< Предыдущая		Оглавление		Следующая >

Глава 21. Латинская Америка в новой системе геополитических координат: "левый поворот"

21.1. Латинская Америка перед геополитическими вызовами нового века

Культурное своеобразие латиноамериканской цивилизации неизменно подчеркивали и отстаивали все известные писатели и поэты этого континента - Х.Л. Борхес, Ж. Амаду, Г. Гарсиа Маркес, X. Кортасар, X. Лорка, однако геополитики были не столь единодушны в этом вопросе. Если европейцы склонны согласиться с социокультурным отличием Латинской Америки от Запада, то американцы все чаще видят в Латинской Америке продолжение западной цивилизации. Так, С. Хантингтон предлагает рассматривать латиноамериканскую цивилизацию как субцивилизацию внутри западного мира, хотя вполне допускает, что это отдельная цивилизация, близко связанная с Западом'. В действительности же латиноамериканская культура значительно отличается от западной в первую очередь ярко выраженным клановым характером, коллективистской доминантой и авторитарно-патриархалъными отношениями между людьми.

Культура Латинской Америки уникальна - она соткана из социокультурного опыта множества этносов, населяющих этот "огненный континент", ставший поистине плавильным котлом наций: европейских переселенцев и их потомков, метисов, мулатов, индейцев, негров, китайцев, индийцев и др. Большинство латиноамериканских наций сформировалось в результате смешения европейцев (преимущественно испанцев и португальцев) с коренным населением - индейцами (свыше 200 племен) и неграми, выходцами из Африки. Нет, пожалуй, ни одной европейской нации, которая не имела бы в Латинской Америке своих представителей: французы и бельгийцы, немцы и швейцарцы, итальянцы и испанцы, поляки и югославы, русские и евреи, чехи и болгары нашли здесь, за океаном, свою новую родину.

Во многих странах государственным языком является испанский, в Бразилии - португальский, на Гаити - французский, на Багамах, Барбадосе, в Гайане, на Тринидаде и Тобаго, Ямайке - английский, в Суринаме - голландский, более 10% жителей Латинской Америки говорит на различных индейских языках и наречиях. От латинской основы романских языков, на которых говорит большая часть населения региона, произошло и само название Латинской Америки. Ее часто называют континентом "принцев и нищих", социологи отмечают, что здесь практические нет среднего класса, население традиционно делится на богатых и бедных, одни живут в роскошных особняках, другие - в нищенских лачугах. В политике и бизнесе доминируют потомки креолов - ассимилировавшихся европейцев; значительно влияние католической церкви. Современные исследователи полагают, что сегодня можно говорить об особой латиноамериканской социокультурной общности, где процесс формирования собственной культуры, менталитета, ценностно-нормативной системы входит в завершающую стадию.

Если XIX столетие в истории Латинской Америки геополитики называют "европейским веком", имея в виду значительное влияние в тот период не только Испании, но также Франции, Германии и Великобритании, то прошлый век стал эпохой американской экспансии в этом регионе. Эксперты приводят такие цифры: в 1913 г. на долю европейских стран в Латинской Америке приходилось 68,2% (5,8 млдр долл. США) всех зарубежных инвестиций, на долю США - 20% (1,7 млрд долл.). Вторая мировая война свела контакты между Европой и Латинской Америкой к минимуму и, как следствие, привела к утрате европейцами прежних позиций в регионе. В конце XX в. доля Латинской Америки в экспорте ЕС составила 13%, тогда как доля латиноамериканских стран в экспорте США достигла 52,5%2.

С середины прошлого века регион становится одной из арен противоборства двух сверхдержав - Соединенных Штатов и Советского Союза, причем в самом центре глобального противостояния оказалась Куба. Исчезновение СССР ослабило левую часть латиноамериканского политического спектра, по континенту прокатилась волна демократизации, которую использовали силы неоконсервативного и неолиберального толка. Запущенные ими реформы обеспечили на первом этапе макроэкономическую стабилизацию и определенный экономический рост. Но во второй половине 1990-х гг. неолиберальная волна начала захлебываться.

Сегодня европейские политики с тревогой отмечают, что в Латинской Америке к власти пришло новое поколение политиков, которое уже не имеет ничего общего с ценностями, ментальностью и политической щепетильностью Европы. В частности, план мирного урегулирования в Колумбии был выработан латиноамериканцами с помощью США без каких-либо консультаций с Европой, и это серьезно задело самолюбие европейцев.

Дело в том, что последние годы США стали достаточно высоко оценивать позитивные отношения с Латинской Америкой как в экономическом, так и в политическом плане. Если в первой половине XX в. преобладали откровенное политическое давление и даже военные интервенции США в регионе (в Мексике, на Гаити, в Доминиканской Республике), то сегодня преобладает более мягкое геоэкономическое давление под демократическими лозунгами гуманитарной помощи и развития партнерских отношений. Стремления американцев направлены на то, чтобы латиноамериканские политические и экономические структуры приобретали все большее сходство с Западом и были полностью подконтрольны. Прием латиноамериканских стран в НАФТА (Североамериканское соглашение о свободной торговле) во многом направлен на то, чтобы создать противовес расширению внутренних латиноамериканских торгово-экономических союзов.

Здесь необходимо подчеркнуть, что в Латинской Америке традиционно армия и военные играют значительную роль в политической жизни. Даже в прошлом веке политические партии и их лидеры редко получали власть, достаточную для противостояния активному вмешательству военных в осуществление политики. В Аргентине, Бразилии, Чили, Уругвае, Парагвае периодически происходили военные перевороты, в 1970-х гг. там были смещены законно избранные гражданские правительства и достаточно долго существовали военные диктатуры. Военные сложили власть сравнительно недавно: в 1983 г. - в Аргентине, в 1985 - в Бразилии и Уругвае, в 1990 г. - в Чили. Вместе с тем, добровольно отказавшись от власти, военные сохранили за собой должности в кабинетах министров, на государственной службе, продолжая контролировать внутреннюю и внешнюю политику.

Международные наблюдатели отмечают, что демократизация политической жизни в начале XXI столетия в странах Латинской Америки имеет поверхностный характер. Несмотря на расширение гражданских свобод, социальный плюрализм, конкурентные выборы, участие масс в политике, в этих странах в политической жизни продолжают доминировать элиты. Избранные президенты обладают слабым контролем над военными и полицией. Ключевые экономические решения в странах Латинской Америки в последние годы принимаются с помощью советников из университетов и частных научно-исследовательских институтов по согласованию с экспертами МВФ, Всемирного банка, Федерального казначейства США и транснациональных корпораций. Ни политические партии, ни законодательные органы не оказывают заметного влияния на проведение политики. В условиях, когда исполнительная и законодательная власть не могли выбраться из тупика, президенты часто использовали чрезвычайные полномочия, при этом профсоюзы и прочие массовые организации либо игнорировались, либо подавлялись.

Данные социологических опросов, которые регулярно проводятся чилийской службой в 18 государствах континента, проливают свет на современные установки и предпочтения латиноамериканцев, в том числе и в отношении к демократии и авторитаризму, специфике принятия решений. Прежде всего, следует иметь в виду, что многие латиноамериканцы имеют весьма смутные представления о демократии: в 2005 г. на вопрос "что означает демократия?" ответили "не знаю" 59% (!) бразильцев, 41% сальвадорцев, 40% колумбийцев, 36% гватемальцев и 27% перуанцев. Но и те, кто "знал", видели в демократии весьма специфическую ценность: для 35% она ассоциируется со свободой вообще, для 15% - со свободой слова, для 10% - с равенством и справедливостью, и только 6% связывают ее с процессом принятия решений (избирательным правом), а 5% - с правительством, действующим на благо народа.

Для понимания преобладающих в обществе настроений показательно отношение латиноамериканцев к дилемме "свобода или порядок". В пользу порядка высказались половина или более респондентов в девяти странах (69% в Гондурасе, 65 - в Парагвае, 63 - в Доминиканской Республике, 56 - в Коста-Рике, по 54% в Сальвадоре и Гватемале, 53% - в Бразилии, 50% - в Аргентине). Эти данные не только свидетельствуют о распространенности в массовом сознании латиноамериканцев ожиданий "твердой руки", но и служат косвенным свидетельством поддержки авторитарных принципов управления.

< Предыдущая		Оглавление		Следующая >