Аудит / Институциональная экономика / Информационные технологии в экономике / История экономики / Логистика / Макроэкономика / Международная экономика / Микроэкономика / Мировая экономика / Операционный анализ / Оптимизация / Страхование / Управленческий учет / Экономика / Экономика и управление народным хозяйством (по отраслям) / Экономическая теория / Экономический анализ Главная
Экономика
Институциональная экономика
| Агабекян Р. Л., Баяндурян Г. Л.. Институциональная экономика: бизнес и занятость : учеб. пособие. - М. : Магистр,2010. - 462 с., 2010 | |
6. Издержки, связанные с минимизацией оппортунизма. |
|
|
Весьма интересна ситуация, возникающая в сфере действия институцио-нального посредника, который использует свой особый ресурс для получения выгоды, и его клиентов лдоверителей, которые пользуются его услугами. Речь идет об особом случае оппортунизма, во-первых, внутри того отношенческого контракта, который они анонимно заключают между собой. Во-вторых - за его пределами. В первом случае, как мы уже отмечали, существует определенный предел доверия внутри отношенческого контракта данного типа. Этот предел доверия определяется следующими факторами: а) соотношениями выгод и издержек, связанных с покупкой особого ресурса; б) силой принуждения, которая применяется посредником (владельцем особого ресурса) по отношению к своим клиентам; в) длительностью гарантий, связанных с предоставлением преференций со стороны посредника тем клиентам, которые покупают услуги владельца особого ресурса, и т.п. Во втором случае речь идет о лвнешних факторах. Последние связаны с монопольным действием анонимных (скрытых) коалиций и влияют на ограничение конкуренции на открытом рынке. Это, в частности, имеет отношение ко всем другим претендентам, которые стремятся выйти на рынок, но не получают на него доступа, так как дискриминируются скрытыми монополиями, контролирующими официальные и неофициальные процедуры легализации бизнеса. В особой степени данная ситуация относится к представителям малого и среднего бизнеса. В проекции на реальные для России экономические отношения клиенты институциональных посредников, владеющих особым ресурсом, ассоциируются с представителями крупного бизнеса. Они заключают неформальные контракты с властью на условиях, гарантирующих им получение информационной ренты и высокую переговорную силу в обменах с представителями среднего и малого бизнеса. Более того, если представители власти продают особый ресурс на рынке с несовершенной информацией, то они могут максимизировать свою прибыль не путем увеличения предложения особого ресурса крупному бизнесу, а путем уменьшения предложения этого ресурса мелкому и среднему. Считается, что эта форма дискриминации является одной из причин того, что, несмотря на ряд законодательных актов, направленных на защиту малого бизнеса, его реальная защищенность очень мала, особенно в регионах. Недостаточная защищенность малого и среднего бизнеса имеет следствием то, что предпринимателям невыгодно инвестировать средства в его развитие. В неформальном институциональном секторе переходной экономики возникают две относительно самостоятельные формы оппортунизма - внутренняя и внешняя. Внутренняя форма оппортунизма касается только частных конфиденциальных отношений институционального посредника и его клиентов. Это своеобразная латентная структура социально-эко-номического обмена, которая проявляется в лспецифической рыночной форме, но не имеет никакого отношения к легальным формам рыночного обмена. А так как ни та, ни другая сторона не может афишировать свой неформальный статус, то они по определению не могут обладать легальными формами защиты своих экономических интересов. В этом контексте начинают действовать правила защиты от лвнутреннего оппортунизма, которые носят крайне закрытый и конфиденциальный характер, связаны с использованием методов прямого насилия и шантажа, реализуются вне правового поля со-циально-экономических взаимодействий. Наиболее типичные формы защиты институциональных посредников от оппортунизма их клиентов заключаются в следующем. Против клиентов, нарушающих конфиденциальные соглашения, используются методы прямого или косвенного насилия, связанного с минимизацией их присутствия на открытом рынке, а также с диверсификацией их активов. В последнем случае речь идет о поглощении их собственности или явном (или неявном) банкротстве. В свою очередь типичные формы борьбы клиентов против оппортунистических действий институциональных посредников проявляются в следующих действиях. Во-первых, в шантаже по легализации сделок, поскольку санкции, связанные с их обнародованием, для институциональных посредников не менее строгие, чем для клиентов. Первые, в случае легализации, лишаются своих явных и неявных привилегий (репутации) и становятся объектом действия судебных и правоохранительных органов. Во-вторых, в поиске, как мы уже отмечали, более выгодных (или альтернативных) форм патронажа. В-третьих, в использовании возможностей криминалитета. Тем более что именно криминал зачастую контролирует различные сферы бизнеса и легко идет на сотрудничество с собственниками особого ресурса. В целом можно сказать, что в системе специфических форм рыночного обмена между институциональными посредниками и их клиентами перманентно возникают как различные формы оппортунизма, так и многочисленные случаи борьбы за защиту своих конфиденциальных прав. Вся эта система патрон-клиентских отношений, о которых мы говорили выше, конфликтогенна по своей природе и проявляется в целом как внешняя форма оппортунизма, издержки от которой несет общество в целом. Неформальные институциональные структуры, возникающие между бизнесом и властью на различных уровнях, в конечном счете дискриминируют права и свободы всех остальных граждан, имеющих конституционно декларируемые возможности и альтернативы легализации своих социально-экономических альтернатив, в том числе в сфере бизнеса и занятости. Таким образом, можно сделать общие выводы о том, что краткосрочная, среднесрочная и долгосрочная политика управления и регулирования, реализуемая в России на федеральном и региональном уровнях, направлена на сохранение относительной стабильности и равновесия как экономики страны в целом, так и отдельных ее территорий. Речь идет о стимулировании позитивных процессов (например, развития предпринимательства, являющегося фактором экономического роста и занятости населения) и минимизации негативных (например, коррупции чиновников, склонных к рентоориентированному поведению). Однако решение этих двух, казалось бы, очевидных и находящихся на поверхности управленческих задач представляет собой сложную дилемму правового и институционального строительства. Она возникает в структуре российской переходной экономики как на уровне общества в целом, так и отдельных регионов и может быть разрешена только в весьма отдаленной перспективе. Фактически декларируемые задачи развития предпринимательства как фактора экономического роста никем не отрицаются и все время находятся лна слуху. Но сам социальный механизм, связанный с их решением (если выйти за рамки формальной и официальной компетенции тех лиц, которые занимаются этими задачами), представляет собой систему скрытого включения чи-новничества разных уровней в процесс, формально не относящийся к их компетенции. Его можно проследить на всех этапах функционирования частного бизнеса - от легализации и открытия новых частных предприятий до их ликвидации. В большинстве случаев частные предприятия (находящиеся в разных фазах своего развития) не являются автономными экономическими единицами как с точки зрения реализации своей производственной политики, так и с точки зрения заключения трансакций со своими агентами. Их экономическая свобода лимитируется вмешательством со стороны, а те формы рыночного обмена, в которые они вступают с целью максимизации своей производственной функции, корректируются скрытыми посредниками, представляющими нелегитимные интересы структур, стремящихся прямо или косвенно участвовать в прибылях предприятия. Спонтанная активность предпринимателей, которые, функционируя в зоне риска и неопределенности, инвестируют свои ресурсы в те или иные отрасли экономики, находятся под давлением разрешительных процедур федерального и регионального регулирования со стороны чиновников различного ранга. Последние используют свои официальные функции в целях диверсификации и перераспределения выгод предпринимателей в свою пользу. В особой степени это относится к легализации предприятий малого бизнеса. Полулегальный статус российского бизнеса, особенно малого, объясняется многими причинами: отсутствием развитой институциональной базы и эффективных экономических механизмов, стимулирующих индивидуальную активность; монополизмом государственных и региональных структур, которые не в убыток себе распределяют и контролируют квоты и лицензии на предпринимательскую деятельность; социальной незащищенностью индивидуальных предпринимателей, не выдерживающих конкуренции с лофициальным малым бизнесом, который возникает в точках конъюнктурно-спеку- лятивой активности федеральных, отраслевых и региональных элит, создающих предприятия, ориентируясь на свои корпоративно-клановые интересы; действием так называемого особого административного ресурса, о котором мы уже упоминали. Все это позволяет констатировать, что система управления и регулирования переходной российской экономикой, а также структура властей, осуществляющая эти функции на федеральном, региональном и других уровнях, дифференцируются на две относительно автономные части. Первая из них - официальная (формальная), которая является отражением конституционно декларируемой, нормативно предписанной и институционально оформленной системы федерального, регионального управления и регуляции. Она представлена в сово-купности официальных органов регионального управления, диф-ференцирующихся по различным функциям, уровням и степеням ответственности. Ее структуру и отражает официальная статистика численности работников органов государственной власти и местного самоуправления, соответствующая административно-территориальному делению регионов РФ. Вторая часть, латентная, скрытая от наблюдения, которая су щественно отличается от первой и представляет собой, по мнению некоторых авторов, особый тип вертикальной интеграции регио нальных экономик, структура которого определяется действием особого ресурса, контролирующего поведение большинства агентов экономического обмена . Механизмы воздействия особого ре-сурса на перераспределение и, добавим, монополизацию переговорной силы между активными участниками экономического обмена являются более тонкими и скрытыми от общества. Но в том и другом случае имеют место: эндогенные факторы перераспределения прав контроля, по-скольку результат зависит от действий основных участников обмена (отдельных предприятий, посредников и представителей администрации), от их стратегий, коалиций с обладателями особого ресурса; экзогенные факторы перераспределения прав контроля, поскольку результат зависит от внешних по отношению к участникам обмена факторов, таких как наличие или отсутствие на рынке лособого ресурса, открытости этого рынка, возможностей для публичной информации; доступ владельцев особого ресурса к частичному контролю над доходами предприятий; стремление владельца особого ресурса к его монополизации, в том числе посредством контроля над средствами массовой информации. На уровне федеральных и региональных отношений управления и регуляции сформировалась латентная система персонализированных обменов, в которую вовлечены практически все экономические агенты. Продуктом таких обменов являются не только деньги или материальные ресурсы, но также нематериальные факторы: всевозможные услуги, предоставление дополнительных возможностей (например, к материальному ресурсу). Весьма существенно, что продуктом обмена в этой латентной системе является и сам особый ресурс. Персонализированные обмены подобного рода позволяют их участникам извлекать дополнительный доход, который является не всегда криминальным, но практически всегда - теневым. Таким образом, с одной стороны, эта система действия особого ресурса является источником интенсивного и спонтанного нефор-мального нормообразования. Она возникла (в том числе и на ре-гиональном уровне) спонтанно, как процесс самоорганизации рос-сийского общества в условиях перехода и культурного кризиса. Базовым элементом этого процесса являются так называемые неформальные нормы, которые служат своеобразным мостом между лстарой и лновой институциональной средой и таким образом выполняют адаптационные функции. С другой стороны - персонализированные обмены подобного типа активно преобразуют и деформируют формальную институциональную среду, в результате чего многие неформальные нормы принимают формальный вид: их соблюдение, контролируемое владельцами особого ресурса, становится предметом рыночного торга. В этом контексте происходит относительная либерализация инсти-туционального пространства рыночного обмена, которая, однако, носит избирательный, монопольный характер, т.е. обеспечивает доступ в данную систему только тем, кто принимает правила конфиденциального торга с владельцами особого ресурса. Действие особого ресурса, снимая одни преграды на пути экономической свободы, возводит новые преграды, для преодоления которых экономические агенты должны вступать в торг с его владельцами. Латентная структура экономического обмена, которая возникла между администрацией и бизнесом, существенно деформирует систему управления и регулирования переходной экономикой, поскольку она, правда, в разной степени, демонстрирует расхождения между декларируемыми и конституционными методами (целями) управления и разделения властей и той системой экономического обмена преференциями, которая формируется на персональном и клановом уровне личных интересов представителей администрации (чиновничества, лоббистов различного уровня) и представителей бизнеса. Это одна из основных проблем переходной российской экономики, находящейся в настоящее время в фазе трансформационного (восстановительного) подъема. |
|
| << Предыдушая | Следующая >> |
| = К содержанию = | |
Похожие документы: "6. Издержки, связанные с минимизацией оппортунизма." |
|
|