Geum.ru
Авторефераты по всем темам  >>  Авторефераты по философии  

На правах рукописи

КРЕЧЕТОВА Ольга Викторовна

НЕВЕРБАЛЬНЫЙ ЯЗЫК ПРИВЫЧНОГО ПОВЕДЕНИЯ

КАК ОБЪЕКТ ФИЛОСОФСКО-КУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКОГО ОСМЫСЛЕНИЯ

Специальность

09.00.13 - философская антропология, философия культуры

(философские науки)

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени

кандидата философских наук

Чита - 2012

Работа выполнена на кафедре теоретической и прикладной лингвистики ФГБОУ ВПО Забайкальский государственный университет

Научный руководитель

кандидат филологических наук, доцент юбимова юдмила Михайловна

Официальные оппоненты:

Базаров Андрей Александрович

доктор философских наук, доцент,

ФГБУН Институт монголоведения, буддологии и тибетологии Сибирского отделения Российской академии наук, ведущий научный сотрудник

Каплина Светлана Евгеньевна

доктор педагогических наук, доцент,

ФГБОУ ВПО Забайкальский государственный университет, зав. кафедрой иностранных языков

Ведущая организация

ФГБОУ ВПО лЗабайкальский государственный гуманитарно-педагогический университет

им. Н.Г. Чернышевского

Защита состоится л30 мая 2012 г. в 14.00 ч. на заседании диссертационного совета Д 212.299.04 при ФГБОУ ВПО Забайкальский государственный университет по адресу: 672039, Чита, ул. Александро-Заводская, 30, зал заседаний ученого совета.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ФГБОУ Забайкальский государственный университет по адресу: 672000, г. Чита, ул. Кастринская,1

Автореферат разослан л28 апреля 2011 г.

Ученый секретарь совета,

Доктор философских наук, доцент

Бернюкевич Т.В.

1. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования. Настоящее диссертационное исследование выполнено в русле философско-культурологических и философско-антропологических проблем осмысления человеческого бытия, которые актуальны в современном мире в связи с трансформацией традиционных культур под влиянием глобальных интеграционных процессов.

Актуальность исследования этнических поведенческих кодов в качестве базиса для сохранения и организации национальной культуры как основного бытия человека обусловлена тем, что исследования культурных поведенческих практик играют важную роль в выявлении этнических механизмов создания культурных кодов как вариантов взаимодействия с окружающим миром. Вскрытие данных механизмов может отразиться на решении не только вопросов, связанных с глобальными проблемами бытия и онтологической сущности культуры как целостного феномена,  но и на решении практических проблем межкультурной коммуникации, ибо понимание культурного кода играет существенную роль в диалоге представителей различных этнических групп. Повседневные правила привычного поведения помогают сохранить этническое самосознание и самоидентификацию и понять представителей других культур в процессе межкультурных контактов, избежать этноцентризма по отношению к другим культурам, что особенно важно для поликультурных регионов современной многонациональной России.

Анализ онтологических предпосылок подобного обоснования поведения уходит своими корнями в глубинные процессы осмысления человеком себя и своего места в окружающем мире, что делает его центром и источником культурного бытия. Важность исследования также определяется и  анализом национальных систем культурных поведенческих кодов, закрепленных в нормах и правилах привычного поведения, которые помогают выявить универсальное и уникальное как в восприятии окружающей действительности, так и при структурировании отношений Я/ окружающий мир.

Особенности восприятия и структурирования отражаются на функционировании культурных кодов как материальной стороне культуры, т.е. на процессе продуцирования культурных знаков - культурном семиозисе, который представляет антропологическую составляющую данного процесса. Специалист в области философии культуры М.Н. Фомина справедливо отмечает, что, говоря о культуре, мы оперируем понятиями человеческой сущности и возможности, характером человеческой деятельности, а говоря о философии, имеем дело с мировоззрением и духовным бытием человека1.

С данных позиций осмысления культуры уместно говорить о едином подходе к ее исследованию как целостной информационно-семиотической системе, основанной на деятельности по структурированию и реализации культурных кодов в повседневной деятельности человека, ибо повседневность является основной модальностью бытия человека. Рассматриваемые в данном исследовании культурные поведенческие коды являются  особой информационной системой, функционирующей внутри культуры и выполняющей определенные функции по сохранению культурной традиции с целью саморегуляции. Они отражают антропологическую составляющую самой культуры и помещают человека в центр всей философско-культурной и культурно-антропологической парадигмы. Поведенческий код, реализуясь посредством различных невербальных языков, транслирует культурные смыслы, обеспечивая идентификацию человека в современном обществе. Отсюда возникает необходимость классификации разнообразных норм правил привычного поведения. Американские специалисты выделили отдельное направление философско-антропологических исследований, которое занимается вопросами значения и знаковости культурных кодов - антропологическую семиотику (М. Мид, Р. Дж. Парментье, А. Понзо), которая фокусируется на проблемах изучения знаков и знаковых систем, исследуемых в рамках различных дисциплин, интегрируя их. 

Вследствие всего вышесказанного, данное исследование актуально для философско-культурологической парадигмы, поскольку может внести вклад в антропологическое обоснование культурогенеза, объясняя связь между смыслопорождением и функционированием культурно-поведенческих кодов, способности культуры к самопорождению и самоорганизации, т.е. культура носит аутопойезный характер.

Степень научной разработанности проблемы. Диссертационное исследование опирается на фундаментальные работы по философии и философии культуры Э. Гуссерля, М. Хайдеггера, А. Шюца, П.С. Гуревича, Н.С. Злобина, Э.С. Маркаряна, В.М. Межуева, А.А. Пелипенко, И.Г. Яковенко, которые позволили определить теоретико-методологические основания представления культуры в качестве целостного явления, системы, результата деятельности человека по познанию окружающей действительности.

Исследования  отечественных и зарубежных антропологов Б.В. Маркова, Б.А. Соколова, К. Леви-Строса, Р. Барта, М. Аргиль, У. Эко, Т.А. Себеока, Дж. Дили, Дж. Бигнелла, В. ЛизЦХиртвич, В. Неса, М. Элиаде2 и др., анализируют повседневные структуры, а также выявляют источники повседневных поведенческих практик. Работы отечественных исследователей - литературоведов и семиологов М.М. Бахтина, Ю.М. Лотмана, В.Н. Топорова, П.Г. Богатырева, Г.Е. Крейдлина, этнографов и этнолингвистов С.А. Арутюнова, Т.А. Бернштам, Г. Кнабе, Г. Кабаковой, С.М. Толстой, Т.В. Цивьян, А.Н. Топоркова, Т.А. Агапкиной внесли вклад в выявление глубинных семантических структур этнического поведения в разных бытовых ситуациях. В работах культурологов В.К. Байбурина, В.Д. Лелеко, Б.В. Маркова, С.Т. Махлиной, Н.Л. Пушкаревой3 и др.  осмысливается повседневная деятельность человека внутри и вне дома, а также подвергается теоретическому анализу гендерный аспект повседневной деятельности.

Таким образом, диапазон научных изысканий в этой области позволяет выделить нормы привычного поведения как особую семиотическую систему, реализующуюся в пределах повседневного бытия  и обусловливающих ее существование как данность, как первооснову жизнедеятельности этнического коллектива.

Однако философско-антропологические и культурологические исследования в области бытийной рефлексии человеком повседневных поведенческих практик носят фрагментарный характер, высвечивая лишь отдельные факты. Язык привычного повседневного поведения изучен  поверхностно, что, по мнению семиологов4, обусловливается отсутствием единой методики семиотического анализа знаковых единиц данной группы.

Выбор темы, степень и особенности ее разработки в научной литературе определили объект и предмет научного исследования:

Объект исследования - невербальный язык привычного поведения в  философско-культурологическом осмыслении.

Предметом исследования являются повседневные нормы привычного поведения.

Цель исследования: осуществить культурно-семиотический анализ правил привычного поведения как главной культурно-информационной системы, аутопойезного механизма культуры (на примере русской и бурятской культур).

В соответствии с поставленной целью предпринято решение следующих задач:

- обосновать философско-культурологические, культурно-семиотические основы исследования правил привычного поведения на базе анализа данных отечественной и зарубежной науки;

- проанализировать методологию исследования правил привычного поведения в рамках изучения повседневности как культурной семиосферы;

- определить источники правил привычного поведения и выделить корпус бытовых правил привычного поведения;

- разработать классификацию правил привычного поведения и выявить универсальное и уникальное в бытовых кодах изучаемых национальных культур.

Теоретико-методологическую базу исследования составляют труды отечественных и зарубежных философов, антропологов, культурологов, этнографов, филологов,  семиологов: в работах Э. Гуссерля, М. Хайдеггера, А. Шюца, Н. Лумана отражены основные принципы повседневной когниции человека; в исследованиях Б.А. Маркова рассматриваются структуры повседневности и их функционирование; антропологи и культурологи К. Леви-Строс, М. Элиаде, В.Д. Лелеко, С.Т. Махлина, Н.Л. Пушкарева раскрывают культурный смысл повседневного бытия, его укорененность в мифологическом восприятии окружающего мира; в трудах Ч. Пирса, Ч. Морриса, Ф. де Соссюра, Ю.М. Лотмана осмысливается знак как структурная единица культурного пространства; этнографические  описания и лингвистический анализ различных культурных явлений, отраженные в работах Т.А. Бернштам, К.В. Вяткиной, И.Е. Забелина, Н.И. Костомарова, А.П. Окладникова, А.В. Терещенко, Т.А. Агапкиной, С.Н. Толстой, Г.В. Кабаковой, А.Н. Топоркова и др., дают возможность вычленить корпус национальных культурных кодов и осмыслить их семантику.

В соответствии с научными данными, существующими в настоящий момент, а также задачами диссертационной работы был использован комплекс взаимодополняющих методов: диалектический метод, предполагающий рассмотрение соотношения общего к частному, позволил выстроить классификационную систему норм привычного поведения, которая может быть применена к любой национальной культуре и свидетельствует об универсальности восприятия мира человеком. Кроме того, использовался сравнительно-исторический метод, позволивший выявить фактический материал для исследования, а также вскрыть мифологические основы поведенческих кодов. Системный и структурно-функциональный подходы, которые были использованы в работе, дали основание считать культуру аутопойезной системой, состоящей из постоянно развивающихся динамических подсистем, обусловливающих самоорганизацию культурной среды; герменевтический метод, позволяющий раскрыть семантику повседневного знака. Информационно-семиотический подход дал возможность выделить и рассмотреть правила привычного поведения как информационную систему и содействовал осмыслению их как культурных текстов, а также отношение этих текстов к воспринимающему их индивиду. Методы анализа и синтеза, примененные в исследовании конкретного текстологического материала, помогли выделить универсальное и уникальное в исследуемых культурах.

Интегративный характер исследования позволил осмыслить повседневность как основную культурную семиосферу норм привычного поведения с точки зрения историко-этнографического, феноменологического, социального и информационно-семиотического подходов, что определило основную методологию исследования повседневного бытия человека. В связи с тем, что культура раскрывает свою целостность через взаимосвязь пространственных и временных характеристик, в работе применяется пространственно-временной континуум как исследовательский принцип философии культуры.

Научная новизна исследования состоит в том, что в работе  представлен философско-культурологический анализ культурно-семиотического подхода к исследованию невербального языка привычного поведения как выражения духовно-телесного единства человека и окружающего мира. В процессе исследования получены следующие  результаты:

- выявлены отечественные и зарубежные методики исследования  культурно-семиотических основ исследования правил привычного поведения, что дало возможность представить правила поведения в качестве основного механизма аутопойеза культуры;

- обосновано, что повседневность является основной семиосферой функционирования правил привычного поведения, конгломератом моментов реализации своего национального самосознания через поведенческие коды;

- определены культурно-национальные основы пространственно-временного континуума повседневности как первоисточники существования национального корпуса норм привычного поведения на базе данных русской и бурятской этнокультур;

- разработана классификация правил привычного поведения как семиотической системы кодов-регулятивов жизнедеятельности этноколлектива с позиций семантики, прагматики знака и теории коммуникации. Дан сравнительный анализ поведенческих кодов русской и бурятской культур, позволило говорить об относительно универсальной познавательной базе любого этноса и воплощении универсального содержания в  качественно разных знаковых формах. 

Научно-теоретическая и практическая значимость. Содержащиеся в диссертационном исследовании теоретические положения и выводы имеют значение для познания философско-культурологических аспектов теории межкультурной коммуникации, философии культуры, культурологии, семиотики культуры, т.к. предложена теоретическая разработка проблем невербальной коммуникации и типологии правил привычного поведения.

Данные, приведенные в диссертации, могут оказать содействие более углубленному осмыслению  аспектов обычаев и традиций, их семиотического наполнения, пониманию глубинных структур национального сознания как ключа к осмыслению уникального в этнической культуре.

Практическое значение диссертационного исследования заключается в том, что данный материал может быть применен при разработке курсов лекций по философии культуры, истории культуры, межкультурной коммуникации, семиотике культуры для средних и высших учебных заведений, а также при разработке практических и элективных курсов в рамках региональных аспектов культурной антропологии,  культурологии и межкультурной коммуникации.

На защиту выносятся следующие положения:

  1. Повседневность является особой культурной семиосферой, которая формируется нормами  привычного поведения. Они обеспечивают предсказуемость и регулярность воплощения тех или иных форм человеческой деятельности. Повседневность представляется конечной, кругообразной системой, в которой формируется множество консенуально-каузальных связей, позволяющих легко адаптироваться и сохранять стабильность существования.
  2. Нормы привычного поведения являются механизмом самопорождения и саморегуляции культуры. В них зафиксированы основные коды-регулятивы повседневной деятельности индивида. Данные коды представляют особую культурную динамическую систему, обусловливающую стабильность культурной среды. Они фиксируют аксиологический опыт предшествующих поколений и закреплены в культурных текстах - поведенческих стереотипах.
  3. Исходя из того, что основными антропологическими категориями повседневности являются пространство и время, нормы привычного поведения имеют мифологическое обоснование, т. к. мифологическое восприятие пространственно-временного континуума определяет  существование определенных поведенческих форм и их реализацию, одним из обоснований привычного поведения в русской и бурятской культурах;
  4. Нормы привычного поведения классифицируются согласно семантической наполняемости и прагматическому содержанию, а также принципам теории коммуникации, которая подразумевает наличие адресата и адресанта, т.е. отправителя и получателя информации. С позиции воспринимающего культурные тексты, все поведенческие акты разделяются по бинарным оппозициям, доминирующими из которых являются : внешний / внутренний (пространственный контекст) и плохой / хороший (по отношению к разделению временного континуума на промежутки), которые обусловили появление целого ряда семантических оппозиций свой / чужой, мужской / женский и др. Это говорит об универсальности законов культурогенеза и общности онтологической составляющей культурного бытия человека. Наличие подобных семантических оппозиций отражает единый структурный культурный метакод восприятия окружающей действительности.

Апробация исследования

Основные положения работы отражены в ряде статей по проблематике диссертационного исследования, а также докладывались конференциях: международных (Элиста, 2007; Улан-Удэ, 2008;  Томск, 2009; Уссурийск, 2008, 2009, 2010, 2011; Чита, 2008, 2009,  2010, 2011); всероссийских (Чита, 2009, 2010); на междисциплинарном научном симпозиуме с международным участием (Чита, 2010, 2011); региональных (Чита, 2011). Результаты исследования были отражены в 21 публикации, 3 из  которых - в ведущих рецензируемых научных изданиях (Вестник ЧитГУ, 2011; Вестник БГУ, 2010). Данное исследование  прошло апробацию на научно-методологическом семинаре кафедры философии, теории и истории культуры  ЗабГУ (декабрь, 2011). Основные положения работы обсуждались на  кафедре теоретической и прикладной лингвистики ЗабГУ (февраль, 2012).

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, двух глав и заключения. К работе также прилагается список использованной литературы.

2. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность темы исследования в рамках философии культуры и философской антропологии, характеризуется степень ее научной разработанности, определяется объект, предмет, цели и задачи исследования. Обосновывается научная новизна и практическая значимость. Формулируются положения, выносимые на защиту, приводятся сведения об апробации результатов.

Глава I лЯзык привычного поведения как объект философско- семиотического исследования состоит из трех параграфов, в которых дан теоретико-методологический анализ исследования правил привычного поведения в отечественной и зарубежной философско-антропологической, культурологической и семиотической традициях.

В параграфе 1.1 лТеоретико-методологические подходы к познанию семиотического аспекта культуры рассматриваются основные теоретические положения информационно-семиотического подхода к изучению сущности культурных смыслов как антропологического феномена, особенностей и принципов организации культурного пространства, называемого семиосферой, его влияние на создание и функционирование правил привычного поведения. Нормы привычного поведения представляются некой семиотической системой, поддерживающей аутопойез всей культурной семиосферы.

В данном параграфе автором обосновывается необходимость использования информационно-семиотического подхода к анализу культурных поведенческих кодов.  Культура в рамках данного подхода представляет собой систему ядерную, где в качестве ядра или центра  выступают культурообразующие смыслы, отрефлексированные в процессе познавательной деятельности человека в ментальных образованиях, называемых концептами. Культурные концепты, в свою очередь, зафиксированы в знаковых образованиях разного порядка - культурных моделях и отражают коллективное культурное сознание.

Именно через культурные модели, упорядоченные группы, пучки поведенческих смыслов закрепленных в знаках, человек осмысливает происходящие с ним события. Данные кластеры знаков передаются из поколения в поколение в качестве культурного аксиологического опыта.

Закодированные значения  в культурных моделях обеспечивают жизнь национальной культуры, функционирование традиций, поддержание культурной самоидентичности. Движущими кругообразными силами культурного генезиса становятся традиция и обычай. Они являются центром культурной семиосферы и питают культуры изнутри, выполняя функцию саморегулирования. Традиция и обычай являются основными формами правил привычного поведения, тем самым культурным текстом, кластером значений, который регулярно воплощает одни и те же культурные смыслы. Они обеспечивают аутопойез культурной системы в целом через регулярное воплощение одних и тех же культурных смыслов.

Исходя из этого, автором был сделан вывод о том, что культура  одновременно является, с одной стороны, аутопойезной семиосферой, тяготеющей к сохранению своей организации, с другой - динамичной, обновляющейся, развивающейся системой. Однако здесь не наблюдается никакого противоречия, если принять во внимание тот факт, что аутопойезным всегда будет ядро культуры, в то время как периферия генерирует новые смыслы и оформляет их в тексты, адаптируя их до определенной степени и обусловливая обновление и обогащение культурной памяти в процессе длительной переработки информации.

В параграфе 1.2 Повседневность как культурная семиосфера функционирования правил привычного поведения существование культурных знаков рассматривается в культурно-семиотическом плане повседневной жизнедеятельности как естественной среды их функционирования.

Как показал анализ научной литературы, повседневность представляется исторически сложившейся, регулярно воплощающейся формой бытия человека, основанной на реализации эмпирического опыта отрефлексированного в традиционных ценностях той национальной общности, к которой он принадлежит. Автором повседневность определяется как некая кругообразная информационная система, в которой формируется множество консенсуально-каузальных связей определенного порядка, позволяющих адаптироваться, упорядочить и сохранить стабильность собственного бытия через регулярное воплощение поведенческих кодов.

Она базируется на обыденном сознании и на субъективно сущностных переживаниях индивида, рефлексирующий в своем сознании как общенациональный, так и индивидуальный аксеологический опыт. Каждый индивид конституирует собственную повседневную семиосферу как вторичную структуру по отношению к всеобщим этническим повседневным практикам.

Хронотопом повседневности является сфера настоящего и внутренняя локализация бытия человека в пространстве. В ее пределах знаки не проявляются в своей знаковости, но, образуя совокупности, называемые текстами, реализуют смыслы, регулирующие порядок жизнедеятельности. В повседневности действуют всеобщие культурные принципы смыслообразования. Они структурируют повседневные поведенческие практики, отраженные в поведенческих кодах - традициях и обычаях. Традиции и обычаи, в свою очередь, определяются как формы поведенческих кодов, составляющие имманентную сферу этнического коллектива, и представляют собой действия, в основе которых лежат этнические стереотипы мышления и образования  культурных смыслов. 

В параграфе 1.3 лКультурно-национальные основы пространственно-временного континуума повседневности отражена идея обусловленности норм привычного поведения мифологическим восприятием пространства и времени как антропологических категорий, с помощью которых человек структурирует окружающий мир и вырабатывает регулятивы культурной деятельности. По мнению автора, пространственно-временной континуум является одним из способов конституирования целостности человеческого бытия, обеспечивая специфически содержательное наполнение правил привычного поведения.  Пространство и время обусловливают культурные  контексты повседневности и ее сферы, выделяя антонимические оппозиции, влияющие на формирование поведенческих кодов (внутреннее/внешнее, свой/ чужой, начало/ конец, плохой/ хороший и др.),  определяя наличие множества знаковых систем, которые имеют четкую структуру. Данные оппозиции, в свою очередь, определяют модели поведения этнического сообщества и их стереотипизацию.

С точки зрения автора, весь корпус норм привычного поведения обусловлен семантическим делением основных антропологических измерений бытия человека Ц  пространства и времени - на некие промежутки, которые обусловливают существование и функционирование определенных правил поведения, регулирующих повседневную деятельность, в том числе, они касаются гендерных особенностей повседневной деятельности. Правила привычного поведения представлены как культурные константы, выступающие детерминантами, через которые континуум влияет на процессы динамики культурной системы в целом.

Вторая глава Экспликация правил привычного поведения как особого вида знаков невербального поведения посвящена анализу особенностей правил привычного поведения, их источников и классификаций, а также сравнительной характеристике норм привычного поведения, выявлению их общих и отличительных черт в русской и бурятской культурах.

В параграфе 2.1 лАнтропосемиотическая специфика культурных поведенческих кодов нормы привычного поведения рассматриваются  в качестве регулятивов как социальных отношений внутри определенной культурной группы, так и отношений человек - природа с учетом анализа архетипического восприятия пространственно-временного континуума.

Поведенческий знак двухсторонен: он, как известно, имеет вербальный и невербальный канал коммуникации. Невербальные каналы коммуникации разнообразны и не всегда нацелены на установление диалога между индивидами. Зачастую вместо ответа человек ожидает выполнения определенных действий.  Такие типы установления коммуникации состоят как из поведенческих, так и не-поведенческих аспектов (косметика, одежда, запахи, обстановка жилища и др.); они являются некими четко устоявшимися повседневными практиками взаимоотношений людей в определенной национальной среде. 

Автор данной работы под правилами или нормами привычного поведения понимает регулятивы повседневной деятельности человека, направленные на формирование его действий в определенной ситуации, которые служат экспликацией ценностных ориентиров, принципов, норм той национальной культурно-социальной среды, членом которой он является. Можно предположить, что программа стереотипного поведения равна, как минимум, сумме  двух слагаемых: аксиологической составляющей и общеэтнического феноменологического опыта или картины мира данного народа. Одной из функций поведения в этом случае  является  адаптация, которая выражается в последовательном постижении сути культурных обычаев через ритуал.

огическим обоснованием классификации поведенческих знаков послужила структура самого знака: семантика, синтактика и прагматика. Семантика или смысловой компонент знака, предполагает рассмотрение его связи с базовыми бинарными оппозициями в процессе восприятия  пространственно-временного континуума (К. Леви-Строс, В. Вс. Иванов, В.Н. Топоров, А.А. Пелипенко, Т.А. Цивьян).

С позиции семантики все нормы привычного поведения, функционирующие в национальном социуме, дифференцируются на две группы: макросоциальные и микросоциальные. Данное деление строится по принципу внешний/ внутренний и подразумевает правила вне дома и внутри него. Кроме того, социальные правила поведения, в свою очередь, подразделяются на повседневные правила поведения и праздничные.

С позиции повседневное / не-повседневное  все правила делятся на собственно повседневные, окказиональные (представлены ритуалами перехода: свадьба, похороны, родины, правила поведения в чрезвычайных ситуациях) и праздничные (праздничные общенациональные, состоящие из  моделей поведения, соблюдаемые всеми членами этнического коллектива и праздничные семейно-бытовые, которые соблюдаются членами одной семьи, рода и др.).

Все невербальные правила привычного поведения,  автор разделяет на коммуникативные  и не-коммуникативные с точки зрения прагматики. Коммуникативные правила невербального поведения очень тесно соотносятся с естественным языком. Функция невербальной поведенческой составляющей - дополнить вербальную сторону, уточнить смысл, выразить эмоциональную реакцию на вербальное или невербальное поведение адресата. 

Коммуникативные правила распадаются на две большие группы: этикетные (национальные традиции, ритуалы и обряды, которые выполняются всеми без исключения представителями данного этноса, например, ритуалы перехода, правила гостеприимства и др.); и бытовые, в которых соблюдается общенациональная специфика поведения, и которые несут в себе большой отпечаток индивидуальности. Не-коммуникативные правила невербального поведения включают в себя следующие составляющие: организация и оформление пространства и жилища (правила поведения, связанные с жилищем, его строительством, оформлением внутреннего пространства); национальная кухня, напитки, запахи, особенности национальной народной медицины и др.; отношение к телесному, оформление тела (национальный костюм, его символика и др.). По отношению к проявлению телесного в той или иной культуре можно судить о том, насколько невербальное поведение регламентировано различными правилами, насколько осознанно оно контролируется.

Бытовые правила поведения зачастую носят форму запретов. Автор работы сделал попытку сгруппировать запреты на:

- запреты-суеверия, которые связаны с мифологическим восприятием мира, они касаются бытовой сферы и отражены в приметах и верованиях в существование различных хтонических существ и выморочных мест, плохого и хорошего времени;

- социальные запреты, которые связаны с распределением социальных ролей мужчины и женщины в этнической группе (они также могут быть отражением мифологического восприятия оппозиции мужчина/женщина).

Все поведенческие знаки обеспечивают разнообразные виды социального взаимодействия, отражая при этом этнические особенности видения окружающего мира. Вступая в коммуникацию с другими культурными системами, человек сталкивается с текстами, заключающими в себе смыслы, структурированные по другим законам. Однако чужие культурные тексты интерпретируются по законам своей культуры. С точки зрения теории коммуникации, которая подразумевает наличие двухстороннего процесса передачи и восприятия информации - отправителя и получателя (интерпретатора знака), автором были выделены поведенческие акты следующих видов:

- знаки-индексы, понимаемые как текстовые образования, воспринимаемые с позиций другой культуры. Со стороны наблюдателя, не принадлежащего к данному этносу, может улавливаться лишь грамматика и / или синтактика поведенческих знаков, которые будут носить характер ни естественных, ни конвенциональных знаков. Они будут индексальными знаками, указывающими в самом общем смысле на то, что перед наблюдателем разворачивается некий чужеродный текст.

Знаки-индексы, в свою очередь, делятся на собственно индексы  - тексты, представляющие собой неизвестный код и знаки-эмблемы, характеризующие обычаи и ежедневные ритуалы - знаковые образования, которые известны всем представителям этноса. Они легко воспроизводимы и имеют общий обиход. Эмблемы - это те формы невербального поведения, которые могут быть переведены на вербальный язык или имеющие в словарях закрепленные определения, состоящие из одного слова или фразы (например, в русской культуре - братчины; в бурятской культуре - хэ хаяха);

- знаки-символы - метафорические образования, которые могут обозначать определенное культурное явление данного этноса, ассоциируемое именно с данной  этнической группой. Однако знаки-символы можно подразделить на внутренние и внешние. Внутренние знаки-символы - это поведенческие тексты, обладающее сакральным смыслом для всего этноса, понятное всем членам коллектива (бурятские обряды арюлган и дугжууба; русский обеденный обычай, разговень); внешние знаки-символы - это поведенческие тексты, по которому идентифицируется, которое символизирует данный этнос за пределами его ареала обитания (тайлаханы у бурят и новоселье у русских). Знак-символ представляет собой своеобразный поведенческий фразеологизм.

Таким образом, нормы привычного поведения представляют собой сложные знаковые системы, которые основаны на национальном архетипе и мировосприятии. Они являются многокомпонентными структурами, обладающими, с одной стороны, всеми признаками знака, с другой стороны, трудно поддаются структурному, синтактическому анализу по причине того, что воспринимаются одновременно всеми органами чувств. Представители определенного этноса воспринимают их как естественные знаки своей культурной среды обитания (эмблемами и / или символами), воплощением и механизмом действия модели мира, которая носит мифологическую основу.

В параграфе 2.2 Универсальное и уникальное в бытовых кодах национальных культур (на материале русской и бурятской культур) анализируются и сравниваются бытовые правила привычного поведения русской и бурятской культур, т.к. обе культуры сосуществуют в одном географическом ареале и взаимно влияют друг на друга.

Бытовые нормы привычного поведения характеризуют, главным образом, повседневность внутри дома. Изучив структуру как русского, так и бурятского жилища, автор работы заключил, что, несмотря на внешние различия в строении жилья у русских и у бурят, заключающихся в выборе материала для его строительства, принципов закладки и определения места постройки, автором выявлено несколько универсалий в семиотическом членении жилого помещения: ориентация жилища по сторонам света; деление внутреннего пространства на сакральное и профанное, как по горизонтали, так и по вертикали; представление о печи/ очаге как объектах поклонения; дверь/ порог также являются знаковыми элементами, с которыми связаны определенные запреты и разрешения.

В целом модель дома в обеих культурах воспроизводит универсум, имманентное целое, неподвижное, застывшее настоящее, сгусток повседневности. Дом  - уникальное явление материального порядка человека,  которое реализует духовную ипостась человека через свое наполнение. Он символизирует застывшую форму жизни, вместе с тем стабильность и предсказуемость, сферу воспроизводства повседневных поведенческих моделей.

Автором были выделены две группы правил поведения: универсальные и уникальные. Универсальные правила - это группа правил привычного поведения, общих для двух и более сосуществующих в одном ареале культур, в частности, деление жилища на сакральные и профанные зоны. Это обусловлено как культурно-исторической практикой, так и мифологическим восприятием пространственно-временного континуума.

Бытовые запреты, в основном, касаются женщин, особенно невесток как некровных родственниц.  Уникальные правила присущи лишь одной культуре и встречаются во всех сферах жизнедеятельности, т.к. они обусловлены разным стилем жизни - оседлым у русских и полуоседлым и/ или кочевым образом жизни у бурят.

Тема телесности строго табуирована в бурятской культуре, в то время как русская культура как земледельческая, культивирует женское тело как символ плодородной земли. Это подтверждает факт существования переходных обрядов, связанных со сменой повседневных циклов.

В Заключении подводятся итоги исследования, формулируются теоретические выводы, определяются положения, требующие дальнейшей разработки и более глубокого осмысления.

Обосновано, что весь корпус повседневных правил смоделирован в рамках антропоцентрической парадигмы повседневности. Человеческое поведение не состоит из новоизобретенных действий для каждой конкретной ситуации. Оно структурирует опыт предшествующих поколений по познанию окружающей действительности и несет в себе смыслы, зафиксированные в архетипическом восприятии мира.

В ходе исследования было установлено, что мифологическое восприятие пространственно-временного континуума является одним из механизмов порождения смыслов, выраженных в нормах поведения. Нормы поведения, в свою очередь, конституируют поведенческие модели, реализующие синергетическое начало - самоорганизацию и саморегуляцию культуры. Сохранение архетипичных смыслов и порождение новых, отрефлексированных в культурных текстах, объясняет стабильность и эволюционную динамику культуры.

Исследовав данные русской и бурятской культур, автор  данной работы заключил, что оппозиция Я / окружающий мир обусловливает онтологическую основу антропоцентрического источника генезиса культурных смыслов или семиозиса. Повседневный семиозис носит универсальный характер, четко отграничивая имманентное и трансцендентное, сакральное и профанное посредством реализации аксеологического содержания через материальные формы поведенческих кодов. Семиозис эго- и антропоцентричен, т.к. направлен на рефлексию человеком самого себя через восприятие окружающего мира.

       3. ОСНОВНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ ДИССЕРТАЦИИ        

ИЗЛОЖЕНЫ В СЛЕДУЮЩИХ ПУБЛИКАЦИЯХ:

Статьи в изданиях, рекомендованных ВАК:

1. Кречетова О.В. Семантическое прочтение правил привычного поведения // Вестник Бурятского государственного университета. Сер. Философия, социология, политология, культурология / БГУ, № 6. Ц Улан-Удэ: БГУ, 2010.Ц С.118-121 (0,2 п..).

2. Кречетова О.В. Повседневность: парадигмы исследования // Вестник ЗабГУ №8 (75). Ц Чита: ЗабГУ, 2011.Ц  С. 77-81(0,2 п..).

3. Кречетова О.В. Культурный семиозис как результат аутопойеза // Вестник ЗабГУ № 9 (76). ЦЧита: ЗабГУ, 2011.Ц С.84-90 (0,3 п..).

Публикации в других изданиях:

1. Кречетова О.В. Семиотика в аспекте философско-культурологического знания // Русский язык в полиэтнической среде. - Материалы международной научно-практической конференции. - Элиста, Изд-во Калмыцкого гос. ун-та, 2007. - С.89-90 (0,1 п.л.).

2. Кречетова О.В. К вопросу об изучении правил привычного поведения в аспекте культурно-семиотического знания // Россия- Азия: механизмы сохранения и модернизации этничности: материалы междунар. науч.-практ. конф.. (18-21 июня 2008 г.). - Вып. 3. - Улан-Удэ: Изд-во Бурятского госуниверситета, 2008. - С.215-216 (0,1 п.л.).

3. Кречетова О.В. Невербальная семиотика в международной коммуникации // Проблемы славянской культуры и цивилизации: Материалы X международной научно-методической конференции / Отв. редактор А.М. Антипова. - Уссурийск: Издательство УГПИ, 2008. - С.192-194 (0,1 п.л.).

4. Кречетова О.В. О знаковом подходе к культуре // III Международная научно-практическая конференция Человек и его ценности в современном мире: материалы конференции. - Чита: ЧитГУ, 2008. - С. 132-136 (0,2 п.л.).

5. Кречетова О.В. Знаковый характер дворянской культуры XIX века // Кулагинские чтения: VIII Всероссийская научно-практическая конференция. - Чита: ЧитГУ, 2008. - Ч. V. - С. 167-170 (0,2 п.л.).

6. Кречетова О.В. Культурный смысл правил привычного поведения //  Проблемы славянской культуры и цивилизации: Материалы XI международной научно-методической конференции / Отв. редактор А.М. Антипова. - Уссурийск: Издательство УГПИ, 2009. - С.14-16 (0,2 п.л.).

7. Кречетова О.В. Смыслы и ценности как основа знаковой системы правил привычного поведения // IV  Международная научно-практическая конференция Человек и его ценности в современном мире: материалы конференции. - Чита: ЧитГУ, 2009. - С. 49-51(0,1 п.л.).

8. Кречетова О.В. Правила привычного поведения как объект изучения межкультурной коммуникации // Коммуникативные аспекты языка и культуры: сборник материалов IX Международной научно-практической конференции студентов и молодых ученых. Ч.1. / гл. ред. С.А. Песоцкая. - Томск: Изд-во ТПУ, 2009. - С.36-38 (0,2 п.л.).

9. Кречетова О.В. К вопросу о соотношении понятий коммуникативное поведение и  правила привычного поведения //  Кулагинские чтения: IX Всероссийская научно-практическая конференция. - Чита: ЧитГУ, 2009. - Ч. VI. - С. 208-210 (0,2 п.л.).

10. Кречетова О.В. Антропологическая реальность национального бытового поведения // Социальная теория и антропологические вызовы XXI века: социальная антропология в научных и образовательных практиках современного общества. Сборник научных статей. - Чита: ЧитГУ, 2010. - С.79-82 (0,2 п.л.).

11. Кречетова О.В. К вопросу классификации правил привычного поведения // Кулагинские чтения: X Всероссийская научно-практическая конференция. - Чита: ЧитГУ, 2010. - Ч. III. - С. 204-206.

12. Кречетова О.В. К вопросу изучения тела как воплощения национального бытового невербального поведения //  Проблемы славянской культуры и цивилизации: Материалы XII международной научно-методической конференции / Отв. редактор А.М. Антипова. - Уссурийск: Издательство УГПИ, 2010.Ц  С.91-93 (0,2 п.л.).

13. Кречетова О.В. Поведенческий компонент языковой личности в аспекте межкультурной коммуникации // Лингвистика, лингводидактика и межкультурная коммуникация в современной парадигме знаний: материалы I международной научно-практической конференции 15 февраля 2011 г. - Чита: ИИ - ЧГМА, 2011 - стр. 75-80 (0,3 п.л.).

14. Кречетова О.В. Отражение временной категории повседневности в лингвокультуре русского народа // Проблемы славянской культуры и цивилизации: Материалы XIII международной научно-методической конференции / Отв. редактор А.М. Антипова. - Уссурийск: Издательство УГПИ, 2011. - С. 107-109 (0,2 п.л.).

15. Кречетова О.В. К вопросу о метаязыке исследования невербальных правил привычного поведения //Кулагинские чтения: XI Международная научно-практическая конференция. - Чита: ЗабГУ, 2011. - Ч.II. - С.118-122 (0,3 п.л.).

15. Кречетова О.В. Повседневность как особая модальность пространств бытия человека // Культурное пространство Северо-Восточной Азии: сб. науч. ст. - Чита: ЧитГУ, 2011. - Ч.1 - С. 85-91(0,3 п.л.).

16. Кречетова О.В. Семиотический комплекс национальных правил привычного поведения // Сборник статей по итогам научно-исследовательской работы института социально-политических систем ЧитГУ за 2011 г. - Чита, ООО Орион, 2011. - С. 53-62 (0,6 п.л.).

17. Кречетова О.В. Семиотическая структура и формы существования правил привычного поведения // Лингвистика, лингводидактика и межкультурная коммуникация в современной парадигме знаний: материалы I международной научно-практической конференции 15 февраля 2011 г. - Чита: ИИ - ЧГМА, 2012. - С. 78-82 (0,2 п.л.).

1 Фомина М.Н. Философская культура: онтологический диалогизм. Монография. - Чита, 1999.- с.8

2 Гуревич П.Я. Категории средневековой культуры. - М., 1982; Лотман Ю.М. Семиотика пространства // Избр. статьи, Т.1 Таллинн, 1992, с. 386-471; Рыбаков Б.А. Язычество древних славян. - М.: 1981; Агапкина Т.А. Восточно-славянские лечебные заговоры в сравнительном освещении: сюжетика и образ мира. - М., 2010; Элиаде М. Аспекты мифа / Пер. с фр. В.П. Большакова. - 4-е изд. - М., 2010.

4.Гуссерль Э. Идеи к чистой феноменологии и феноменологической философии. - 2009; Хайдеггер М. Исток художественного творения. - 2008; Шюц М. Избранное: Мир, светящийся смыслом / Пер. с нем. и англ. - М., 2004 3Argyle M. Bodily Communication. L. - USA, N.Y., 1988; Leeze-Hurtwich W. Communication in Everyday life, - USA, 1989; J. Bignell Media Semiotics. - Gr. Br., 2002; Leeze-Hurtwich W. Semiotics and Communication - USA,1993;  Sebeok T.A. Global Semiotics - USA, 1993; Sebeok T.A. Signs: an introduction to Semiotics ЦCanada, 2001;Noth W. Handbook of Semiotics - Gr. Br., L., 1995; Эко У. Отсутствующая структура. Введение в семиологию. - 1998; Барт Р. Мифологии Ц2010; Эко У. Роль читателя. Исследования по семиотике текста - 2007; К. Леви- Строс Структурная антропология.Ц1984; А.А. Пелипенко, И.Г, Яковенко Культура как система.Ц1998.; Смирнов А.В. Логика смысла: Теория и ее приложение к анализу классической арабской философии и культуры, - 2001; Лотман Ю.М. История и типология русской культуры. - 2002; Лотман Ю.М. Беседы о русской культуре. Ц1994;  Топоров В. Н. Исследования по этимологии и семантике. Т. I: Теория и некоторые частные ее приложения. Ч М., 2004; Богатырев П. Г. Народная культура славян / П. Г. Богатырев; - М., 2007; Бахтин М.М. Собрание сочинений. Т.4(2) Творчество Франсуа Рабле и народная культура Средневековья и Ренессанса (1965). Рабле и Гоголь (Искусство слова и народная смеховая культура) - М.: 2010; Арутюнов С.А. Обычай, ритуал, традиции. ЦСЭ, 1981, №2; Байбурин А.К. Ритуал в традиционной культуре. - М., 1986;  Байбурин А.К. Жилище в обрядах восточных славян. - М., 2005;; Бернштам Т.А. Будни и праздники: поведение взрослых в русской крестьянской среде (XIX-начало XX в.) // Этнические стереотипы поведения, 1985; Кнабе Г.С. Быт и история античности [Сб.ст.].  / Отв. ред. Кнабе Г.С.,1988; Кабакова Г., Конт Ф от русской души к русскому телу? // Тело в русской культуре. Сборник статей / Сост. Г. Кабакова, Ф. Конт. - М., 2005; Крейдлин Г.Е.Невербальная семиотика: Язык тела и естественный язык. - М., 2002; Мир звучащий и мир молчащий: Семиотика звука и речи в традиционной культуре славян / Отв. ред. Толстая С.М.. ЦМ.: 1999; Цивьян Т.В. Мифологическое программирование повседневной жизни //  Этнические стереотипы поведения. - Л.: Наука, 1985; Лелеко В.Д. Пространство повседневности в европейской культуре. ЦСПб., 2002; Агапкина Т.А. Мифопоэтические основы славянского народного календаря. Весенне-летний цикл. - М.: Индрик, 2002; Марков Б.В. Структуры повседневности. ЦСПБ, 2004; Махлина С.Т. Семиотика повседневности. - СПб.:2005; Пушкарева Н.Л.Частная жизнь русской женщины: невеста, жена, любовница (X - начало XIX вв.). - М., 1997.

4 Крейдлин Г.Е. Невербальноая семиотика: Язык тела и естественный язык. - М.: Новое литературное обозрение, 2002. - С. 6.

  Авторефераты по всем темам  >>  Авторефераты по философии