного союза и единого экономического пространства, в том числе формирование согласованной транспортной, энергетической, аграрной и промышленной политики, углубление производственной кооперации, включая возможное создание совместных транснациональных корпораций. 19 марта 2012 г. они подтвердили намерение создать Евразийский экономический союз к 2015 г., предполагающее подписание единого кодифицированного международного договора. За беспрецедентно короткое время был сформирован единый таможенный тариф, создана единая таможенная территория, таможенный контроль вынесен на внешние границы наших стран, а большинство торговых барьеров в системе Таможенного союза устранено. В этот период был принят пакет из 17 соглашений, направленный на выравнивание условий хозяйствования в объединенных экономиках, отменено национальное таможенное законодательство, которое было заменено международным договором - Таможенным кодексом Таможенного союза от 27.11.2009, положения которого вступили в действие с 1 июля 2010 г. С 1 января 2012 г. заработало единое экономическое пространство - следующая стадия сотрудничества. В правовом смысле эта стадия интеграции означала переход от традиционного межгосударственного сотрудничества в рамках межправительственной организации к созданию организации нового типа - международного наднационального объединения, в которое государства отдают часть суверенной компетенции <1>. -------------------------------- <1> О наднационализме в международных организациях см.: Тинберген Я. Пересмотр международного порядка. М., 1980; Нешатаева Т. Н. Международные организации и право. М., 1998; Peterson J. The Institutions of the European Union. Oxford, 2006.
В отличие от Таможенного союза, помимо вопросов обеспечения свободного движения товаров, в рамках ЕЭП решаются проблемы, связанные с обеспечением: - свободного движения капитала, услуг, рабочей силы; - проведения согласованной макроэкономической (и, следовательно, промышленной и сельскохозяйственной) политики; - гармонизации и унификации национальных законодательств в области финансово-кредитной, налоговой, инвестиционной, конкурентной и антимонопольной политики, в том числе путем заключения самоисполняемых международных договоров прямого действия (по типу Таможенного кодекса Таможенного союза). Организационная структура ЕЭП включает в себя Высший евразийский экономический совет, который работает на двух уровнях: глав государств и глав правительств. Комиссия Таможенного союза преобразована в новый наднациональный орган - Евразийскую экономическую комиссию, которая состоит из Совета и Коллегии. Состав Совета - это три вице-премьера (по одному от каждой стороны), Коллегии - председатель и восемь министров (по три от каждой из сторон) по основным направлениям интеграции и макроэкономике, по экономике и финансовой политике, по промышленности и агропромышленному комплексу, по торговле, по основным вопросам технического регулирования, по таможенному сотрудничеству, по энергетике и инфраструктуре, по конкуренции и антимонопольному регулированию. Главной задачей новых структур является разработка единых международных договоров, которые отражали бы цели, задачи, принципы, механизмы, инструменты единой экономической политики, формировали общее правовое регулирование экономических отношений. К 1 января 2015 г. структура ЕЭП должна измениться и будет представлена Парламентской ассамблеей, Высшим евразийским экономическим советом, Евразийской экономической комиссией и Евразийским судом, функции которых найдут отражение в едином кодифицированном договоре о создании Евразийского союза. В литературе высказывается мнение о том, что суд нового интеграционного образования, который начал действовать 1 января 2012 г. на основании решения Межгосударственного совета Евразийского экономического сообщества (на уровне глав государств) от 19.12.2011, продолжает дело Экономического суда СНГ, потому что последний рассматривал дела в рамках ЕврАзЭС <2>. Однако вряд ли с таким мнением можно согласиться. Евразийский суд следует скорее рассматривать как правопреемника Суда ЕврАзЭС, который впервые упоминается в Договоре об учреждении Евразийского экономического сообщества от 10.10.2000 (ст. 8) и создается на основе двух основополагающих договоров - Статута Суда Евразийского экономического сообщества от 05.07.2010 (далее - Статут) и Договора об обращении в Суд Евразийского экономического сообщества хозяйствующих субъектов по спорам в рамках Таможенного союза и особенностях судопроизводства по ним от 09.12.2010 (далее - Договор от 09.12.2010). Утверждение, что Евразийский суд будет связан с Судом ЕврАзЭС, основывается и на том факте, что только последний вправе рассматривать споры, вытекающие из вопросов, относящихся к компетенции Таможенного союза и единого экономического пространства. -------------------------------- <2> См.: Шинкарецкая Г. Г. Суд Евразийского экономического сообщества и Таможенного союза // Международное правосудие. 2012. N 1(2).
Между тем история интеграции свидетельствует о том, что ЕврАзЭС породил Таможенный союз, последний затем явился платформой для единого экономического пространства, которое, в свою очередь, послужит основанием Евразийского союза. Схематично юридическое (договорное) оформление интеграции можно отобразить в виде пирамиды (рис. 1), где основанием являются экономические, гуманитарные, организационные международно-правовые соглашения, подписанные членами ЕврАзЭС, из которых затем выделяется Соглашение о создании Таможенного союза и 17 соглашений, знаменующих оформление ЕЭП (эти соглашения в 2015 г. заменит единый кодифицирующий договор о создании Евразийского союза). Документы Таможенного союза и единого экономического пространства подписаны тремя государствами (Беларусь, Казахстан и Россия) и касаются вопросов экономического и организационного характера, исключая гуманитарную сферу. Таким образом, в зависимости от государств-подписантов пирамида, образующая будущий Евразийский союз, может иметь альтернативное развитие (рис. 2 и 3). Согласно схеме на рис. 2 платформой Евразийского союза послужат все договоры ЕврАзЭС, подписанные пятью государствами, равно как и договоры, подписанные тремя государствами, при условии принятия их условий всеми сотрудничающими сторонами. В третьей пирамиде (рис. 3) в качестве платформы будут использованы лишь экономические договоры Таможенного союза и единого экономического пространства.
Евразийский союз
/\ / \ / \ / \ / Согла - \ / шения о \ / ТС и ЕЭП \ / \ / Соглашения \ / ЕврАзЭС \
Рис. 1. Договорное оформление интеграции в рамках Евразийского союза для трех государств (Россия, Беларусь, Казахстан)
Евразийский союз
/\ //\\ // \\ // \\ //Согла-\\ // шения о\\ // ТС и ЕЭП \\ / \ / Соглашения \ / ЕврАзЭС \
Рис. 2. Договорное оформление интеграции в рамках Евразийского союза для пяти государств (Россия, Беларусь, Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан)
Евразийский союз
/\ / \ / \ / \ / \ / \ / Соглашения \ / о ТС и ЕЭП \ / \ / \
Рис. 3. Договорное оформление интеграции в рамках Евразийского союза на основе только экономических договоров
Заметим, что в настоящее время ЕврАзЭС действует согласно объединенным пирамидам. Организационное разделение ЕврАзЭС, с одной стороны, и Таможенного союза и ЕЭП - с другой, еще не произошло. Поэтому и Суд ЕврАзЭС действует на базе соглашений о Таможенном союзе и ЕЭП и соглашений ЕврАзЭС. Возникает вопрос о том, как будет развиваться правопреемство между ЕврАзЭС и Евразийским союзом, с одной стороны, и между Судом ЕврАзЭС и Судом Евразийского союза - с другой. С позиций теории права преемство - явление нечастое, однако имело место для ООН от Лиги Наций, Европейского союза от группы Европейских организаций, ВТО от ГАТТ и т. д. <3>. Международный суд ООН (г. Гаага) не отрицает своего правопреемства от Международной палаты правосудия Лиги Наций. Ключевой вопрос такого правопреемства касается связи самих международных организаций. -------------------------------- <3> См. об этом: Кашкин С. Ю. Право Европейского союза. М., 2011.
ЕврАзЭС в целом или в части послужит основой создания Евразийского союза. Следовательно, Суд ЕврАзЭС может являться фундаментом Суда Евразийского союза. Для того чтобы разобраться, может ли действующий орган правосудия послужить основой того, который возникнет в будущем, необходимо остановиться на анализе компетенции суда, статуса судей и процессуальных институтов-инструментов, на которых основывается судопроизводство в новом судебном органе, имея в виду, что в настоящее время уже произошло разделение ЕврАзЭС и ЕЭП по вопросам материального права, но сохраняется единство в вопросах организационно-процессуального характера. Необходимо заметить также, что решение вопроса о правопреемстве Евразийского суда лишь в отношении договоров в рамках Таможенного союза и ЕЭП затрагивает вопрос о самой ЕврАзЭС как международной организации: в этом случае она не преобразовывается в наднациональный Евразийский союз, но имеет возможность сохраниться как международная межправительственная организация экономико-гуманитарной компетенции.
Юрисдикция Суда ЕврАзЭС
Прежде всего следует обратить внимание на высокий уровень действующих международно-правовых актов о статусе Суда ЕврАзЭС: они содержат новые для постсоветских государств институты, широко используемые в современных международных судах (Европейском суде по правам человека (г. Страсбург) или Суде справедливости Европейского союза (г. Люксембург)) <4>. Претензии возникают лишь к юридико-техническому оформлению этих институтов, что, впрочем, является ахиллесовой пятой любых международных актов, основанных на компромиссе разноязыких творцов документа. Как правило, судебное толкование лингвистических особенностей нормы соответствует устранению подобных недостатков. -------------------------------- <4> См. об этом: Марченко М. Н. Европейский союз и его судебная система. М., 2012.
Итак, юрисдикция Суда ЕврАзЭС в настоящее время включает две группы полномочий: прямую (разрешение споров) и косвенную (нормоконтроль) юрисдикции. При этом Статут в п. 5 ст. 13 резервирует возможность расширения компетенции суда за счет иных дел, заключенных в рамках ЕврАзЭС и Таможенного союза. К прямой юрисдикции Суда относятся споры, возникающие между государствами - членами ЕврАзЭС (п. 2 ст. 13 Статута), а также между последними и Комиссией Таможенного союза (Евразийской экономической комиссией) (подп. "г" п. 4 ст. 13 Статута). К косвенной юрисдикции относятся дела по нормоконтролю в целях единообразного применения международных договоров сообщества и принимаемых органами ЕврАзЭС решений (п. 1 ст. 13 Статута). Нормоконтроль Суд ЕврАзЭС осуществляет в двух формах: предварительный и последующий. Предварительный нормоконтроль предусмотрен лишь для высших органов судебной власти государств - членов Таможенного союза и ЕЭП, которые вправе обратиться в Суд с преюдициальным запросом о вынесении заключения по вопросам применения международного договора в конкретном деле. Ввиду того что верховные суды государств работают по процедурам нескольких инстанций, п. 2 ст. 3 Договора от 09.12.2010 предусматривает, что хозяйствующий субъект также вправе обратиться в Суд ЕврАзЭС через национальный суд с преюдициальным запросом о применении договора. Однако, если высший судебный орган государства задействовал процедуру надзора (вынесенное по ее итогам решение не обжалуется), он сам обязан обратиться за толкованием норм международного права к Суду ЕврАзЭС (п. 3 ст. 3 Договора от 09.12.2010). Таким образом, преюдициальный запрос - это право высшего судебного органа государства-участника, право хозяйствующего субъекта (юридического лица и гражданина-предпринимателя) и обязанность суда (верховного, высшего хозяйственного (экономического, арбитражного) и конституционного) государства - члена ЕврАзЭС. Логика следующая: высшие судебные органы не дают самостоятельного толкования нормы международного права, действующей в ЕврАзЭС, до получения официального разъяснения международного суда, следовательно, национальные суды должны приостанавливать собственное производство по спору до получения решения Суда ЕврАзЭС, которое на основании подп. "в" п. 4 ст. 13 Статута носит обязательный характер. Иными словами, без международного толкования невозможно национальное судебное решение, поэтому преюдициальный запрос в Суд ЕврАзЭС можно отнести к предварительному нормоконтролю. Последующий нормоконтроль имеет две возможные формы: толкование положений права ЕврАзЭС в носящих рекомендательный характер консультативных заключениях, выносимых Судом ЕврАзЭС в ответ на запросы государств-участников, органов ЕврАзЭС и Таможенного союза, высших органов судебной власти государств (без привязки к конкретному делу (ст. 26 Статута)), и анализ актов Таможенного союза и ЕЭП на их соответствие международным договорам Таможенного союза и ЕЭП в обязательных для исполнения решениях Суда ЕврАзЭС (ст. 2 Договора от 09.12.2010). Последующий нормоконтроль возможен не только по заявлению о толковании, но и в споре, целью которого является аннулирование нормативно-правового акта. В случае поступления заявления об аннулировании актов органов ЕврАзЭС Суд решает вопрос об их соответствии (несоответствии) международным договорам, заключенным в рамках ЕврАзЭС, Таможенного союза и ЕЭП. Общим основанием для подачи заявления об аннулировании и, соответственно, для возможной отмены документа служит противоречие актов нормотворческих органов международных интеграционных структур международным договорам, составляющим договорно-правовую базу евразийской интеграции. В таком случае проверяется сам правовой акт (его содержание) с целью устранения противоречий с договорами. Противоречия могут быть следующими: - отсутствие у органа, принявшего акт, нужной компетенции, в том числе ее превышение; - существенное нарушение процедуры принятия документа; - злоупотребление наднациональной властью, т. е. реализация полномочий вопреки законным целям, предусмотренным учредительными договорами, в том числе в издании акта в интересах одного из государств-членов или в интересах органа интеграции или личных интересах международных служащих, хозяйствующих субъектов и т. д. (Очевидно, что к злоупотреблению властью следует относить и случаи издания несовершенных актов некомпетентными (недостаточно компетентными) международными служащими.) При наличии одного из указанных оснований Суд ЕврАзЭС вправе объявить указанный акт или отдельные его положения ничтожными, т. е. не имеющими силы (ст. 11 Договора от 09.12.2010). Остановимся на двух вопросах, решение которых в действующих актах еще не найдено. Во-первых, ни Договор от 09.12.2010, ни Статут не указывают, с какого момента оспариваемый акт (отдельное его положение) объявляется ничтожным: с момента его принятия или с момента вынесения решения Судом ЕврАзЭС. Очевидно, что в такой ситуации Суд может использовать оба подхода. Общим подходом должно считаться объявление акта ничтожным с момента его принятия, но Суд при необходимости может сохранить в силе наступившие ранее юридические последствия действия акта, признав его недействительным лишь с момента вынесения решения. Разница между этими подходами может оказаться весьма чувствительной для хозяйствующих субъектов, которые получат право на взыскание ущерба от действий публичной власти (международной или внутригосударственной) в национальных судах за тот срок, который будет назван как возможный для признания акта ничтожным. Поэтому решение вопроса о признании акта ничтожным может оказаться весьма сложным, ибо в этом случае судье предстоит найти эффективный баланс частного и публичного интереса в деле о нормоконтроле. Во-вторых, отметим другую особенность юрисдикции Суда ЕврАзЭС, прописанную в п. 1 ст. 25 Статута: в решении Суда должны предписываться меры для его исполнения. Такая формулировка нехарактерна для судов, занимающихся нормоконтролем, ибо предполагает, что Суд не только устанавливает ничтожность нормы, но и предписывает меры по ее изменению, что может рассматриваться как нарушение принципа разделения властей. Бесконфликтное разрешение подобной коллизии потребует серьезных усилий и профессионализма от международного суда и сотрудничающих с ним органов интеграционных образований. К последующему контролю следует отнести и заявления об оспаривании действий или бездействия органов Таможенного союза и ЕЭП (ст. 2 Договора от 09.12.2010, ст. 13 Статута). Такие заявления хозяйствующих субъектов принимаются после их обращения в Комиссию ЕЭП (для государств-членов такое обременение отсутствует). Однако Регламент работы Евразийской экономической комиссии, утв. решением Высшего евразийского экономического совета от 18.11.2011 N 1, не содержит нормативного регулирования процедуры досудебного обращения хозяйствующих субъектов, хотя такое средство досудебного урегулирования должно быть общеизвестно и общедоступно. Если в Суд представлены доказательства отсутствия досудебной процедуры, а Комиссия не представляет документов, подтверждающих наличие процедурного порядка, регулирующего обращение хозяйствующих субъектов и доступного в соответствующий временной период, ему предстоит решить вопрос о принятии заявления без предварительного обращения субъекта в Комиссию, ибо обратное означало бы отказ в доступе к правосудию, что является нарушением ст. 6 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 г. (далее - Конвенция). В своем первом деле Суд ЕврАзЭС при принятии заявления хозяйствующего субъекта - ОАО "Южный Кузбасс" (Российская Федерация) учел норму международного права о запрете ограничения доступа к правосудию и принял заявление хозяйствующего субъекта к рассмотрению, учитывая отсутствие регламентации предварительного рассмотрения спорных вопросов в Таможенном союзе и сменившей его структуре - Комиссии ЕЭП. Принималось во внимание и то обстоятельство, что отменять решение Комиссии ЕЭП в очень ограниченные сроки вправе лишь ее Совет по представлению государства - члена ЕврАзЭС, или члена Совета, или Высшего евразийского экономического совета (ст. ст. 9, 13 Договора о Евразийской экономической комиссии от 18.11.2011; далее - Договор от 18.11.2011). К тому же длительность всех процедур по отмене нормативных актов в досудебном порядке не превышает двух месяцев (п. 1 ст. 13 Договора от 18.11.2011), а нормативный акт, вступивший в силу, отменяется только в судебном порядке. Акт, оспариваемый российской фирмой, вступил в силу в 2010 г. Предварительная процедура в Евразийской экономической комиссии не предполагает отмену подобных решений. Она нацелена на расследование спорной ситуации, возможно, с целью выдачи заключения об административном расследовании или достижения мирового соглашения по вопросам, вызывающим разногласия (ст. 18 Договора от 18.11.2011). Следует отметить, что мировое соглашение с хозяйствующим субъектом также напрямую не прописано в компетенции Комиссии ЕЭП, но вполне достижимо, ибо на Комиссию возлагается функция содействовать сторонам (государствам - членам ЕврАзЭС) в урегулировании споров в рамках ЕЭП до обращения в Суд ЕврАзЭС (ст. 18 Договора от 18.11.2011). Статьей 4 Договора от 09.12.2010 Комиссии предписывается в течение двух месяцев принимать разумные меры по обращениям хозяйствующих субъектов, так что можно предположить, что их также следует рассматривать как меры по содействию урегулированию спора до обращения в Суд ЕврАзЭС. Таким образом, функция нормоконтроля в Сообществе применительно к актам его органов, вступившим в законную силу, возложена исключительно на Суд ЕврАзЭС, в то время как досудебная процедура в Комиссии ЕЭП предполагает административное расследование спорной ситуации и достижение мирового соглашения в особых случаях (скорее всего, при установлении факта действий (бездействия) органа наднациональной власти). Поэтому главной задачей Суда ЕврАзЭС является не только традиционное правоприменение и толкование права, но и обеспечение развития и укрепления правопорядка на основе принципов, заложенных в учредительных документах. Решение Суда ЕврАзЭС окончательно и не подлежит обжалованию. Оно обязательно для Комиссии ЕЭП, которая должна его исполнить в течение 60 дней, для государств-членов и их высших органов судебной власти, которые обязаны исполнить решение в сроки, в нем указанные. В случае неисполнения решения Суда ЕврАзЭС в установленный срок любая из сторон спора может обратиться в Суд с целью обращения в Высший евразийский экономический совет для принятия решения по данному вопросу (п. 2 ст. 20 Статута, ст. 12 Договора от 09.12.2010).
Статус судьи Суда ЕврАзЭС
Суд ЕврАзЭС - независимый орган судебной власти, не подчиняющийся никаким другим органам и учреждениям. Судьи осуществляют правосудие, соблюдая принципы независимости, беспристрастности и равенства. В состав Суда входят по два судьи от каждого государства - члена ЕврАзЭС. Срок полномочий судьи - шесть лет. Согласно ст. 4 Статута судьи должны обладать высокими моральными качествами и соответствовать требованиям, предъявляемым для назначения на должности судей верховных и/или высших арбитражных, хозяйственных и экономических судов государств-членов, а также являться специалистами высокой квалификации в области международного и внутригосударственного права, в особенности в сфере регулирования внешнеэкономической деятельности и таможенных отношений. Судьи назначаются и освобождаются от должности Межпарламентской ассамблеей ЕврАзЭС по представлению Межгоссовета ЕврАзЭС (на уровне глав государств). Нормы Статута направлены на реализацию принципов формального и реального равенства судей, кандидатуры которых представляются государствами-членами, однако не содержат страховочного механизма, позволяющего устранить разрыв между их реальным и формальным равенством. Так, договорные нормы умалчивают о том органе, который готовит списки кандидатов в судьи и проверяет их соответствие двум признакам, указанным в ст. 4 Статута, хотя несовпадение формального и реального равенства судей способно подорвать эффективность международного органа правосудия. Видимость равенства может скрывать его отсутствие, что способно привести к созданию видимости правосудия. Кроме того, анализируемые нами документы (Статут и Договор от 09.12.2010) не содержат норм о защите судебного иммунитета и других гарантий, обеспечивающих независимость международного судьи, который не должен попадать под влияние органов и лиц государства пребывания или государства назначения. Гарантии независимости международного судьи носят особый характер: они шире дипломатического иммунитета и подлежат снятию лишь после сложения полномочий судьи по единогласному решению суда. Поэтому разделы о статусе судьи, его иммунитетах, их снятии, равно как и об отрешении от должности по порочащим основаниям, должны быть разработаны в документах международного характера с целью сохранения независимого судебного статуса. Очевидно, что при создании Евразийского союза государства-члены должны подумать и о создании органа, который был бы способен провести проверку кандидатов в судьи с целью выявления их соответствия требованиям, предъявляемым Статутом. Подобные органы существуют в Европейском союзе для отбора судей в Суд справедливости и при Совете Европы для назначения судей в Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) (кстати, именно этот суд внимательно следит за соблюдением элементов равенства и независимости при осуществлении правосудия). В условиях самого начала работы Суда ЕврАзЭС невозможно устранить недостатки процедуры назначения судей, однако осознание подобных моментов позволит на практике избежать опасность несовпадения реального и формального равенства судей. Многое будет зависеть и от эффективности работы назначенных судей, осознающих такую опасность. Не меньше вопросов вызывают и проблемы ответственности судей, которые прописаны в действующих договорах весьма фрагментарно. Ответственность за свои противоправные деяния судьи могут нести только в индивидуальном качестве. Отрешение от должности судьи Суда ЕврАзЭС по порочащим основаниям возможно лишь в случаях занятия деятельностью, несовместимой с деятельностью судьи, совершения серьезного проступка, несовместимого с высоким статусом судьи, вступления в силу обвинительного приговора (подп. "е", "з", "и" п. 3 ст. 5 Статута). При этом освобождение от должности происходит по представлению Межгоссовета (на уровне глав государств) Межпарламентской ассамблеей ЕврАзЭС. Как и в случае назначения на должность, отсутствует процедура подготовки предложения об отрешении от должности по порочащим основаниям. Очевидно, что для запуска такой процедуры необходимо единогласное решение действующих судей. Однако и такое решение нуждается в проверке независимым органом, прежде чем предложение об отрешении конкретного судьи будет направлено в Межгоссовет. Таким образом, необходимо предусмотреть форму, процедуру, защитные механизмы для международного судьи, в отношении которого возбуждается процедура отрешения. В действующих международных документах сделан значительный шаг от дискреционности к равенству судей: председательство в суде осуществляется судьями поочередно на ротационной основе исходя из названия государства в порядке русского алфавита в течение двух лет (п. 2 ст. 8 Статута). Разумно предположить, что эти два года делятся между судьями одной страны поровну: каждый председательствует один год. Иной подход может привести к иным формам ограничения равенства, так называемым скрытым формам дискреционности - фаворитизму, корпоративизму, нецелесообразным связям, мобингу и т. д. <5>. Иными словами, несоблюдение равенства в этом вопросе также способно отвлечь судей от выполнения функций по эффективному отправлению правосудия. -------------------------------- <5> Модернизация статуса судьи: современные международные подходы / Отв. ред. Т. Н. Нешатаева. М., 2011.
Не должна мешать работе судей и забота о социально-пенсионном обеспечении. В отличие от судей других международных судов, судьи Суда ЕврАзЭС уходят в отставку не по нормам международного договора, а по правилам своего национального законодательства. Так, на судей Суда ЕврАзЭС по истечении их полномочий и при уходе в отставку должны распространяться гарантии, предусмотренные законодательством государств - членов ЕврАзЭС для председателей верховных, высших, хозяйственных (арбитражных, экономических) судов (ст. 7 Статута). Нетрудно заметить, что подобная формулировка договорной нормы не является самоисполнимой: для ее реализации необходимо усовершенствовать национальное законодательство стран-членов. В связи с тем что судоустройство не входит в общую компетенцию ЕврАзЭС, представляется затруднительным обязать государства внести изменения в национальный закон, поэтому необходимо усовершенствовать норму о социально-пенсионных гарантиях судей - наполнить ее конкретным содержанием и конкретными гарантиями для действующих судей Суда ЕврАзЭС. Итак, в существующем виде статус судей закреплен в договорных документах ЕврАзЭС недостаточно полно. Весьма фрагментарно прописан порядок назначения и сложения полномочий, отсутствуют нормы о незыблемости судебного иммунитета, о гарантиях судебной независимости и равенства. Возможно, подобная пробельность связана с тем, что если в западной юридической литературе вопросам правового статуса судей уделяется серьезное внимание <6>, то в российской доктрине специальные исследования этой тематики встречаются нечасто <7>. -------------------------------- <6> См., напр.: Lasok K. P.E. The European Court of Justice. Practice and Procedure. London, 1994; Arnull A. The European Union and its Court of Justice. Oxford, 2006; Peterson J. Op. cit. <7> См., напр.: Судебная власть / Под ред. И. Л. Петрухина. М., 2003.
Между тем от профессионального уровня судейского состава, его отношения к служебным обязанностям, способности сформировать в коллективе особую атмосферу равенства и беспристрастности напрямую зависит уровень повседневной деятельности суда как государственного, так и наднационального уровня. При формировании суда следует учитывать, что именно судьи поддерживают и совершенствуют правовую систему интеграционного сообщества, поэтому их личные характеристики играют в этом смысле особую роль: помимо обширных знаний, важно, чтобы судья не был подвержен конъюнктурным устремлениям карьерного и материально-бытового свойства. Возможно, по этой причине Европейский суд справедливости внес серьезные изменения в механизм отбора судей и "ассистирующих" судьям генеральных адвокатов: ст. 255 Договора о внесении изменений в Договор о Европейском союзе и Договор об учреждении Европейского сообщества предусмотрено создание комитета, в состав которого входят семь человек, призванных консультировать правительства государств - членов Евросоюза о соответствии представляемых кандидатур судей и ассистирующих им генеральных адвокатов. Ввиду того что на квотируемых генеральных адвокатов в Европейском суде справедливости возлагается функция самостоятельно исследовать материалы дела и представлять по ним "в открытом судебном заседании полностью беспристрастное, независимое и мотивированное заключение" (ст. 222 Договора об учреждении Европейского сообщества), адвокаты, как и судьи, назначаются правительствами государств-членов из "числа юридических экспертов, обладающих высшей квалификацией" (ст. 223 Договора об учреждении Европейского сообщества). В Суде ЕврАзЭС также существует квотируемая (назначаемая от государства-члена) должность ассистента (советника) судьи, однако договоры ЕврАзЭС не прописывают ни его функций, ни порядка назначения. В кабинет судьи Суда ЕврАзЭС также входят два помощника судьи, и напрашивается вывод о необходимости оформления статуса этих лиц в международных договорах. В отсутствие подобной договорной регламентации первому составу Суда ЕврАзЭС пришлось провести оформление статуса советников и помощников в регламентах Суда - документах процессуального характера, разработанных самим Судом на основе Статута. Однако в этих документах невозможно прописать порядок назначения и отстранения от должности советника суда, равно как и оформить единые квалификационные требования к нему. Представляется, что оформление этих требований, равно как и развитие регламентации статуса судьи, предстоит провести в следующих договорах - Едином кодифицирующем акте о создании Евразийского союза и договоре(ах) о статуте Суда и статусе судей. В этих документах следует уделить внимание и такой специфической особенности надгосударственных образований, как возложение на состав международных судей профессиональной обязанности международного сотрудничества, направленного на укрепление взаимодействия с национальными (в первую очередь с высшими) судами государств - членов ЕврАзЭС, а также с иными международными судами. Подобное сотрудничество наряду с созданием единообразной судебной практики по применению интеграционного права и его последующим разъяснением позволит содействовать совместимости правил и процедур, применяемых в государствах-членах, предотвратит конфликты в области юрисдикции между различными государствами, активизирует деятельность судов, направленную на создание единого экономического пространства. Возможно, одной из форм такого сотрудничества может послужить перспектива введения в Суде ЕврАзЭС коллегии судей ad hoc и третейских судей. Кандидатами в эти коллегии могли бы быть судьи высших судов государств-членов, в том числе в отставке. Такая возможность предусмотрена в других международных судах (например, судьи ad hoc предусмотрены в ЕСПЧ и в Суде справедливости). На палаты ad hoc и "третейские палаты" могут возлагаться функции по рассмотрению иных (не основных) дел, относимых к юрисдикции Суда ЕврАзЭС договорами, заключенными в рамках Евразийского союза. Так как интеграционное сотрудничество неизбежно будет расширяться, вскоре увеличится и количество дел в Суде ЕврАзЭС, поэтому необходимо продумать перспективу передачи части споров иным структурам, способным разрешать их под контролем Суда. Не менее важно предусмотреть и возможность применения досудебных процедур под контролем Суда. Здесь можно учесть наработки и опыт Высшего Арбитражного Суда РФ, внесшего не так давно на рассмотрение Государственной Думы РФ законопроект о совершенствовании примирительных процедур и введении судебной медиации. При правильной реализации названных перспектив главной функцией Суда станет поддержание единообразного применения международных договоров ЕврАзЭС в целях обеспечения прав и интересов неопределенной группы лиц, государств - членов ЕврАзЭС и Сообщества в целом, и Суд послужит локомотивом создания единого правового пространства, интегрированного в международный правопорядок.
Название документа