Авторефераты по всем темам >>
Авторефераты по истории
Генезис и легитимизация института княжеской власти в древнерусском обществе VI - ХII вв.
Автореферат докторской диссертации по истории
На правах рукописи
Плотникова Ольга Анатольевна
Генезис и легитимизация
института княжеской власти
ав древнерусском обществе VI - ХII вв.
Специальность 07.00.02 - отечественная история
АВТОРЕФЕРАТ
диссертации на соискание ученой степени
доктора исторических наук
Москва - 2009
Работа выполнена на кафедре истории ННОУ Московский гуманитарный университет
Научный консультант:а доктор исторических наук, профессор
аа ааКриворученко Владимир Константинович
а
Официальные оппоненты:а доктор исторических наук, профессор
а Пихоя Рудольф Германович
а доктор исторических наук
Богданов Андрей Петрович
а доктор исторических наук, профессор
а Талина Галина Валерьевна
а Ведущая организация: ГОУ ВПО лРоссийский университет дружбы народова
аа
Защита состоится 4 июня 2009 года в 15.00 на заседании диссертационного совета Д 521.004.01а при ННОУ Московский гуманитарный университет по адресу: 111395, Москва, ул. Юности, д. 5/1, корп. 3, ауд. 511.
С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ННОУ Московский гуманитарный университет.
Автореферат разослана л февраляаа 2009 г.
Ученый секретарь
диссертационного совета Мацуев А.Н.
- ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Актуальность темы исследования. Изучение истории властных структур всегда было приоритетным направлением отечественной историографии, поскольку последняя зарождалась и развивалась прежде всего как история государства. Сегодня происходит формирование новых теоретических и методологических подходов к историческому развитию в целом и отдельным историческим явлениям в частности. Назрела потребность обратиться к анализу и оценке тех основных характеристик, которые давались властным институтам в исторической науке, при этом изменив методику самого исследования.
Изучение политической истории государства и, в частности, его властных институтов, является важной частью исторической науки, поскольку тема российской государственности, ее эволюции, значения и роли в истории имеет научный и общественно значимый характер. Период древней и средневековой Руси не является исключением, так как именно в то время сформировались многие особенности системы власти и механизмы ее функционирования, которые ощутимо сказываются и в настоящее время, вызывая высокий общественный интерес к проблематике.
Несмотря на все внимание к проблеме формирования Древнерусского государства и актуализации знаний о характере власти в древней и средневековой Руси, малоизученными остается проблема легитимизации княжеской власти. Стоит отметить, что в отечественной историографии недостаточно уделялось внимания как специфике внутрисистемных связей в рамках института княжеской власти, так и специфике внешних связей в рамках отношений института князя с другими структурами власти; не уделялось должного внимания и таким значимым вопросам, как: легитимность власти, десигнация власти, сакральность власти, статус князя в обществе и внешнем мире.
Актуальность темы исследования связана с необходимостью переосмысления процесса формирования института княжеской власти в древнерусском обществе в связи с изменением подходов к проблеме исторического развития государства, а также с новым прочтением накопленного нарративного материала. Особое значение приобретают работы по социально-политической истории Древнерусского государства, в частности те из них, которые посвящены формированию властных институтов, так как без подобных исследований невозможно плодотворное изучение государственно-правовых отношений в современной России.
Накопленный исследовательский опыт позволяет по-новому поставить проблему генезиса княжеской власти на Руси VIЦXII вв., при этом системно проследив и проанализировав процесс генезиса и легитимизации во всех проявлениях экономических, социальных, политических и этнокультурных связей, что, в свою очередь, невозможно без глубокого анализа общественного положения князя, его статуса, династических связей и т.д. Значимость этих и других факторов тем более велика, что от них во многом зависели судьба народа и государства в целом.
Степень научной разработки проблемы. Научная историография проблемы в силу ее значимости для исследования обозначенной темы рассматривается в первой главе диссертации.
Для исследования важное значение имели как общие работы по проблеме становления и развития русского государства, так и посвященные его политической истории, в частности генезису властных структур. Классификация накопленного в этой области историографического материала позволяет разделить его на две основные группы, при этом надо учитывать что многие ученые занимались исследованием как общих проблем становления Древнерусского государства, так и отдельными аспектами властных отношений на Руси. Первую группу составляют фундаментальные труды, посвященные вопросам становления Русского государства. Эти работы отражают исторические концепции и относятся к различным периодам отечественной историографии, однако их значимость для исследования крайне велика, так как в них отражено состояние изучаемой проблемы по отношению к генеральной идее.а Именно это асоотнесение интересующей нас тематики с общим направлением развития отечественной исторической науки особенно важно. Научная историография проблемы становления Русского государства, имеющая определяющее значение для нашего исследования отражена в трудах: аС.В. Бахрушина, аИ.У. Будовница, аГ.В. Вернадского, ааБ.Д. Грекова, ааМ.А. Дьяконова, ааД.И. Иловайского, аН.М. Карамзина, В.О. Ключевского, Н.И. Костомарова, Н.Ф. Котляра, Д.С. Лихачева, аВ.В. Мавродина, А.В. Назаренко, аА.Н. Насонова, аН.П. Павлова-Сильванского, аВ.Т. Пашуто, Р.Г. Пихои, Б.А. Рыбакова, В.В. Седова, В.И. Сергеевича, С.М.Соловьева, В.Н. Татищева, М.Н. Тихомирова, Л.В. Черепнина, С.В. Юшкова и др.
Вторую группу историографического наследия по тематике исследования составляют работы, посвященные отдельным аспектам властных отношений на Руси, а также исследованию генезиса властных институтов в древнерусском обществе. Среди этой группы трудов определяющее значение для диссертации имели труды: аС.В. Алексеева, И.У. Будовница, А.А. Горского, Д.А. Грибанова, И.Н. Данилевского, В.Б. Кобрина, Н.Ф.Котляра, Ж. Ле Гоффа, Г.С. Лебедева, В.В.Мавродина, А.В.Назаренко, аВ.В.Пассека, аВ.Я. Петрухина, аА.Е. Преснякова, аО.М. Рапова, М.Б. Свердлова и др.
Целью диссертационного исследования является изучение процесса генезиса института княжеской власти и выявление основ легитимности этой власти в древнерусском обществе.
Достижение поставленной цели потребовало решения следующих задач:
- выявить причины призвания на Русь варяжских князей;
- уточнить эволюцию титула светлый князь и ее значение;
- определить факторы, способствовавшие получению Киевского стола князьями и - вывить основные этапы процедуры передачи власти;
- вывить факторы, способствовавшие возвышению княжеской власти в XI в.;
- установить основания легитимности княжеской власти в общественном сознании и определить роль и значение ветхозаветных образов для утверждения легитимности власти правящих князей;
- классифицировать факт передачи земель Владимиром и Ярославом своим сыновьям;
- определить роль завещания Ярослава для оформления лотчинного права на Руси;
- выявить новые принципы междукняжеских отношений, заложенные договором 1097 г.;
- определить функции административно-судебного аппарата при князе в процессе его генезиса;
- проанализировать в контексте христианской традиции и средневекового литературного этикета образы русских князей, внесших наиболее значимый вклад в процесс легитимизации власти рода - Владимира Святого, Ярослава Мудрого и Владимира Мономаха;
- выявить значение храма св. Софии в Киеве для процесса легитимизации княжеской власти и определить значение обнаруженной в св. Софии греческой надписи вокруг изображения Богоматери Оранты;
- определить смыслы и значение Поучения Владимира Мономаха;
- выявить и проанализировать ряд текстологических совпадений Поучения и других источников;
- определить, с какой целью вставлено Поучение в текст Лаврентьевской летописи.
Объект исследованияа Ч древнерусское общество.
Предметом исследования являются институт княжеской власти и тенденции его развития в древнерусском обществе; основные характеристики властных полномочий князей и направления внешней и внутренней политики первых русских князей, статус их власти в обществе; причинно-следственные связи, оказывающие воздействие на порядок преемственности столов; статус княжеской власти и образ русского князя в общественном понимании после принятия христианства. Предметом исследования также является процесс легитимизации княжеской власти, где изучению подлежит сам обряд вокняжения и оформления процедуры передачи власти и литературные аллегории, при помощи которых проводилась в русских письменных источниках идея легитимности власти.
Хронологические рамки исследования. Диссертация представляет собой обобщающую работу по проблеме генезиса и легитимизации института княжеской власти в древнерусском обществе. В этой связи в ней рассматриваются основные тенденции указанного процесса в период с VI по XII вв., так как именно в этот период складывались характерные особенности института княжеской власти и механизмы его функционирования. Начальная грань - VI в. - время, когда на ранних этапах развития древнерусского общества начинали выкристаллизовываться властные структуры, образовывались зачатки властных институтов. Последняя грань определяется распадом Древнерусского государства - н. XII в.
Источниковая база исследования. Работа с источниками по древней истории имеет явно выраженную специфику. Во-первых, это связано с ограниченностью источников, дошедших до наших дней, а также с тем, что подавляющее большинство источников по ранней русской истории сохранилось лишь в сравнительно поздних списках XV-XVII вв., что, безусловно, осложняет работу по верификации материала, во-вторых, исследователь сталкивается с трудностями, связанными с достоверным прочтением источников на древнерусском языке, в случае рукописных источников - это древнее уставное письмо, в - третьих, сложности изучения источников, связаны с интерпретацией терминов и фразеологизмов, многие понятия которых остались невербализованы из-за отсутствия богословской и схоластической традиции на Руси. В таких условиях остается лишь один путь исследования - ретроспективный анализ документальных источников XV-XVII вв. с целью выявления в них архаизмов, элементов социально-политической организации периода Киевской Руси.
Диссертационное исследование опирается на широкий круг источников. Среди них летописи, являющиеся основной источниковой базой для изучения рассматриваемой проблемы, они дают возможность верификации выводов исследователей; нормативно-правовые источники, позволяющие проанализировать процесс законодательного оформления властных отношений, мемуарная литература, отражающая сциокультурные традиции древнерусского общества, апокрифическая литература, дающая возможность проследить развитие властных институтов на Руси через призму христианской традиции и агеографические, позволяющие провести сравнительный анализ, в первую очередь, социокультурного развития восточных славян и других народов. Подводя итог использованным в исследовании источникам, назовем главные из них: История войн Юстиниана Прокопия Кесарийского, трактат О происхождении и деяниях гетов Иордана, Ответы на вопросы Менандра, Историяа Менандра, Церковная история Иоанна, Стратегикон Маврикия, История Феофилакта, древнескандинавские географические сочинения, исландские королевские саги; Священное Писание, книга пророков Исайи, книга Иеремии, книга Иезекииля, Притчи Соломоновы, Премудрости Соломона,а Премудрости Иисуса, сына Сирахова, Псалтирь, Шестоднев Иоанна Экзарха Болгарского, Палея Толковая, Физиологи, Патерик Киево-Печерского монастыря, Великая хроника, Хроника Иоанна Малалы, Хроника Георгия Амартола,а Слово о Законе и Благодати Иллариона, Лаврентьевская летопись, Ипатьевская летопись, Радзиловская летопись, Новгородская I летопись, грамоты Великого Новгорода и Пскова, Изборник Святослава (1073 г.), Изборник Святослава (1076 г.),а Правда Русская, Поучения, Заветы, Златоусты, Память и похвала князю Владимиру Мниха,а Послание к пресвитеру Фоме В силу особой значимости древних письменных источников для исследования автор счел необходимым в 1-й главе диссертации рассмотреть более детально некоторые памятники древнерусской культуры и историю их появления, изучение которых, в свою очередь, позволило приблизиться к пониманию причинно-следственных связей социально-политических процессов, происходящих в глубокой древности нашего Отечества.
Методологической основой исследования стали принципы историзма, объективности, достоверности. Автор опирался на всю совокупность общественного знания. В диссертации использован комплекс общенаучных методов: историко-ситуационный, историко-генетический (ретроспективный), проблемно-хронологический, историко-сравнительный (компаративный), периодизации и специально-исторических методов, среди них: системно-структурный, исторической реконструкции, культурно-исторический (цивилизационный),а историко-логический, статистический, комплексности.
Проблема генезиса института княжеской власти рассматривалась с позиции принципа историзма, непосредственно связанного с принципом объективности, при этом учитывалось влияние различных внешних и внутренних факторов в их взаимосвязи и взаиморазвитии, что позволило провести рассмотрение предмета исследования как результата диалектического взаимодействия объективных и субъективных факторов в конкретно-исторических условиях и сформировать суждения на основе структурно-функционального анализа и осмысления совокупности этих факторов.
На основании принципа историзма в исследовании был проведен научный анализ проблемы генезиса княжеской власти в культурно-исторических условиях, характерных для каждого этапа развития древнерусского общества. Исходя из этого принципа, в работе проанализированы процессы становления и развития княжеской власти, выявлена специфика происходящих изменений и трансформаций в структуре данного института с VI по XII вв. В рамках принципа историзма применены два метода - историко-ситуационный и историко-генетический (ретроспективный). Так, применение историко-ситуационного метода позволило провести исследование в контексте соответствующей исторической ситуации, а также выявить, в какой мере историки адекватно воспринимали историческую реальность того времени, а главное - учитывали ее в проводимых исследованиях.
Применение общенаучных методов позволило автору представить исследуемую проблему как единый процесс в контексте исторической обстановки рассматриваемого периода, выявив при этом конкретные особенности развития института княжеской власти на каждом историческом этапе, а также классифицировать источники по их направленности, видам, происхождению, авторству; проследить степень научной разработки проблемы, собрать и систематизировать исторические материалы.
В качестве особого метода изучения заявленной темы необходимо отметить междисциплинарный подход к историческому исследованию это связано с тем, что проблематика диссертации соотносится с несколькими областями наук: палеографией, хронологией, генеалогией, правом, социологией, политологией, в связи с чем методология исторического исследования была дополнена знанием категориального аппарата, а также методологий этих областей.
Научная новизна определяется тем, что в работе проведено обобщающее исследование генезиса и легитимизации княжеской власти в древнерусском обществе. В значительной степени нова сама постановка научной проблемы.
Новизна определяет положения, выносимыеа на защиту.
- Выявлено, что в социально-политической среде древнерусского общества VIIIЦIX вв. наблюдался раскол между властью коллективного органа управления: совета старейшин и властью избираемых местных князей все более набиравшей силу, и подчинявшей себе племя и противодействующей власти старейшин. С целью укрепления пошатнувшихся позиций, старейшины прибегли к приглашению инородных князей, благодаря которым и был ослаблен, а затем полностью уничтожен институт местных князей, а позиции старейшин на некоторое время укрепились, однако старейшины служили сдерживающим фактором создания принципов передачи княжеской власти, так как для удержания своих полномочий они пытались сохранить за собой право выборности князя. Постепенно антиродовая власть укоренилась на русской почве, оставаясь при этом властью, стоящей над обществом, которой требовалось подтверждение легитимности.
- Установлено, что уже с начала XI в. с физическим устранением местных князей исчезает титул светлый князь, а сам титул князь, так же, как и титул великий князь, становится династическим. В дальнейшем в условиях борьбы между родственниками одной линии возникает необходимость смещения акцентов в самой титулатуре от русский князь, старший князь или великий князь, где основная смысловая нагрузка - во отца место главный в роду - великий. При значительной эластичности понятия старшинства титул великий князь вплоть до последней трети XII в. прочно был связан с обладанием Киевом.
Ца Обосновано, что уже в XI в. главным фактором, способствовавшим получению Киевского стола, было не старшинство, а реальная политическая власть, при этом требовавшая оформленной процедуры передачи власти и ее юридического закрепления. Выявлено, что первым этапом оформления процедуры передачи власти следует рассматривать передачу власти сыновьям, осуществленную Святославом; второй этап - передача власти сыновьям Владимиром Святым; третий этап - передача власти сыновьям Ярославом по ряду в 1054 г.; и четвертый этап, наиболее завершенный и оформленный, закрепление власти за отдельными линиями рода Рюриковичей междукняжеским договором 1097 г., обозначившим оформление права отчины при главенстве старшего в роду.
Ца Выявлено, что возвышению статуса княжеской власти в XI в. способствовали принятие христианства и преемственность христианских традиций, вследствие чего княжеская власть в общественном сознании начинает отожествляться с божественной и таким образом, как и сама фигура князя, становится священной и непререкаемой. Постепенно князь превращается в сознании средневекового человека в посланника Божьего или Богоизбранного, такой высокий статус подчеркивается посредством титулатуры и обрядности, где особую роль играл обряд вокняжения. Сам титул Богоизбранного, упорно формировавшийся в общественном сознании самим князем, его окружением, а также духовенством, по убеждению автора, имел важное значение для князя и являлся определенной гарантией пожизненного пребывания на Киевском столе, подобная гарантия была крайне необходима в связи с тем, что на тот период определенного механизма передачи власти не существовало. Такая ситуация, несмотря на всю ее непрочность, была более приемлемой для князей, чем в догосударственный или раннегосударственный периоды, когда князь наделялся властными полномочиями на определенное время и в любой момент мог быть отстранен от должности общиной. Таким образом, можно утверждать, что именно христианство во многом способствовало ускорению процесса легитимизации княжеской власти.
Ца Установлено, что легитимность княжеской власти в общественном сознании обосновывалась не только посредством церемониала власти, титулатуры и символов власти, но также в период уже после принятия христианства через систему библейских образов, позволяющих иносказательно подтвердить легитимность власти правящих князей. Так, установлено, что в ПВЛ летописцем использован образ ветхозаветного Иакова и его 12 сыновей с целью сопоставления его в одном случае с образами князя Владимира I и его сыновей, а в другом - с образами Ярослава и его сыновей, которым, исходя из ветхозаветной аналогии, и должна принадлежать земля русская. Исследование параллели Иаков-Владимир показало, что в ПВЛ текст о наделении Владимиром своих сыновей землями следует сразу за рассказом о принятии христианской веры и похвалой Богу, что вполне логично, если рассматривать легитимизацию с позиции сакральности. В данном случае параллель ИаковЦВладимир понадобилась летописцу для обоснования легитимности власти Владимира в Киеве, в связи с тем, что в действительности таких оснований не имелось - власть Владимира в Киеве не являлась законной потому, что основным претендентом на престол по праву старшинства являлся Святополк, сын старшего брата Владимира, - Ярополка. Установлено что в средневековой литературной традиции с Владимира после принятия им христианства и крещения Руси был снят грех за убийство брата - Ярополка, так как по христианской традиции принятие веры и крещение сопоставимо с перерождением. В другом случае параллель Иаков - Ярослав понадобилось летописцу для проведения идеи легитимности решения Ярослава о разделе земель и передаче власти. Ярослав также завещает свои земли сыновьям, как когда-то это сделал Иаков. При этом определено, что летописный рассказ об оглашении Ярославом своего завещания сыновьям не соответствует истине, так как из последующего изложения в ПВЛ очевидно, что в предсмертный момент Ярослава Святослав находился на Волыни, а Изяслав в Турове. Искажение действительной истории потребовалось летописцу для большей очевидности связи двух образов Иакова и Ярослава. На основании проведенного анализа образа Ярослава было выявлено, что в литературных произведениях того времени Ярослав, так же как и Владимир I, сравнивается с Соломоном и Левием. Таким образом, можно утверждать, что Ярослав, заложивший храм св. Софии, должен был восприниматься в общественном сознании как устроитель городского пространства Киева по подобию устроителей городского пространства в Иерусалиме и Константинополе, что уже само по себе могло трактоваться как претензия на возвышение статуса Киева и приравнивание его к статусу Нового Иерусалима.
Ца Выявлено, что факт передачи Владимиром I земель своим сыновьям, а затем факт передачи Ярославом земель сыновьям по ряду нельзя расценивать как начало оформления сюзеренно-вассальных отношений на Руси. В основе вассальных отношений, на примере Европы, где аналогичные процессы оформления передачи власти прошли гораздо раньше, чем на Руси, лежало пожалование князем земель своим вассалам как материальное обеспечение за службу, тогда как в нашем случае мы имеем дело с генетическим пожалованием земель, которое не сопровождалось утратой самостоятельности власти в пожалованных землях, князь-отец не нарушал этой самостоятельности, при этом дань можно рассматривать как налог за охрану границ. Таким образом, можно заключить, что наделение землей сыновей великих князей можно рассматривать как временное генетическое пожалование с правом управления. В свою очередь, закон старшинства, проявлявшийся в подчинении младших старшему, т.е. главе семейства - отцу, должен был обеспечивать великому князю бесперебойное поступление дани и повиновение. Таким образом, разделение земель Владимиром между сыновьями и разделение земель Ярославом между сыновьями можно рассматривать как нарушение принципа наследования власти по восходящей линии. По завещанию Ярослава, Киевский стол как олицетворение власти в земле русской переходит к Ярославичам. Данный принцип был окончательно закреплен на Любческом съезде, именно с этого периода правомерно говорить о вступлении в силу принципа наследования по нисходящей линии или династического правления, отменившего лествичную систему перехода столов. В сложившихся условиях гарантом соблюдения новых норм выступали все князья рода. Реализацией новых принципов междукняжеских отношений стало расчленение территории Древнерусского государства на уделы, закрепленные за потомками Ярослава.
Ца Установлено, что ряд Ярослава заложил начала отчинного права - не преступати предела братня, закрепленного в дальнейшем на Любческом съезде - каждо да держит отчину свою, с учетом того, что уже к 1054 г. претенденты на власть других линий были устранены. Положение не преступати предела братня можно рассматривать как новый принцип разрешения междукняжеских противоречий, при том, что круг претендентов легко восстанавливается по тексту летописи - Изяслав, Святослав, Всеволод, Игорь, Вячеслав. Выявлено, что основой для осмысления в общественном сознании решения принятого на Любческом съезде - каждо да держит отчину свою - послужил ветхозаветный рассказ о сыновьях Ноя не случайно размещенный в начале летописи. Как видно из библейского сюжета, сыновья Ноя делят землю по жребию. Закрепление земель за Ярославичами происходит по праву отчины на основании завещания Ярослава. О воле отца летописец вспоминает в статье 1073 г., в первую очередь для того, чтобы уподобить Святослава, нарушившего завещание и преступившего предел братен, сыновьям Хама, преступившим предел братен (предел Сима) вопреки завещанию Ноя, тем самым, тот и другой заслужили кару небесную.
Ца Выявлено, что на основании принципов междукняжеского договора 1097 г. произошел раздел всей земли русской на три отчины, в соответствии с тремя старшими линиями потомков Ярослава Мудрого - Изяславичей, Святославовичей, Всеволодовичей. При этом в договоре отсутствует указание на преемственность старшинства Святополком (хотя он таковое и имел), однако, на наш взгляд, этот факт еще не означал полной отмены принципа старшинства, которое обосновывалось владением Киева. Обосновано, что решения Любческогого съезда заложили основы формирования государственной системы землевладения и передачи власти через признание отчинных прав на Киев. Верховная власть, таким образом, отныне должна была принадлежать только одной линии разросшегося рода Рюриковичей - Изяславичам. Вместе с Киевом, следовательно, за Изяславичами закреплялось и политическое верховенство на Руси. Если бы этот принцип был проведен полностью в жизнь, то наследование Киевского стола ограничивалось только представителями династии Изяславичей, а право перехода князей со стола на стол лишь пределами их отчин.
Ца Определено, что в X в. княжеский административно-судебный аппарат был представлен дружиной, которая к этому времени уже трансформировалась в профессиональную военную организацию, верхушка которой и составляла управленческий аппарат при князе, являясь гарантом реализации его решений и соблюдения достигнутых при его участии договоренностей. Доказано, что великокняжеская дружина в X - первой половине XI вв. являлась основным элементом государственного управления на Руси, именно в этот период она стала активно включаться в различные социально-политические системы, создавая структуру государственного управления и заменяя княжеской администрацией прежние органы самоуправления племенных княжений. Автор приходит к выводу, что в связи с созданием княжеского административно-судебного аппарата в XЦXI вв. такой древний институт, как вече, утрачивает значение органа общинного самоуправства, решение государственных политических и судебных вопросов переходит в руки князя и княжеской администрации; функции племенного веча были заменены высшими прерогативами князя - главы государства, а Совет старейшин племени сменили старшая дружина и высшая часть административно-государственного аппарата.
Ца Предложено осмысление в контексте христианской традиции и средневекового литературного этикета образов русских князей, внесших наиболее значимый вклад в процесс легитимизации власти рода. К этим князьям автор относит Владимира Святого, Ярослава Мудрого и Владимира Мономаха. Так, было выявлено, что в древнерусских источниках и литературных произведениях указанные князья косвенно сопоставлялись с такими значимыми для христианской традиции и мировой истории фигурами, как: 1) Ной, 2) Авраам, 3) Измаил, 4) Иаков, 5) Давид, 6) Соломон, 7) Константин. Основываясь на убеждении о том, что первостепенной задачей любого средневекового писателя являлось отражение сакрального смысла истории, когда настоящее значимо только в сопоставлении с ветхозаветными и новозаветными событиями, автор провел анализ косвенных сопоставлений, содержащихся в Повести временных лет, на основании чего пришел к выводу о том, что многие события, переданные в ПВЛ, носят весьма условный характер и, не претендуя на достоверность, передают читателю более глубокий смысл, понимание которого возможно только посредством изучения библейских аналогий, о чем свидетельствуют, например, обнаруженные в ПВЛ неоднократные параллели, связанные с сакральной цифрой 12. Так, в ПВЛ указывается на то, что у Владимира Святого, Ярослава Мудрого и Владимира Мономаха было у каждого 12 детей, что не соответствует исторической реальности, однако из-за того, что число 12 вообще являлось сакральным в христианской традиции и таило в себе сразу несколько ветхозаветных и новозаветных сюжетов, необходимых для создания определенного образа правящего князя, возвеличивания княжеской власти в целом и одновременно подчеркивающих статус богоизбранности данных князей, подобная лошибка была вполне уместной и даже необходимой. На основании проведенного анализа образа Владимира I в древнерусской литературе было установлено, что жизнедеятельность великого князя делилась на два периода: до принятия христианства и после принятия христианства. Так, для описания жизнедеятельности 1-го периода характерно осуждение Владимира-язычника, а для описания 2-го периода - превозношение Владимира-христианина, при этом для разных периодов в средневековой литературе, а также Повести временных лет были найдены соответствующие прообразы в ветхозаветных и новозаветных фигурах. Так, на основании проведенного исследования определено, что Владимир-язычник сопоставим с Измаилом, сыном рабыни Агари, чей образ крайне отрицателен в христианской традиции, а Владимир-христианин - это уже целая система положительных образов, представленная Иаковом, Давидом, Соломоном и Константином; все эти образы, по убеждению автора, были необходимы для утверждения высокого статуса князя и легитимности его власти. Выявлено, что Владимир одновременно ассоциировался и с ветхозаветным Давидом, который перенес ковчег Завета с горы Синайской в Иерусалим, в то время как князь перенес Честной Крест на берега Днепра из Нового Иерусалима (Константинополя). Для характеристики образа князя Ярослава летописец неоднократно обращается к ветхозаветному образу Иакова, что вполне объяснимо, так как, исходя из ветхозаветного сюжета, Иаков купил у старшего брата Исава первородство, и таким образом Закон стал вперед Благодати. То же произошло и с Ярославом, он занял стол не по праву, однако летописец оправдывает его. Как известно, образ ветхозаветного Иакова применялся для оправдания и других русских князей - например, Владимира Мономаха, который также занял престол не по праву, однако власть его считалась в обществе легитимной. Образ Иакова был использован и в Слове о Законе и Благодати Илариона, где параллель между Ярославом и Иаковом очевидна.
Ца Выявлено определяющее значение храма св. Софии в Киеве для процесса легитимизации княжеской власти. Обосновано, что в общественном сознании на протяжении многих столетий храм св. Софии являлся олицетворением Веры и Божьей Крепости, что, в свою очередь, служило утверждающим фактором власти киевского князя. На основании глубокого анализа древнерусской литературы выявлены многочисленные сопоставления и отождествления этого храма с другими святынями христианства - храмами в Иерусалиме, Константинополе и Риме, а также с Вифлеемской пещерой, апостольской горницей на Синайской горе, Святым гробом Господним, Высшим Иерусалимом, позволяющие возвеличить власть и могущество киевских князей. Обосновано, что сам образ Богородицы, которому и посвящен храм св. Софии, был соотносим с Соломоновой Премудростью, что в древнееврейской сакральной лексике часто сближается с термином - начало. Таким образом, воздвижение храма св. Софии (Премудрости) в Киеве приравнивало русскую священную державу к римской и греческой, и соответственно Киев уподоблялся славе Рима и Константинополя, в свою очередь, сопоставимых с Иерусалимом - центром земли по христианской традиции, а главное - с Небесным Иерусалимом. Также и храм Премудрости в Киеве был соотносим с храмами в Риме, Константинополе и Иерусалиме, в соответствии с христианской традицией воздвигнутыми по образу и подобию Храма Божьего в Небесном Иерусалиме. Данный высокий статус города Киева и храма св. Софии, по мнению автора, подтверждает обнаруженная в св. Софии греческая надпись середины XI в. на алтарной арке, идущей по краям полукупольного свода главного алтаря, вокруг изображения Богоматери Оранты: Бог посреди нее, и она не поколеблется. Поможет ей Бог с раннего утра. Здесь подразумевается параллель - Киев - Иерусалим - Небесный Иерусалим. Под словом лона подразумевается гора Синайская - культовый центр Иерусалима и место расположения Храма. Соединив информацию надписи с информацией статьи ПВЛ, содержащей легенду об апостоле Андрее, где приведено его пророчество, относящееся к будущему величию Киева: Ена сих горах восияеть благодать Божья: имать градъ и церкви многиЕ въшедъ на горы сия и постави крестъЕ, получим параллель между священной Синайской горой и местом, на котором был воздвигнут Киев. Изучение 45-го псалма, и в частности 6-го стиха, начинающегося словами: Бог посреди нее (буквальный смысл), или Бог посреди него (в псалме речь идет о пребываннии Бога внутри Небесного Иерусалима), позволило нам прийти к выводу о том, что Киев позиционируется одновременно и как Иерусалим, и как Небесный Иерусалим, хранимый Богом.
Ца Предложено авторское осмысление Поучения Владимира Мономаха в качестве своеобразной платформы для утверждения новой формы властвования на основании отчинного права. Исследование текста Поучения и других источников привело к заключению о том, что основной смысл Поучения - это утверждение легитимности правящей династии и возвышение статуса княжеского рода. Анализ обнаруженных соискателем в тексте Поучения параллелей между Владимиром Мономахом и ветхозаветными Иаковом позволил сделать вывод о проводимой летописцем линии, указывающей на легитимность власти правящей династии, и если Мономах сопоставим с Иаковом, то очевидной выглядит идея о торжестве рода Мономаха над всеми остальными врагами Ч внешними - половцами, и внутренними - Святополком и его потомками., ассоциируемыми с семенем Измаила, которое должно листребиться. Определено, что для передачи образа Богоизбранного князя в Поучении также используется параллель Иуда - Мономах. Исходя из ветхозаветного сюжета, приходим к логической цепочки Ч Мономах - царь земли, дарованной ему отцом (отчины), которая должна по праву принадлежать его потомкам. Это принцип отчинного права и был закреплен на съезде в Любече, инициатором которого являлся Мономах.
Ца Исследование позволило выявить ряд текстологических совпадений Поучения и некоторых других источников. Так, установлены аналогии между первой частью Поучения - Наставлением детям и 36-м Псалмом Давида. Следуя принципу средневекового литературного этикета, в соответствии с которым настоящее было значимо только в сопоставлении с библейской историей, на наш взгляд, в образе Владимира правомерно видеть праведника, а вот под грешниками здесь подразумевается целый комплекс образов - как внутренние враги, среди которых в первую очередь Святополк, так и внешние - половцы. Образ праведника Мономаха дополняет неверно переданный в Поучении Псалом 22 - ляко благословящии его наследятъ землю, клянущии же его потребятся.
Ца Определено, что употребление в Поучении имени Мономах вместо общепринятого - Владимир сын Всеволжъ не случайно, здесь прослеживается тенденция возведения родословной Владимира от рода Мономаховичей, т.е. от византийских императоров, благодаря чему возвеличивается статус князя и его власти. С именем Мономах сталкиваемся в Ипатьевской летописи, в статье, относящейся к галицко-волынскому летописанию, и все в том же смысле - возвеличивания правящего князя. Подвиг Мономаха, изгнавшего половцев за Железные Врата, носит характер легенды и помещен в текст летописи с тем, чтобы возвысить статус князя галицко-волынской земли Романа - внука Мономаха. Более широкое распространение эта тенденция получила уже в период царствования московских князей, когда для возвышения статуса Москвы, а вместе с ней и статуса власти, потребовалось найти родоначальника уже не в роду Рюриковичей, а в роду могущественных Мономаховичей. Обосновано, что Поучение было вставлено в текст летописи с целью обоснования легитимности власти и высокого статуса правящей династии, причем автор данной вставки умышленно разместил ее после статьи ло безбожных сынах Измаила, при этом Поучения не было в Протографе Лаврентьевской летописи, оно могло быть внесено в летопись при переписке, таким образом; время вставки - XIV в.
Научно-практическая значимость исследования. Полученные результаты могут быть использованы в дальнейшей научной разработке проблемы генезиса и легитимизации княжеской власти в древнерусском обществе, а также в преподавательской деятельности, в ходе разработки и чтения соответствующих учебных курсов и спецкурсов по отечественной истории. Изучение одной из основополагающих проблем - генезиса властных институтов в древнерусском обществе предлагается построить на основании проблемного подхода.
В отечественной историографии следует учесть выявленные самобытность и своеобразие истории развития княжеской власти на Руси с присущими ей характерными чертами, позволяющими проникнуть в суть глубинных истоков и причин противоречий в княжеской среде, во многом определивших дальнейший ход истории. Автор пополняет историографию интерпретацией политических событий не столько с внешней общепринятой точки зрения, сколько с внутренней, сосредоточенной на понимании причинно-следственных связей и политических факторов.
В дальнейшем исследовании отечественной истории VIЦХII вв. следует учитывать предложенное соискателем герменевтическое прочтение различных древних источников, при помощи которого уточнены черты властвования, характерные для русских князей, а также обозначены роль княжеской власти и ее статус в средневековом обществе через призму христианской традиции.
Апробация работы. Основные положения диссертации изложены в научных публикациях автора. Соискатель неоднократно выступал с докладами и сообщениями по теме исследования на международных, российских и региональных научных и научно-практических конференциях, а также на научных семинарах в Московском гуманитарном университете, Институте научных исследований по общественным наукам РАН, Московском педагогическом государственном университете.
Структура работы. Диссертация состоит из Введения, 5 глав, 14 параграфов, Заключения, Списка источников и литературы.
ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ
Во Введении обосновывается актуальность и научная значимость темы, выявляется степень ее изученности и обеспеченность источниковой базой, определяются хронологические рамки, формулируются объект, предмет, цель, задачи и методы исследования, определяется новизна исследования, содержание выносимых на защиту положений.
Глава 1. Историография и источники по социально-политической истории древнерусского общества. В первом параграфе анализируется историография исследуемой проблемы. Литература, созданная в дореволюционный период, отличалась общими подходами к рассмотрению вопроса о формировании властных институтов в древнерусском обществе. Данная проблема изучалась, прежде всего, с внешних позиций, через призму споров норманистов и антинорманистов, однако те и другие соглашались с тем, что уже в IX в. Русь можно считать государством (государственная школа).
Научная историография вопроса становления и развития властных структур древнерусского общества в контексте проблемы формирования государства начинается с работ Г.С. Байера ,а В.Н.Татищева и М.В. Ломоносова . Работы этих ученых являются начальным этапом исследования проблем, связанных с процессами становления и развития властных структур в древнерусском обществе. Большая работа по анализу целого комплекса источников была проделана в середине XVIII в. В.Н. Татищевым. Он изучил и проанализировал работы таких византийских авторов, как Иаонн Цец, Зонара, Евстафий, Никита Хониат и др.,а а также польские хроники, труды Вельского, Барония, Готфрида и др., что, безусловно, открыло новые горизонты для исследований в области социально-политических процессов древности. Более детально показывает общественное устройство, обычаи и традиции, сложившиеся в древнерусском обществе на основе обычного права Н.М. Карамзин в Истории государства Российского . Ссылаясь на летописные известия, историк показал роль княжеской власти в обществе и выявил основные функции князей. По его мнению, первые русские князья обладали не только верховной и судебной но и законодательной властью.
От изучения вопроса о происхождении восточных славян и зарождения правящей династии исследователи XIX в. постепенно перешли к изучению экономических и социально-политических процессов. В первой половине XIX в.а происходит поворот от субъективных теорий к новым социологическим концепциям. Так, И.Ф. Эверс впервые объяснил процесс становления государственности, исходя из объективных факторов.
Существенный вклад в изучение проблемы генезиса княжеской власти внес М.А. Дьяконов , который считал княжескую власть, таким же исконным и столь же повсеместным институтом, как и вече. У отдельных славянских племен княженья упоминаются задолго до призвания Рюриковичей. Корни этой власти скрываются в доисторическом, патриархальном быту. Князь - необходимый элемент в составе государственной власти всех русских земель. Развивая обозначенную М.А. Дьяконовым теорию о родовых отношениях, К.Д. Кавелин утверждал, что в древнерусском обществе до XII в.а господствовали родовые отношения, которые победили в столкновении с дружинным строем (феодальным порядком), привнесенным варягами, что, по его мнению, объясняет отношения между князьями. Эта мысль была развита С.М. Соловьевым (государственная школа). Историк выводил значение княжеской власти киевского периода на основании принципа принадлежности власти всему владетельному дому Рюриковичей. Особое внимание проблеме становления и укрепления княжеской власти на Руси Соловьев уделяет в трудах: Об отношениях Новгорода к великим князьям и История отношений между князьями Рюрикова дома .
Данная теория являлась господствующей в отечественной историографии до появления договорной теории В.И. Сергеевича. В.О. Ключевский видел в родовой теории идеальную схему, которой следовали все князья, но не всем удавалось выдержать ее без изменений . В дальнейшем, исходя из определяющей роли городов в генезисе развития древнерусского общества, он считал началом государственности развитие городовых областей, на смену которым приходит варяжское княжество, а затем образовывается Киевское государство, во главе которого стоял киевский князь со своей дружиной . Историк, в отличие от своих предшественников, рассматривал институт княжеской власти в союзе с дружиной и обращал внимание на то, что вечевое устройство ограничивало деятельность княжеской власти.
Родовая теория впервые получила опровержение в работах В.И. Сергеевича (юридическая школа). Исследуя природу власти в древнерусском обществе, ученый разделил древнюю историю Руси на два периода. Первый - княжеский, когда Русь представляла собой множество независимых одно от другого княжений; второй - царский, когда Русь являлась государством с политическим центром в Москве. Сергеевич не признавал в истории России периода существования Древнерусского государства. Историк противопоставлял родовой теории теорию договорного права. Суть ее заключалась в том, что князья в вопросе престолонаследия руководствовались только личными договорными обязательствами .
Большой вклад в историографию вопроса становления Древнерусского государства внесли труды Х.М. Френа, И. Хаммера Пургталя, Ф.Б. Шармуа. Работы этих ученых на основании ранее не известных восточных источников конкретизируют сведения о функциях родоплеменных князей на ранних этапах развития древнерусского общества. Во второй половине XIX в. была создана русская византиноведческая школа (В.Г. Василевский), представители которой установили некоторые прямые связи развития основных этапов властвования в древнерусском обществе с византийскими традициями сакрализации власти.
Большое внимание взаимоотношениям властных структур Древнерусского государства уделено в работах Н.П. Павлова-Сильванского. Историк утверждал, что в Киевский период наблюдалось господство дружинного склада высшего класса. Он пришел к выводу, что на Руси так же, как и на Западе, с течением времени дружина приобрела земельную оседлость и отдалилась от князя .
Более полное освещение проблема становления властных структур на Руси получила в работах А.Е. Преснякова. Исследователь изложил свои взгляды в специальной монографии и в курсе университетских лекций . Пристальное внимание он уделял изучению норм древнерусского семейного права. Раскрывая понятия старшинство и лотчина ученый считал невозможным смешение двух основных вопросов - о преемстве старшинства и вопроса, касающегося владения волостями, которое осуществлялось независимо от отношений старшинства. Он объяснял эволюцию княжеских отношений, исходя из борьбы права лотчины и стремления киевских князей к концентрации владений вокруг золотого стола. По его мнению, Киевское старшинство, обеспечивавшее единство страны к середине XII в. теряет свое значение и отступает перед натиском отчины . Исследователь выделял доярославов период нашей истории как период существования Древнерусского государства, сохранявшего единство путем концентрации власти в руках киевского князя. Работы Преснякова подвели итог в изучении генезиса институтов власти IX ЦXII вв. в дореволюционной науке.
Литература советского периода отличалась классовым подходом, в основе которого лежала так называемая пятичленка. Историки этого периода недооценивали роль протогосударственных объединений. Многие из них утверждали, что в раннефеодальном обществе, каковым представлялась им Киевская Русь, государство являлось формой подавления классов. Подобный подход оставлял в тени многие особенности формирования и развития властных институтов, в частности, не рассматривались такие проблемы, как легитимность власти, сакрализация власти, влияние теологии на социально-политические стороны жизнедеятельности общества.
Начиная с 20-х гг. XX вв., отечественные историки, в основном, стали заниматься проблемами базисного характера: утверждалось понимание социально-политической жизни Киевского государства как феодальной системы. Вопрос о княжеской власти решался преимущественно в социологическом аспекте, князь рассматривался как выразитель интересов феодального класса. Это привело к постановке вопроса о существовании в княжеской среде вассальных отношений. Однако в 1919 г. вышла книга Н.А. Рожкова, где утверждалось, что Древняя Русь IХ-ХI вв. была бесклассовым обществом. М.Н. Покровский вообще отрицал существование государства в Древней и Московской Руси до XVI в. .
В 1933 г. Б.Д. Греков и М.М. Цвибак развили теорию Н.П. Павлова-Сильванского о феодализме в Древней Руси, которая получила дополнительное теоретическое подкрепление в марксистской пятичленке. На многие десятилетия магистральное направление в советской историографии определила работа Б.Д. Грекова Киевская Русь. Исследователь утверждал, что уже в догосударственный период происходило имущественное и социальное расслоение и начинает формироваться класс крупных собственников, т.е. зарождаются феодальные отношения. По мнению ученого, Правда Ярослава юридически отражала общество свободных и рабов,а уже Правда Ярославичей - феодализирующееся общество . М.М. Цвибак доказывал, что феодальные отношения возникли до прихода варягов . В рамках указанной теории в 1950 г. вышла работа археологов М.Ю. Брайчевского и В. Довженко. По их мнению, период с VIII по IX вв. можно считать периодом феодализма, когда на классовой основе возникло государство . В 1952 г. выходит последняя работа Б.Д. Грекова в которой исследователь, продолжая дискуссию историков второй половины 30-х - 50-х г. о характере Древнерусского государства как рабовладельческом, феодальном, варварском, готическом Ч предложил формулировку раннефеодального государства . С.В. Бахрушин, не соглашаясь с понятием классовой сущности державы Рюриковичей, видел в древнерусском обществе одну из разновидностей варварской государственности .
Дофеодальным государством видел Киевскую державу С.В. Юшков при этом полагая, что в княжеской среде Х - н. ХII вв. уже складывались вассальные отношения. Вместе с тем, вслед за Бахрушиным, ученый отмечал, что Русь IХ начале Х вв. имела все черты варварского государства, а, начиная с Владимира органы власти стали носить феодальный характер. Такое государство формировалось в рамках общественной структуры, где отсутствовало деление общества на социальные слои по классовому признаку. По мнению Юшкова, в IX-X вв. в Киевской Руси господствующим слоем была социальная группа русь, занимавшаяся дальней торговлей и походами. Русы были жителями городов и организаторами государства .
Предложенные С.В. Юшковым выводы о формах междукняжеских отношений, основанных на вассальных связях, развил В.Т. Пашуто . Историк стремился доказать идентичность древнерусского вассалитета западноевропейской модели. Он определил государственный строй Руси XII - XIII вв. как систему коллективного сюзеренитета . Поддержал идею Бахрушина и Юшкова о варварском государстве В.В. Мавродин. Исходя из основных постулатов советской историографии, ученый утверждал, что все государства, когда-либо взимавшие дань, начиная от Египта и древних шумеров, можно считать раннефеодальными .
В 60-е годы XX столетия обозначился важный рубеж в развитии советской исторической науки периода древней и средневековой Руси. Концепция русского феодализма была подвергнута критике в связи с тем, что в материалах, относящихся к X-XI вв., историкам не удавалось обнаружить основной компонент феодального строя - крупную вотчину, обрабатываемую трудом зависимых людей. Потребность принципиально нового подхода в изучении социальной структуры и политического строя древнерусского общества становилась все более настоятельной.
Эту проблему решил И.Я. Фроянов. Историк уделял большое внимание исследованию политических институтов древней Руси, подробно рассматривая такие властные структуры, как институт княжеской власти, дружину, вече. Исследователь считал Древнюю Русь государством, опирающимся на общинную основу, и утверждал, что в период зарождения древнерусской государственности военная сила и общественная власть еще не оторвались друг от друга, составляя единое целое. Власть принадлежала тому, кто представлял собой военную мощь. В период с X по XI в. существовало более или менее устойчивое равновесие сил между властью князя, опиравшегося на силу дружины, и властью веча, за которым стояла военная организация горожан. Позднее историк утверждал, что Киевская Русь была государством доклассовым - потестарным. Это утверждение основано на трех признаках, сочетание которых признается в потестарно-политической этнографии показателем завершения политогинеза и формирования государства: размещение населения по территориальному принципу, а не на основе кровных уз, как это было при старой родовой организации; наличие публичной власти, отделенной от основной массы населения; взимание налогов для содержания публичной власти .
Альтернативную попытку реконструкции возникновения Древнерусской государственности предпринял Г.С. Лебедев . Впервые в крупной работе советского времени было доказано, что одним из основных источников нарождавшейся государственности была дальняя торговля, а сами государственные образования складывались по крупнейшим торговым путям того времени. Таким образом, русь, которую он считал скандинавской по происхождению, а термин - этносоциальным, являлась активным участником процесса становления Древнерусской государственности .
Некоторые особенности процесса развития властных структур удалось проследить В.А. Назаренко. Исследователь показал существование на Руси до конца IX в. феномена, названного им родовой сюзеренитет . В сущности, это то же явление, о котором писал А.Е. Пресняков, называвший его семейным владением. Содержание родового сюзеренитета состоит в имманентном праве представителей правящей династии обладать политической властью и территориальным уделом.
Литература современного периода отличалась разнообразием подходов к проблеме становления и развития властных институтов древней Руси. Прежде всего, следует отметить статью А.А. Горского Государство или конгломерат конунгов, где автор, развивая идеи С. Франклина, отрицал существование единого Древнерусского государства на протяжении X в. и считал, что единое государство в Древней Руси начинает складываться только в конце X в. . Центральную роль в укреплении власти князя играла дружина.
Сущность княжеской власти и процесса становления власти отражены в исследованиях В.Я. Петрухина, который рассматривал проблемы престолонаследия и легитимности княжеской власти с позиций отношений различных социальных групп .
Особый интерес вызывают научные труды Р.Г. Пихои . Ученый указывал на то, что в России в течение всей ее многовековой истории неоднократно менялись формы государственной власти и правления. На заре древнерусской государственности земли присоединяемых к Киеву племен локняжались, прежде всего путем распространения на них систем сбора дани и создания на местах опорных пунктов центральной власти .
М.Б. Свердлов, используя предшествующий исследовательский опыт, пришел к выводу, согласно которому общественный строй восточных славян закономерно развился в VIЦX вв. от племенного строя к феодальному. При этом феодальные общественные отношения формировались на основе службы дружинников князю и материального обеспечения за эту службу посредством фьефов-феодов.
Нетрадиционны работы И.Н. Данилевского. Ученый исследовал не только объективные законы и закономерности исторического процесса, но и их субъективные механизмы, оспаривая утверждение о том, что государственность была занесена на Русь извне. В качестве прообразов государственных институтов в древнерусском обществе историк рассматривал собрание представителей племен, позднее эта организация стала известна нам как вече и князя, который владеет и судит, дружину Ч вооруженный отряд, сопровождающий приглашенного князя и помогающий ему выполнять свои новые обязанности. Князь в Древней Руси брал на себя справедливое распределение средств, добытых им совместно с дружиной . Выявленные нами позиции зарубежных авторов, в основном, можно свести к характеристике системы властвования на основе принципа corpus fratrum , типичного для раннефеодального государства франков.
Таким образом, анализ историографии показал, что в отечественной исторической научной литературе нет целостного, комплексного представления по проблеме генезиса и легитимизации института княжеской власти в Древнерусском обществе. Данная проблема рассматривалась фрагментарно. Специальная работа, целиком, посвященная этой проблеме, позволила бы при комплексном рассмотрении всех имеющихся фактов выявить новые закономерности и основные тенденции генезиса и легитимизации института княжеской власти в древнерусском обществе.
Во втором параграфе первой главы проанализированы источники, составившие основу для глубокого изучения социально-политического развития древнерусского общества. Работа построена на целом комплексе как переводной, так и оригинальной литературы, что позволило переосмыслить историю Древней Руси через систему взглядов средневековья.
Автор приходит к выводу о том, что в древнерусскую эпоху исключительно большое значение имели литературные образцы - прежде всего переводные церковнославянские библейские и богослужебные книги. Такие произведения содержали риторические и структурные модели разных типов текстов, определяли собой письменную традицию, иначе говоря, кодифицировали литературно-языковую норму. Они заменяли собой грамматики, риторики и другие теоретические руководства по искусству слова, распространенные в средневековой Западной Европе, но долгое время отсутствовавшие на Руси. Средневековый автор постоянно обращался к образцовым текстам, использовал их словарь и грамматику, символы и образы, фигуры речи и тропы. Эти образцы служили мерилом писательского мастерства.
Детальный анализ некоторых памятников древнерусской культуры, проведенный в работе, позволил приблизиться к пониманию причинно-следственных связей социально-политических процессов, происходивших в древнерусском обществе. Большинство литературных памятников, распространенных в переводах на Руси, совпадают с набором переводной книжности Западной Европы тех же эпох. Таким образом, можно установить общий источник литературного воздействия на целый ряд государств, образовавшихся в Европе к VIIIЦIX вв. Этим источником была средиземноморская культура разложившейся Римской империи.а
Исследование богослужебных книг позволило переосмыслить историю Древней Руси через систему взглядов того времени. Необходимо подчеркнуть, что в древнерусскую эпоху исключительно большое значение имели литературные образцы - прежде всего переводные церковнославянские библейские и богослужебные книги. Из сборников, заменявших собой на Руси книги Священного Писания, особенно значимы Палеи. Палея Толковая была широко распространена на Руси, о чем свидетельствуют более чем полтора десятка дошедших до нас списков. Диссертант неоднократно обращается к параллелям Палеи и летописи, так как именно эти параллели давали возможность средневековому летописцу интерпретировать события действительности через происходящее в прошлом, что, в свою очередь, позволяло трактовать действительность в соответствии с христианской традицией.
Из пророческих книг в работе использованы книги, пользовавшиеся наибольшей известностью в Древней Руси, - это книги пророков Исайи, Иеремии и Иезекииля; а также Псалтирь. Большое значение для исследования имели книги Притчи Соломоновы, Премудрости Соломона и Премудрости Иисуса, сына Сирахова, из которых черпались многочисленные параллели для укрепления княжеской власти.
Особый интерес для работы представляет агиографическая литература. Так, автор обращается к такому самостоятельному отделу в литературе славяно-русских сборников, как Прологи и Патерики, примыкающие к обширному отделу житий святых и к области византийской и славяно-русской агиографии. Одним из существенных отличий славяно-русского Пролога от византийского синаксаря было значительное развитие в нашем Прологе специально назидательного элемента, отдела слов и поучений, совершенно отсутствующего в греческих синаксарях.
В диссертации используются произведения апокрифической литературы - Сказание об Адаме и Еве, Сказание о древе крестном, Соломоновы суды, Хождение Богородицы по мукам, Сон Богородицы, Вопросы Иоанна Богослова Господу на горе Фаворской, Беседа трех святителей, Заветы 12 патриархов и некоторые другие. Эти произведения были широко распространены на Руси, неоспоримым доказательством чего является тот факт, что элементы апокрифического евангелия Иакова найдены историками в житии Бориса и Глеба и в поучениях Кирилла Туровского на евангельскую притчу о расслабленном.
В работе используется собрание проповедей Иоанна, константинопольского патриарха, прозванного Златоустом, которое появилось на Руси в болгарском переводе под названием Златоуст. Златоуст вместил в себя собрание поучительных слов и бесед, расположенных по неделям, от недели Мытаря и Фарисея до недели всех святых включительно. Златоуст был широко распространен и часто цитировался, иногда его читали в церквях вместо проповедей.
В диссертации уделяется большое внимание трудам древних ученых, что вызвано узостью информации по проблеме социально-политической истории древнерусского общества в русских источниках, с учетом того, что самостоятельное литературное творчество на Руси началось не ранее середины XI в., а летописи дошли до нас в рукописях конца XIII - начала XV вв. Богатые сведениями о событиях, начиная со второй половины XI в., летописи все более скупо и фрагментарно освещают события прошлого. Однако по мере укрепления Древнерусского государства все большее число народов вступает с ним в разнообразные контакты - торговые, военные, политические, конфессиональные. И чем интенсивнее становились эти контакты, тем больше информации о Руси проникало на страницы хроник и анналов, писем и документов, географических сочинений и литературных произведений, тем шире был круг стран и народов, а соответственно и письменных традиций сведениями о Руси.
В IX в. к античным и византийским источникам присоединяется арабская историко-географическая литература, а также ранние латиноязычные памятники из Восточно-Франкского королевства (позднее - Германии). С самого начала распространения письменности в Скандинавии, с XI в., восточноевропейские сюжеты и темы насыщают памятники древнескандинавской литературы. Наконец, с этого же времени сведения о Древней Руси и связях с ней распространяются по всей Европе и Ближнему Востоку и обнаруживаются в итальянских, английских, французских, армянских, грузинских и многих других источниках. Разнообразие, подчас уникальность информации о Руси в зарубежных памятниках письменности делает их ценнейшим источником по древнейшей истории нашей страны. Исходя из известий иностранных нарративных памятников, можно определить властные функции славянских князей, а также роль и значение на Руси института княжеской власти в сопоставлении с другими властными институтами.
Интересная информация о славянах, используемая в диссертации, представлена в трудах Плиния Старшего, который выводил историю славян из истории скифов. Для изучения общества и быта славян также важны свидетельства Тацита, описывающего Германию и отмечающего этническое различие венедов и германцев. Тацит сообщает, что по образу жизни венеды ближе к германцам, чем к кочевникам-сарматам, при этом исследователь отводит венедам довольно большую территорию, указывая, что они живут между певкинами (бастарнами), которых он помещал в Прикарпатье, и фенами (финнами), находившимся, по его мнению, к востоку и северо-востоку от современного Рижского залива. В диссертации рассмотрены труды Прокопия Кесарийского, крупнейшего представителя византийской историографии VI в. (ок 500 - после 562 гг.), особое внимание уделено его работе История войн Юстиниана. Большое значение для исследования быта и традиций древнеславянского общества имеет исследованный соискателем труд Иордана (Фракия, около 485 г.) О происхождении и деяниях гетов , написанный, скорее всего, в Равенне в 551 г. Представление о нравах славян также дает теологический трактат Ответы на вопросы (автор которого выдает себя за реального человека Кесария Назианзина, жившего в IV в.), написанный в действительности в середине VI в. Особый интерес представляет труд Менандра - История (Протиктор, 2-я пол. VI в.), охватывающий 558Ц582 гг. и являющийся продолжением сочинения Агафия Миринейского О царствовании Юстиниана, где Менандр сообщает уникальные сведения о внешнеполитических связях империи и о соседних с нею славянах. Множество сведений о славянах содержится в Истории Феофилакта, уроженца Египта (610Ц641). История охватывает период с 582 по 602 г. и написана в 30-х гг. VII в.
Широко использован в исследовании такой уникальный памятник, как Русская Правда . До наших дней дошло более ста списков Русской Правды. Все они распадаются на три основные редакции: Краткая (КП), Пространная (ПП) и Сокращенная (СП). Автор обращается как к древнейшей редакции (подготовлена не позднее 1054 г.) - Краткой Правде, состоящей из Правды Ярослава (ст. 1Ц18), Правды Ярославичей (ст. 19Ц41), Покона вирного (ст. 42), Урока мостников (ст. 43); так и к Пространной редакции, возникшей не ранее 1113 г. и связанной с именем Владимира Мономахаа (разделяется на Суд Ярослава (ст. 1Ц52) и Устав Владимира Мономаха (ст. 53Ц121)). Позднее, уже в середине XV в., появилась Сокращенная редакция из переработанной Пространной редакции.
В работе используется л Важнейшим источником для исследования проблемы генезиса княжеской власти на Руси XЦXI вв. явились договоры. В работе особое место уделено договорам Олега и Игоря. Однако источники позволяют говорить и о том, что договоры могли быть заимствованы из какого-либо сборника, а не списаны с подлинного текста. Такое учитываемое автором предположение находит себе поддержку в том обстоятельстве, что тексты договоров Руси с греками изобилуют множеством описок.
Особо стоит выделить уникальный источник, послуживший базой исследования - Повесть временных лет. ПВЛ содержит основной материал по социально-политической истории Древнерусского государства, в ней с наибольшей полнотой изложены крупные политические события: войны между князьями, поставления епископов и митрополитов, княжеские съезды, события в княжеских семьях (смерти, рождения, браки и т. д.). Изучая этот уникальный источник древнерусской культуры, необходимо помнить о его компилятивности и легендном характере некоторых статей, что связано с идеологемами средневекового общества, основанными на христианской традиции. Многочисленные вставки в тексты ПВЛ лучше всего доказываются повторением одних и тех же фраз, что обнаруживает компилятивную работу летописца.Глава 2. Становление институтов власти в условиях эволюции древнерусского общества VIЦIX вв. В первом параграфе исследуется развитие социально-политической организации общества как основы формирования института княжеской власти, исследуется социально-политическое и экономическое развитие славянских племен в VIЦIX вв. Основу экономической и социально-политической организации славян в VI - начале VII вв. составляло племя. Оно являлось собственником занимаемой территории, обеспечивало жизнь и деятельность всех соплеменников. Поэтому общеплеменные институты самоуправления и управления становились верховными по отношению ко всем остальным племенным структурам. Род сузился к этому времени до близких родственников. Определяющей формой социальной организации поселения стала первобытная соседская община (переходный вид от родовой общины к соседской). Такая община совмещала в себе распадавшиеся родовые и формирующиеся соседские связи, а вследствие необходимости территориального и экономического единства сородичи сохраняли черты социальной и идеологической общности. Подобное социально-экономическое развитие прошли многие государства.
Наиболее распространенным в отечественной историографии является представление о том, что отдельное восточнославянское поселение являлось территориальной общиной, составленной из малых семей. В результате складывания в семейной общине малой семьи, которая в недрах большесемейного коллектива получает известную самостоятельность, происходит обособление этой семьи внутри родственного ей союза. Большая семья, по наблюдениям Д.Я. Самоквасова и А.Я. Ефименко, могла жить в нескольких стоящих отдельно домах . Однако существует и точка зрения - о трех этапах в развитии общинного строя: кровнородственная община, земледельческая община и марка. При этом кровнородственная община распадается на два типа: родовую и большесемейную . Большая семья, или род, являлась основой племени, по мнению некоторых ученых, родственные племена объединялись в племенные княженья, во главе которых стояли вожди, возвышающиеся над вождями племен. В данном случае можно упомянуть известие летописи о Кие и его потомках, державших княженье в полях. Летописец отмечает, что кроме полян такие княженья были и у древлян, дреговичей, словен, полочан .
С зарождением новых общественных отношений как на севере, так и на юге начала разлагаться большая семья и основанная на ней община-патронимия. Однако в областях этот процесс шел с разной скоростью. Так, на юге восточнославянских земель в VIII в. совершился переход к малым семьям, объединенным в соседскую общину - мир. В то же время на севере у кривичей и словен ильменских этот процесс был далек от завершения. На западе он шел также неравномерно. У словаков, например, большая семья, объединявшая родичей до третьего колена, известна еще и в Новое время . Развитие северных славянских племен в VIII в. имело целый ряд сходных черт, но не меньше было и разнличий.
Значительную роль на данном этапе развития общества играло народное собрание. Его участниками являлись не все члены племени, а только мужчины. Однако народное собрание оказалось органом управления мало оперативным, поскольку собирались на него до трех дней вследствие расселения членов племени на разных территориях. И в связи с этим менее важные дела племени решали старейшины (principes) - племенная знать, которая заранее обсуждала и те вопросы, которые могло решить только народное собрание.
Толчком к развитию восточнославянского общества послужило окрытие во второй половине VIII в. великого транзитного Каспийско-Волжско-Балтийского пути, способствовавшего развитию взаимоотношений славян с внешним миром, а также открытие на рубеже VIIIЦIX вв. Балтийско-Днепровско-Черноморского пути, проходившего в большей своей части по восточнославянским землям, что позволило восточным славянам развить взаимоотношения со странами Балтийского региона и Византийской империей .а
Несмотря на то, что славянские племена имели достаточный вес в средневековом мире, князья севера в VIIЦVIII вв. были пока слабее своих южных сородичей, но они, опираясь на дружины и свой жреческий авторитет, усиливали свою власть над соплеменниками. При этом даже самые сильные племенные союзы, как велетский или ободричский, оставались только союзами. В этих княжениях имелось несколько племенных князей, из числа которых выделялся старший или знатный. Но в рамках отдельных племен, а кое-где и на уровне целых племенных союзов, княжеская власть уже закрепляется за одним, сильнейшим родом и передается по наследству - необязательно от отца к сыну. Укрепление княжеской власти, как и на юге, являлось частным следствием общего усиления знати.
Развивающаяся материальная среда и общественное производство создали новые условия для эволюции социальных структур, включая управленческие. Генезис социально-политической структуры общества проявился в создании на основе больших союзов племен образований более высокого социального уровня, таких как племенные княжения. Собственно эти общественные формирования в последующий исторический период и создали объективную основу государственности.
Исследование позволило прийти к выводу о том, что на протяжении VIII в. в Среднем Поднепровье и Поволховье независимо друг от друга образовались два центра зарождения русской государственности и соответственно возникли два важнейших ее института: публичная власть в виде господства наиболее сильного племени над остальными племенами и натуральные повинности в форме дани. Широкомасштабные объединительные процессы, при которых многочисленные племенные княжения трансформировались в племенные союзы, наблюдавшиеся у восточных славян в этот период, привели к появлению новой организационной структуры, нуждавшейся и в новых органах власти, требовалась власть, независимая от отдельных племен. Можно говорить о том, что эта новая власть и стала предтечей публичной власти.
Во втором параграфе исследуется роль и функции в обществе древнейшего родоплеменного института власти - вече, анализируется положение в обществе вече. В отечественной историографии много разноречивых суждений, касающихся древнерусского вече, что в значительной мере объясняется состоянием источников. Сведения о вечевых собраниях мы черпаем преимущественно из летописей и произведений древнерусской литературы, которые отражают далеко не все случаи созыва вече, что несколько затрудняет правовую характеристику этого института. Обращает на себя внимание и то, что вече не упоминается в законодательных памятниках и актовых источниках XIЦXII вв. Нет никаких оснований полагать, что вече - продукт развития государственного аппарата. Скорее напротив, оно - предшественник и исток (или один из истоков) древнерусской государственности.
Подавляющее большинство историков придерживается мнения о том, что по своему происхождению вече - архаический институт, уходящий корнями в недра первичной формации. С переменами, происходившими в социальной структуре восточнославянского общества, менялась и сущность самого учреждения коллективной власти. Раннее племенное вече эпохи первобытного строя или военной демократии серьезно отличалось от волостного вече второй половины XI - XII вв. На присутствие совещательного органа в древнерусском обществе указывал еще Прокопий Кесарийский: Еэти племена, славяне и анты не управляются одним человеком, но издревле живут в народоправстве, и поэтому у них счастье и несчастье в жизни считается общим делом .
Исследование источниковой базы позволяет видеть в вече в целом коллегиальный и демократичный властный институт. Совершенно естественным являлось то, что вече как широкопредставительный институт не могло иметь большую оперативность в решении рассматриваемых им вопросов, поэтому часть вопросов на местах, по всей видимости, решали племенная знать или старейшины.
Установлено, что в своем развитии вече прошло ряд организационных форм: от племенной сходки до вечевого собрания, которое особенно проявило себя в Великом Новгороде и Пскове. Здесь вече стало основным и постоянным органом власти с твердо установившейся компетенцией. Значение вечевых собраний было большим в IX в., нежели в конце X или XI вв., когда князья и бояре действительно уже в меньшей степени нуждались в поддержке веча. Однако практически все историки сходятся во мнении, что вече как институт народоправства существовало вплоть до монголо-татарского ига, а в таких городах, как Новгород и Псков, до XIV в.
Исходя из имеющихся материалов, правомерно предположить, что уже в IXЦX вв. простое свободное население было лишено права участвовать в политическом управлении государством, да и сам политический институт, посредством которого такое участие осуществлялось, постепенно вымирал. Это означало, что вопрос о власти в Древнерусском государстве был однозначно решен в пользу князя и его дружины. Функции племенного веча были заменены высшими прерогативами князя - главы государства, а Совет старейшин племени сменили старшая дружина и высшая часть административного государственного аппарата.
Исследование позволило сделать вывод о том, что уже в X в. вече не являлась законодательным органом и собиралось в экстренных случаях и в отсутствие князя - как законодателя; на вече собирались не все горожане, возможно, только знать; решение вече могло быть оспорено в случае несогласия народа, выражавшего свое мнение через старцев (либо старейшин); значимая роль принадлежала городским старшинам, которые, вероятно, имели право разрешать противоречия между обычными горожанами и знатью, собиравшейся на вече.
Можно утверждать, что в X-XI вв. собиралось вече нечасто, и само собрание вызывалось острой политической необходимостью. Иногда на вече принимались решения, которые могли предопределить внешнюю и внутреннюю политику. Так, можно расценить Совет киян в 1113 г. во время восстания (летопись, впрочем, не называет этот Совет вечем) - принятые решения надолго определили политику Владимира Мономаха. После смерти князя Святополка именно вече избирает князем Мономаха, направив ему депутацию с приглашением занять стол. Вокняжившись в Киеве, Владимир Мономах провел реформы, отвечавшие интересам городских низов: покончил с произволом ростовщиков, отменил давние долги и самочинные проценты, установил определенные правила взимания процентов.
На вече прежде всего решались вопросы войны и мира. Кроме того, на вече рассматривались проблемы, связанные с денежными сборами среди горожан, распоряжением городскими финансами и земельными ресурсами. О последнем, в частности, говорит новгородская грамота середины XII в.: Се яз князь великий Изеслав Мстиславич по благословению епискупа Ниффонта испрошал семь у Новагорода святому Пантелемону землю село Витославиццы и смерды и поля Ушково и до прости. И.Я. Фроянов считал, что лиспросить пожалование монастырю у Новгорода Изяслав мог только на вече.
Можно выделить основные наиболее важные и часто встречающиеся в источниках полномочия вече: заключение и расторжение договора с князем; избрание и смещение посадников, тысяцких, князей; назначение новгородских воевод, посадников; контроль за деятельностью князя, посадников, тысяцких; решение вопросов войны и мира; распоряжение земельной собственностью Новгорода, пожалование земель; контроль за судебными сроками и исполнением решений; непосредственное разбирательство дел; предоставление судебных льгот.
С переменами, происходившими в социальной структуре восточнославянского общества, менялась и сущность самого учреждения коллективной власти. Раннее племенное вече эпохи первобытного строя или военной демократии серьезно отличалось от волостного веча второй половины XI - XII вв. В течение своего существования вече выполняло различные функции как орган государственной власти, народное собрание, политический институт, обладавший почти высшей властью, выразитель интересов боярства, инструмент подлинного народовластия. В связи с созданием княжеского административно-судебного аппарата вече в XЦXI вв. утрачивает значение органа общинного самоуправства, а решение государственных политических и судебных вопросов переходит в руки князя и княжеской администрации.
Глава 3. Кристаллизация институтов публичной власти на Руси IXЦXI вв.. аВ первом параграфе исследуется образование государства Русь: значение легенды о призвании Рюрика для укрепления публичной власти, анализируется проблема образования Древнерусского государства и преемственности власти. Сегодня вполне обоснованно можно говорить о том, что преемственность власти в виде княжеской династий Рюрика и формирующихся институтов княжеского управления способствовала превращению северо-западного союза славянских племенных княжений и мери в государственное образование.
Первое упоминание о Руси находим в Вертинских анналах, где под 839 г. сообщается о прибытии послов народа Рос в Ингельгейм ко двору франкского императора Людовика Благочестивого. Этот народ Рос, как отмечено в анналах, управляется хаканом (каганом) и относился к роду свеонов - свеев, его послы просили императора пропустить их через земли франков, так как обратный путь им преградили дикие племена.
Вместе с тем остается открытым вопрос о происхождении ранней византийской формы ros, а также формы Rhos Бертинских анналов, отражающей, как принято считать, византийскую традицию. Предлагавшиеся объяснения византийской формы (из названия русь через тюркское или хазарское посредство) не были признаны убедительными. Если у византийских авторов конца IXЦХ вв. слово рос встречается в самых различных контекстах, то в источниках первой половины - середины IX в. оно появляется в рассказах о нападениях росов на Амастриду, Сурож и Константинополь, т.е. в результате непосредственных контактов с его носителями. В Бертинских анналах оно не только прямо почерпнуто от пришедших в Ингельгейм росов, но и, вероятно, отражает самоназвание этой группы свеонов. Поэтому нет необходимости во всех случаях искать посредников передачи византийским авторам или составителю Бертинских анналов названия рос. Оно могло быть заимствовано прямо у пришельцев и отражать самоназвание дружин, которые в значительной части состояли из выходцев Скандинавии и сохраняли то же название с основой rops-, которое ранее ycвоили финны в форме ruotsi.
По мнению С.В. Алексеева, название Русь, согласно исторической памяти Руси XIЦXII вв., неславянское, пришло лот варяг. Если бы Русьа являлась одним из восточнославянских племен, чье название легко объяснялось бы из славянского языка, подобное мнение у летописцев не сложилось бы. Ученый подчеркивает, что русью все-таки прозвались словене. При этом место, где это произошло, в исторической памяти Новгородской земли - Приильменье, особенно южное. Здесь есть целая группа названий, образованных от слова русь. К XVI в. уже считалось возможным производить название народа русь от реки Руссы - чего не делали в XI в., и на каком-то этапе русь было воспринято даже частью славян, как имя для скандинавов. Произошло это на юге складывающейся Руси и не ранее середины IX в., когда присутствие скандинавов в Восточной Европе резко возросло. Поэтому для современника Ибн Хордадбеха русь - еще славяне, а для Йакуби и Людовика II - уже норманны или их родня. Однако скандинавы именовались русью недолго и непоследовательнно. К концу X в. на Руси, а в первых десятилетиях XI в. в Византии утверждается новое обозначение скандинавов - варяги, известное в самой Скандинавии как название воинов-наемников за границей (vaering). Для Руси (южной) это напрямую сопрягалось с появлением нового значения для русь - киевляне, а затем, к началу XII в., и поляне вообще. Что касается Северной Руси, то здесь скандинавов звали немцами, как и всех германцев, либо по племенным именам .
Важно подчеркнуть,а что в русской исторической литературе,а начиная с XI в., существовали и боролись между собой два взгляда на происхождение Русского государства. Согласно одному центром Руси и собирателем славянских земель являлся Киев, согласно другому - Новгород. Сказание о призвании варягов, вероятно, впервые появилось в Остромировой летописи (Новгородский свод 1050 г.), откуда легенда перешла в общерусское летописание, получив в XII в. совершенно иное толкование. Значение Сказания может быть расценено сегодня как идеологическая борьба Киева и Новгорода. Затем в Повести временных лет третьей редакции, осуществленной по инициативе Мстислава Владимировича, легенда приобрела новый смысл, более общий, как историческое объяснение происхождения княжеской власти, приглашение князя со стороны всенародным собранием - это выдвигалось на первое место.
Активная деятельность Рюрика в качестве избранного князя - возведение оборонительных сооружений вокруг существующих поселений, посажение в городах знатных мужей, осуществлявших административно-судебное управление, укрепила его положение на северо-западе Восточной Европы, но, вероятно, местная знать по-прежнему оказывала сопротивление новой власти, в связи с чем Рюрик, как указывает Г. Ловмянский, в середине 60-х гг. все-таки попытался вернуться во Фрисландию, но в 867 г. фризы изгнали его оттуда, и он в 867Ц868 гг. возвратился в Восточную Европу. Затем где-то в 870 или в 872 гг. Рюрик встречался с западнофранкским королем Карлом Лысым, а в 873 г. и восстановил вассальные отношения с Людовиком Немецким, но после этого вновь и окончательно исчез со страниц западных анналов. Упоминание о нем, уже посмертное, встречается в Фульдских анналах в 882 г.
Для нас особое значение имеет то, что именно при Рюрике в Среднем Поднепровье образовалось раннее государство, которое продолжало традиции восточнославянских племенных княжений.
Во втором параграфе третьей главы исследуются источники власти и основания властвования русских князей в истории и летописной традиции анализируются источники и основания властвования на Руси.
Доктрина публичной власти получает свое распространение в конце XI в., ее проявления находим в первом русском законодательстве - Правде Русской. Однако нельзя отрицать ее развития и до этого периода, которое проявлялось в нормах обычного права. Так, в отношении владения и наследования славянское семейное право, как оно реконструируется сравнительно-историческими исследованиями, различало существование двух типов отношений: отцовской и братской семьи.
В первом случае главой семьи с преимущественными правами владения, пользования и распоряжения собственностью, находящейся в общем владении, признавался отец, который и был, по существу, субъектом правоотношений. В случае его смерти семья трансформировалась в братскую семью. Отличительной чертой этих отношений было равенство ее членов. Из их состава выделялся так называемый старейшина, получающий практически те же права, что и отец. Процедура такого выдвижения, судя по всему, в славянском семейном праве не была строго регламентирована и допускала множественность вариантов: прирожденность старейшины (т.е. генеалогическое старшинство среди сородичей), переход к наиболее влиятельному члену семьи, избрание и, наконец, узурпация .
Сам процесс кристаллизации института княжеской власти в среде древнерусской общины можно представить следующим образом. На определенной стадии развития социума и по лобщему древнему обычаю происходит избрания вождей на правление из числа общинников. Как указывает Н.М. Карамзин, в политической и общественной жизни, в общественном сознании уже существовали понятия и их практическое воплощение о наследственной и избирательной системах политической власти. Сопротивление наследственной власти, а также стремление быть причастными к политическому управлению, исходившие от оппонентов политического лидерства, порождали и развивали порядок избирательного правления. По мере развития социальной организации начинает обостряться проблема зависимости правителя от третьих сил - вече.
Таким образом, можно говорить о том, что княжеские отношения второй половины X - XI вв. различали отношения между князьями - отцами и сыновьями, с одной стороны, и князьями-братьями, с другой. Многие конфликты в княжеской среде были вызваны стремлением того или иного князя привести свои отношения с братьями к форме лотцовской семьи с ее жестким подчинением сыновей лотцу. Если первоначально старший в семье становился владыкой в силу своего рождения, как старший брат или дядя, то позже, с течением времени это уже выборная должность. Причем выбор мог не всегда пасть на старшего.
Начиная с княжения Святослава, мы впервые сталкиваемся с таким понятием, как посажение. Несмотря на то, что практику посажений можно рассматривать различно: на наш взгляд, данное явление послужило началом десигнации власти, а также начальным этапом формирования системы управления. Так, своего старшего сына Ярополка Святослав сажает в Киеве, младшего - Олега в земле древлян, а сына от ключницы Ольги - Владимира в Новгороде (последнему посажению, как выясняется из летописи, способствовали новгородцы, просившие себе князя), сам Святослав садится в Переяславле - не любо ми есть в Киеве бытии хочу житии с Переяславци в Дунаи . Здесь особенно важно также и то, что Киев в сознании князей и всего общества еще не воспринимался стольным городом, и его значение пока было не заявлено.
А вот уже посажение Владимиром своих сыновей в землях русских можно рассматривать как более серьезное заявление - во-первых, претензия на Киев; во-вторых, укрепление власти киевского князя через систему местного управления и, в-третьих, ликвидация местных князей и местных династий, что сопровождалось введением единого административного и правового режима на всей территории. Как известно из текста летописи, Владимир сажает своих сыновей в центрах бывших племенных княжений: Вышеслава в Новегороде, а Изяслава Полотьске, а Святополка Турове, а Ярослава Ростове. Умершю же старейшему Вышеславу Новегороде, посадиша Ярослава Новегороде, а Бориса Ростове, а Глеба Муроме, Святослава Деревех, Всеволода Володимери, Мстислава Тмуторокани .
При этом позиции киевского князя укреплялись сразу тремя факторами: 1) принятием новой религии, что позволило утвердить князю статус в мире, при этом одновременно закрепив позиции в древнерусском обществе; 2) разделом территории между сыновьями, позволившим закрепить, по крайней мере, на некоторое время свои позиции в Киеве и нейтрализовать претензии сыновей, одновременно такой раздел стал шагом на пути к десигнации власти рода; 3) оформлением системы данничества посредством передачи права на сбор дани сыновьям, позволившим решить проблему совладения землей при одновременном подчинении центру.
Таким образом, с конца X в. можно говорить о начале оформления некоего прообраза государственного аппарата. Подобное явление в исторической литературе получило название родовой сюзеренитет. Он был свойственен не только Русской земле: правитель делил земли на уделы между своими сыновьями-наследниками и в королевстве франков, и в западнославянских землях.
В третьем параграфе третьей главы рассматривается генезис военно-политической организации при князе, проведен анализ эволюции функций и роли в обществе дружины как военно-политической организации при князе. К IX в. относится начало становления древнерусского дружинного сословия. В этот период дружина являлась гарантом реализации решений князя и соблюдения достигнутых при его участии договоренностей. Она могла выполнять как внутренние, так и внешнеполитические функции. Кроме того, князь при ее поддержке мог осуществлять контроль над важнейшими путями международной торговли. В IXЦX вв. дружинники жили обособленно на княжеском дворе. Вместе с тем их отношения с князем в какой-то степени воспроизводили общинные порядки в своем внутреннем устройстве, и в дружинной среде князь считался первым среди равных. Сведения об обособленности быта древнерусской дружины, а также о размещении дружинных поселений на территории Древнерусского государства можно почерпнуть и из археологических данных. По мере развития и усложнения деятельности князя и его положения в обществе усложнялись и задачи его дружины. Вероятно, что усложнялся и сам состав дружины. Дружина, теснейшим образом связанная с князем и помогавшая ему во всем, неизбежно должна была конституироваться в институт, обеспечивающий совместно с князем работу социально-политического механизма древнерусского общества. Великокняжеская дружина в X - первой половине XI вв. уже являлась основным элементом государственного управления на Руси. Именно в этот период она стала активно включаться в различные социально-политические системы, создавая структуру государственного управления и заменяя княжеской администрацией прежние органы самоуправления племенных княжений.
Сохранение политически единого государства теперь во многом зависело от сохранения дружины, организованной на феодальных началах натурально-денежного обеспечения за службу. Такая дружина представляла собой мощный военно-политический потенциал Русского государства, создавая условия для проведения внешней и внутренней политики. Ва XIЦXII вв. наблюдается оседание дружинников на земле, а с расколом дружины на старшую и младшую все явственнее стали проявляться симптомы ее распада. Особенно ощутимыми они становятся с конца XII в. В результате термин дружина, обозначавший постоянное войско, находящееся при князе на положении его соратников и помощников, выходит из словоупотребления. Возникают новые социально-политические институты взамен отслужившей свой век дружины.
Вопрос о том, когда дружина исчерпала себя как военно-политическая организация при князе и окончательно трансформировалась в слой знати, является не решенным. С оседлостью княжеских бояр-дружинников исчезает прежняя дружина - тесное товарищество. Оседлость обособляет отдельных членов дружины, они приобретают особые интересы и связи. Дружинники-землевладельцы не могут уже жить в прежнем тесном товарищеском кругу лиц, не имеющих других интересов, кроме интересов товарищества. Князь имеет дело уже не с дружиной как с одним целым, а с отдельными слугами, боярами.
На наш взгляд, оседание дружинников на земле в XIЦXII вв. было частичным и еще не свидетельствовало о полном разложении дружины. Так, например, младшая дружина, состоявшая из лотроков, детских и прочих, оставалась при князе и на его содержании.
Таким образом, можно говорить о постепенном превращении дружины в класс землевладельцев-феодалов. Однако на протяжении XIЦXII вв. еще сохраняются некоторые дружинные обычаи, восходящие к начальной стадии истории дружины. К ним относится обычай совещания, думы князя с дружиной. Эта дума, как явствует из Поучения Владимира Мономаха, являлась чуть ли не повседневным занятием князя. В летописных источниках содержатся многочисленные известия о Советах князей с дружинами, только с той оговоркой, что еслиа IXЦX вв. перед лицом князя дружинники были все равны, то в XIЦXII вв. положение меняется, и дружинное право дифференцируется, но и в таком виде оно пока остается в основе своей дружинным.
Четвертая глава Легитимизация княжеской власти в древнерусском обществе XЦXII вв. В первом параграфе исследуется легитимность власти как основа государственности, рассматривается проблема легитимности власти как признания власти обществом. Легитимная власть основана на признании права носителей власти предписывать нормы поведения другим индивидам. Но она вовсе не означает, что абсолютно все граждане принимают данную власть, а принимаемые законы и указы выполняются всеми гражданами общества. Легитимность не означает также поддержки всеми проводимого политического курса. В обществе всегда есть оппозиция существующей власти. Легитимность - это еще и социокультурная характеристика власти, в связи с чем ее невозможно полностью формализовать. Типологизация легитимности производится по типам культур. Особенность легитимности состоит в том, что она является результатом эволюции общества. Поэтому однозначную оценку легитимности можно дать только в обществе с устойчивыми нормами поведения. В обществе, переживающем модернизацию, измерение и оценка легитимности, могут быть результатом довольно сложных процедур исследования и многосторонних наблюдений. Сегодня преобладает точка зрения, что основой легитимности является убеждение в правомерности данного строя. Заключение о наличии убеждения можно сделать прежде всего на основе свободного выражения гражданами своей воли. Устойчивость системы в конкретной стране также может рассматриваться как признак легитимности власти. Исторически первым типом легитимности была власть, основанная на праве наследования престола. Такая легитимность соответствовала нормам традиционного общества.
Традиционность властных отношений, столь важная для устойчивости государственной власти и в наше время, в гораздо большей степени была важна в период становления государственности, когда обычай еще занимал то место, которое в дальнейшем будет принадлежать закону. Соответственно все действующие формы проявления доверия населения власти должны вписываться в некий набор принципов, который К.А. Соловьев обозначил термином лядро легитимности. Сформировавшиеся в догосударственный период в восточнославянских общинах эти принципы задавали своего рода сетку координат, в которую должна была вписываться власть в проходившем период становления Древнерусском государстве IXЦX вв.
Формирование этих основных принципов или лядра легитимности приходится на VIЦVIII вв., т.е. на догосударственный период, где в качестве формы, предшествующей легитимности, выступает авторитет старших мужчин, который в период разложения эгалитарного общества проходит стадию институализации, именно в это время возникают статусные отличия членов общины.
Одновременно появляются обряды и речевые формулы, оформляющие первичные отношения лавторитета (протовласти) и населения. В стратифицированном обществе VIIЦVIII вв. закрепляется ярко выраженный статус вождей и старейшин, складывается так называемый патронат - система управления, базирующаяся на контроле вождя над определенной территорией в обмен на часть прибавочного продукта. Такого рода контроль отмечен в самых ранних описаниях власти у восточных славян. Так, уже сведения Ибн-Русте содержат описание вождя славянского протогосударства, его обязанностей и прав. Из этого описания можно реконструировать формы протолегитимности одного из племенных объединений восточных славян. Основными ее элементами были: определенный обряд возведения на престол (лглава их коронуется); местопребывание (лв середине страны славян); титул (они называют его свиет-малик (главой глав)); особенности внешнего вида и поведения (лцарь этот имеет верховых лошадей и не имеет иной пищи, кроме кобыльего молока. Есть у него прекрасные, прочные и драгоценные кольчуги).
Если говорить о легитимности государственной власти, очевидно, что она могла возникнуть только при объединении разрозненных племенных общин под властью одного князя, что, в свою очередь, естественно должно было бы привести к устранению двойной дани, к прекращению внутренней борьбы, к усилению безопасности внешних границ и развитию торговли. Однако утверждение легитимности власти шло различными и не всегда мирными путями. Так, например, в летописи находим статью об убийстве Олегом князей Аскольда и Дира, княживших в Киеве, при этом летописец лоправдывает содеянное, вложив в уста Олега слова - вы не рода княжеского, а я - рода княжеского. Таким образом, Нестор подчеркивает, что Киев был занят Олегом по праву, из чего очевидно, что для летописца носителями легитимной власти являлись Рюриковичи. Из текста летописи также видно, что Олег вступает в Киев не как захватчик, а как законный и признанный (легитимный) правитель. После чего следуют описания градостроительной деятельности Олега и дальнейших его завоеваний, сопровождаемых установлением дани. Соответственно уже с этого момента можно говорить о постепенной кристаллизации публичной власти через систему данничества.
Важно подчеркнуть, что на первых этапах своего становления инородная власть Рюриковичей неизбежно сталкивалась с противодействием местной власти, и здесь многое зависело от военного таланта и силы новой власти, но основной задачей все же являлась легитимизация новой власти в общественном сознании. После вытеснения Рюриковичами местных князей борьбу за Киевский стол повели потомки Рюрика.
Во втором параграфе четвертой главы рассмотрены принципы престолонаследия и сакрализации власти в общественном сознании, основные принципы престолонаследия. В IXЦX вв. Древнерусское государство представляло собой сложную систему общественно-политических отношений, в которой наблюдалось постоянное передвижение претендентов на власть из волости в волость, с младшего стола на старший, при этом какого-либо закрепленного порядка преемственности столов не было. Распределение столов происходило под влиянием разнообразных начал - принципа старшинства, народного избрания, военного захвата и т.д.
Исследование социально-политического развития древнерусского общества показывает, что междукняжеские отношения строились по принципу отношений в большой семье, когда старший брат обыкновенно заступал место отца для младших. К старшинству последнего родичи привыкали еще при жизни отца: обыкновенно в семье старший сын имел первое место после отца, пользовался большей доверенностью последнего и являлся главным исполнителем его воли. Однако прослеживается еще одна линия междукняжеских отношений - племянники и дяди. Здесь борьба за власть была не менее острой, при этом отсутствие какого-либо закрепленного порядка ее передачи приводило к обострению противоречий и понижало статус княжеской власти в целом. Многие историки определяли политический порядок, сложившийся в Киевской Руси, - очередным, в отличие от последующего, удельного, установившегося в XIII и XIV вв. После принятия христианства возвышению престижа князя способствовала православная проповедь. Власть признавалась явлением божественного происхождения. В древнерусское летописание прочно вошли и часто цитировались слова Писания о божественном характере светской власти. Учение о божественном статусе княжеской власти ставило князя над обществом, поскольку вся остальная власть проистекала уже от него - именно князь жаловал земли, устанавливал законы, вершил суд и т.д.
Главным в древнерусских взглядах было убеждение, что субъектом власти и сопряженной с ней земельной собственности был не один какой-либо князь, а весь княжеский род, по отношению к которому отдельный его представитель выступает в роли временного держателя. С этими представлениями связано и то, что правосознание домонгольской эпохи признавало право на государственную власть и соответственно на занятие княжеского стола только за представителями одного рода - Рюриковичей. Этим кругом ограничивалось число претендентов на княжеские столы.
Ментальность языческой эпохи, в условиях которой полтора столетия эволюционировала власть киевских князей на глазах письменной истории, не предполагала какого-либо обряда, санкционирующего вступление князя во владение. Во всяком случае, языческие представления о князе в том виде, в котором они могут быть сегодня реконструированы, не содержат подобных указаний. В летописных текстах, которые несут следы мифологизированных преданий, реконструируются две мифологемы, связанные с передачей власти. Первая мифологема - лумерщвленного царя (если пользоваться терминологией Д.Д. Фрезэра) и вторая - княжеской свадьбы. Обе они восстанавливаются не только в каких-то своих частях, но и содержатся в цельных текстах, для которых являются основной моделирующей идеей: первая - в предании о смерти Олега от коня, вторая - в двух летописных легендах о женитьбе князя Владимира на Рогнеде. Мифологическое сознание, основывающееся на указанных парадигмах, представляет собой переход власти в виде двух последовательных обрядов: насильственного умерщвления предыдущего князя и бракосочетания его дочери с новым князем. Трудно представить реальное бытование обоих обрядов в полном объеме. Скорее это способ осмысления, по необходимости ритуалистический. Да и в точном смысле указанные ритуалы, даже если бы они и исполнялись в жизни, трудно признать обрядом интронизации. Так же мало идея помазания на княжество была свойственна возникшей в середине X в. идеологии родового сюзеренитета. Князь здесь воспринимается как природный владетель, который, вступая на престол, осуществляет свое имманентное, данное от рождения право.
Центральным элементом древнерусского обряда интронизации, вокруг которого строится вся процедура настолования, был стол. Упоминание стола в летописи указывает на совершенно определенный предмет, именно - княжеский престол. Наиболее ранняя эпоха, применительно к которой источники употребляют этот термин, - время Ярослава Мудрого. В Повести временных лет лотним столом назван Киевский престол Ярославичей, далее в летописи появляется форма стола отца своего и брата своего; начиная с XII в., устанавливается форма стол отца и деда.
Говорить о существовании в Киеве стола и, следовательно, обряда интронизации можно с периода правления Ярослава Мудрого. Об этом свидетельствует и то, что в XII в. сами князья считали Киевский стол установленным Ярославом. По крайней мере, они называют его Ярославов стол, свидетельства этому факту находим в летописных статьях Лаврентьевской летописи и Ипатьевской летописи . Вместе с тем есть некоторые основания предполагать, что стол и обряд интронизации существовали уже при Владимире. Это введение христианства и женитьба на византийской принцессе, а также летописные сообщения о том, что Ярослав сел на лотцовский стол. Отсутствие церковной интронизации - общая черта славянских обществ, уже принявших христианство, но еще не вполне усвоивших новую доктрину. Церковное настолование киевских князей утвердилось только к концу XI в. В третьем параграфе четвертой главыисследуется проблема междукняжеских разделов в средневековых монархиях: политическое значение ряда Ярослава, междукняжеских разделов, а также роль и значение для дальнейшей эволюции института княжеской власти ряда Ярослава. В становлении государственно-политической идеологии раннефеодальных монархий важнейшую роль играли вопросы, в которых находило свое отражение идеологическое противостояние с империей, в частности - вопросы титулатуры государей и совершенствования престолонаследия (в отличие от первого н - последнему в науке уделялось значительно меньше внимания). Третий аспект проблемы - государственно-политическим выражением конфессионального единства христианских народов являлся вселенский смысл империи. Следовательно, отношение молодых государств к имперской идее неразрывным образом было связано с их отношением к церкви, причем в этом надо различать два момента. С одной стороны, церковь, вследствие своего наднационального характера, выступала как санкция империи; с другой, внутри того или иного молодого государства она была важным идеологическим и политическим институтом, во многом способствовавшим государственной консолидации. Этот момент весьма существен, так как молодые государства переживали христианизацию в период, для которого типичны территориальные разделы между престолонаследниками. Так, типичным для социально-политической структуры раннефеодального государства франков с самого его возникновения и приблизительно до середины или второй половины IX в. (до Верденского и Мерсенского договоров) был феномен, который в науке получил название corpus fratrum (Brudergemeine, gouvernement confraternel): непременное соучастие всех наличных братьев в управлении королевством по смерти их отца, что выражалось в территориальных разделах между ними; создании королевств-уделов (Teilreiche) при сохранении государственного единства как потенции и идеальной нормы. В силу этого принципа по смерти одного из братьев его удел доставался не его потомству, а остававшимся в живых братьям . Подобную систему можно отметить во многих феодализирующихся государствах: в Дании, Норвегии, Польше, Чехии и др.
Институт corpus fratrum некоторые историки считают пережитком эпохи варварских королевств, когда королевская власть была прерогативой не одной личности, а всего правящего рода. Считается, что это могло быть связано с изначальным представлением о сакральной природе королевской власти, рассматривавшейся как собственность королевского рода. Тем самым распространялось общее наследственное право, предполагавшее равное наделение всех сонаследников, причем в наиболее архаических случаях сыновья от наложниц уравнивались в правах с сыновьями от свободных жен. В этом смысле четко отмеченный источниками многих стран момент распада corpus fratrum, т.е. момент внешнего торжества вотчинной идеологии, и может служить одним из удобных диагностических признаков синхростадиальности. Таким образом, есть основания полагать, что франкское общество сер. - второй половины IX в. и древнерусское общество конца XI - н. XII в. были синхростадиальны.
На Руси в XI в. принципиально новый уровень самосознания государственной власти, выразившийся в христианизации, противился идее механического дробления. Как реальный политический престиж, так и идеальный статус молодого государства не могли быть разделены между участниками corpus fratrum, а только унаследованы от государя к государю. Возникала та же, что и у франков, проблема приемлемой модификации corpus fratrum, т.е. проблема создания сеньората. Институтом, призванным обеспечить наследование идеальной верховной власти, и здесь должна была стать десигнация. При всем том следует помнить, что киевские князья в этом отношении находились в более сложной ситуации, нежели франкские короли, располагавшие возможностью прибегнуть к санкции Рима. В целом данные о десигнации на Руси, сопровождавшей практику сеньората, менее выразительны, чем во Франкской державе, но все-таки они есть.
Если посажение Святославом своих детей в землях русских еще нельзя классифицировать как факт типичной десигнации власти, то посажение Владимиром своих сыновей в славянских землях, центрах бывших племенных княжений может претендовать на факт передачи власти. Однако ближе всех к решению проблемы передачи власти подошел Ярослав, который в своем завещании передал Киевский стол своему старшему сыну Изяславу вопреки принципу старшинства, по которому стол должен был наследовать Святополк - сын Ярополка, старшего брата Владимира. Следовательно ряд Ярослава можно рассматривать как акт престолонаследия - десигнация Изяслава. По ряду Ярослава, как и в Ordinatio imperii у франков, старший из братьев выступает в качестве гаранта политической стабильности.
Разрешение вопроса о старейшинстве, согласно ряду 1054 г., сняло с повестки дня борьбу внутри семейства Ярослава, а после нейтрализации представителей других княжеских ветвей дома Рюрика перед правящим семейством Ярослава не осталось серьезных конкурентов в борьбе за власть. Можно предположить, что целью ряда Ярослава являлось сохранение единства между сыновьями, что, в конечном счете, неизбежно вело к единству земли русской. Разделение уделов не было чем-то новым, так поступали князья и до Ярослава, но вот закрепление этих уделов под патронажем старшего сына можно рассматривать, на наш взгляд, как новый шаг к десигнации власти. Однако в ряде не хватает пролонгации условий договора, в связи с чем князьям придется неоднократно обсуждать свои права и в дальнейшем.
В четвертом параграфе четвертой главыисследуется борьба Ярославичей за право лотчины, анализируются междукняжеские отношения с 1054 и до 1097 гг. - утверждения принципа каждый да держит отчину свою. Последствия ряда Ярослава оказались таковы, что, с одной стороны, большинство восточнославянских земель сосредоточилось в руках одной семьи, с другой - сохранялась подчиненность Киеву периферийных областей. Политическая структура, утвердившаяся на Руси после смерти киевского князя Ярослава, характеризовалась своеобразным соправлением трех его старших сыновей - Изяслава, получившего Киев и Новгород, Святослава, владевшего Черниговом и Тьмутараканью, и Всеволода, которому достались Переяславль и Ростов. Старейшим в триумвирате по праву первородства стал Изяслав.
Начиная с 1072 г., прошло несколько княжеских снемов (съездов), на которых Ярославичи пытались договориться об основных принципах разделениявласти и одновременно о взаимодействии в борьбе с общими противниками, однако договоренность не была достигнута, и между братьями развернулась ожесточенная борьба за Киевский престол. Старшинство перестало играть безусловно решающую роль в определении права на власть. Смена правителей в столице влекла за собой перемены власти на периферии Киевской Руси: каждый новый Киевский князь направлял своих сыновей наместниками в другие города (прежде всего в Новгород). При этом в политической борьбе все чаще использовались половецкие отряды. Участившиеся усобицы осложняли внутри - и особенно внешнеполитическое положение русских земель.
Принципиальное значение для укрепления института княжеской власти имели решения Любческого съезда. Верховная власть отныне должна была принадлежать только одной линии разросшегося рода Рюриковичей - Изяславичами, за которыми вместе с Киевом закреплялось и политическое верховенство на Руси.
Можно заключить, что со времени Любческого съезда отчина (земля, в которой княжил отец) стала передаваться по наследству сыну, таким образом, правомерно говорить о вступлении в силу принципа наследования по нисходящей в семье. Тем самым отменялась лествичная система занятия престолов, основанная на представлении, что все члены великокняжеской семьи являются совместными владельцами русской земли. На смену ей пришло династическое правление. Русские земли были распределены между отдельными ветвями потомков Ярославичей. Несмотря на то, что ни съезд 1097 г., ни последующие княжеские съезды а(1100, 1101, 1103, 1110 гг.) не смогли предотвратить междоусобиц, значение их чрезвычайно велико. Именно на них были заложены новые принципы властвования. Древнерусское государство оставалось в прошлом.
Глава пятаяаДругое средневековье: легитимность княжеской власти на Руси в контексте Священного Писания. В первом параграфе пятой главы проведен герменевтический анализ образа князя Владимира I в ПВЛ через призму средневекового литературного этикета, герменевтический анализ образа князя Владимира I в ПВЛ. Попытки идеологически осмыслить подвиг Владимира, крестившего Русь, и его место в национальной и всемирной истории предпринимались уже в XI в. митрополитом Иларионом в Похвале князю Владимиру в составе Слова о Законе и Благодати, а также Иаковом Мнихом в его Памяти и похвале князю Владимиру.
В Повести временных лет Владимир косвенно сравнивается сразу с несколькими значимыми для христианства фигурами - 1) Измаилом, 2) Иаковом, 3) Соломоном, 4) Константином. Стоит подчеркнуть, что вся русская литературная традиция во многом была преемницей византийских и западных традиций как жанровых, так и идейных, и, по выражению Д.С. Лихачева, русские средневековые писатели, равно как и летописцы, работали с учетом уже сложившегося литературного этикета. Каждое произведение в какой-то мере находит свое географическое место и свою хронологическую веху в истории мира. Мировая история, изображаемая в литературе, велика и трагична. В центре ее находится скромная жизнь одного лица - Христа. Все, что происходит, сопряжено с этой жизнью .
Важно отметить, что многие средневековые памятники литературы, в том числе Повесть временных лет и Палея Толковая, как наиболее значимые из них, были построены по принципу соединения исторического рассказа или просто рассказа с богословско-символическим толкованием. Отражение сакрального смысла истории являлось первостепенной задачей летописца, для которого было важно подчеркнуть, что земля Русская - богоизбранная, а князья русские - ее устроители и охранители. Превозношение Владимира-христианина вместе с многочисленными ветхозаветными параллелями встречаем и у Илариона в Слове о Законе и Благодати, где митрополит, превознося Владимира-христианина, косвенно подчеркивает богоизбранность князя и всего его рода (очевиден мотив легитимизации власти через все тот же сюжет Священного Писания). В начале Слова читаем: О Законе, через Моисея данном, и о Благодати и Истине через Иисуса Христа явленной, и как Закон отошел, (а) Благодать и Истина всю землю наполнили, и вера на все народы распространилась, и до нашего народа русского дошла. Обнаруживаются здесь уже хорошо известные нам параллели - Исав и Иаков; Закон и Благодать; скрижали Моисея и Евангелие, между строк читаем: Ярополк - Владимир; язычество - христианство.
Главное место в житийных текстах, посвященных св. Владимиру, занимает рассказ о его крещении. В целом он вторичен по отношению к летописи, но дело в том, что в самой Повести временных лет, как убедительно показал А.А. Шахматов, повествование о крещении Владимира контаминирует две взаимопротиворечивые традиции: о крещении в Киеве в результате выбора вер и проповеди греческого философа и о крещении в захваченном Корсуне (Корсунская легенда по терминологии Шахматова) , причем, по признанию самого летописца, существовали и другие предания .
Таким образом, древнейшая киевская традиция о крещении св. Владимира включала в себя противопоставление Владимира-язычника и Владимира-христианина, при этом логично было бы думать, что образ Владимира-язычника не ограничивался чертами блудника и женолюбца, а соединял их с чертами ревнителя языческой веры и соответственно - гонителя христиан, которые обрисованы в Повести временных лет. Так, эпизоды с воздвижением кумиров и мученичеством двух христиан производят впечатление вполне архаичных, и к тому же они хорошо вписываются в исторический контекст борьбы Владимира с Ярополком.
Можно предположить, что уже после кончины Владимира (1015 г.) в Киеве существовала так или иначе литературно оформленная традиция о его крещении, которая сложилась, возможно, еще при жизни князя и затем, в сущности, минуя Илариона, Нестора-агиографа и Иакова Мниха, отразилась уже в Начальном своде 1090-х гг. и в Повести временных лет .
Во втором параграфе пятой главы рассмотрено значение Киевской Софии для статуса княжеской власти в древнерусском обществе: образ Софии в сакральной традиции, определяется посредством образа Премудрости. На основании проведенного исследования выявлена сложная цепочка отожествлений Храма св. Софии с другими, имеющими огромное значение для христианского мира в целом, - это храмы в Иерусалиме, Константинополе и Риме. Св. София имела и некоторые другие сопоставления, наиболее распространенные среди них: Вифлеемская пещера, апостольская горница на Синайской горе, Святой гроб Господень, Высший Иерусалим. Подчеркнем, что в христианском мире Центром земли считался Иерусалим, а его Центром - Храм Господень. Его окружали страны праведные и грешные.
Определено, что в своем смысловом аспекте город соотнесен для средневекового человека с Храмом; город - это просторный Храм, Храм - средоточие города, и оба - суть образы одного и того же идеала: Небесного Иерусалима. Софийский собор это такая часть Киева, которая по смыслу своему равна целому. Всякий христианский город, сколь бы он ни был скромен, есть ликона Рая, Небесного Иерусалима, устроенной Богом вселенной-ойкумены и всего мироздания. И если такой же иконой является вселенская Церковь как общность всех верующих, то это означает, что символы града и лцеркви, однородные по своему смысловому наполнению, имеют тенденцию переливаться друг в друга - что мы и наблюдаем в символике Оранты и надписи над ней. В свете истории софийной эмблематики становится понятным, что значат Богородица, город, стена и каким образом эти символы могут быть приравнены друг к другу.
Сам образ Богородицы, которому и посвящен храм св. Софии, соотнесен с Соломоновой Премудростью, собирающей не только мысли в упорядоченное учение, но и людей в единомысленную общину, а земли - в округленную священную державу. Подчеркнем, что воздвижение храма Премудрости на Руси в Киеве приравнивало русскую священную державу к греческой священной державе; недаром тот же Нестор приравнивает Владимира к Константину Великому. А значит и столица Владимира равна в славе столице Константина, и главный храм этой столицы имеет право носить то же самое многозначительное имя, что и освященный за полтысячелетия до того главный храм Константинополя - имя Премудрости Софии.
В свою очередь, значение надписи, размещенной над головой Оранты в апсиде киевского храма св. Софии, может указывать не только на город Киев - Новый Иерусалим, хранимый Богом, но и говорить о Богоматери, поскольку она и есть Градодержица, более того, поскольку она есть Град, образ человеческой общности, воплощающей мировой смысл.
В третьем параграфе пятой главы проводится осмысление Поучения Владимира Мономаха как идеологической концепции утверждения династического старшинства и легитимности власти Мономаховичей. Исследование текста Поучения позволяет сделать вывод о том, что основной смысл Поучения - это утверждение легитимности правящей династии и возвышение статуса княжеского рода.
Вокняжение Мономаха и правление его преемников - сыновей Мстислава и Ярополка - было отрицанием решений Любческого съезда. Новая княжеская линия уже правом силы утверждала Киев как отчину своего рода. С самого начала своего княжения в Киеве (1113 г.) Владимиру пришлось утверждать свои права на престол. Требовалось обоснование легитимности власти нового рода, утвердившегося на киевском золотом столе вопреки принципам, установленным в Любече. Таким своеобразным утверждением легитимности власти рода, на наш взгляд, стало Поучение Владимира Мономаха.
Поучение сохранилось в единственном Лаврентьевском списке 1377 г. Владимирского свода начала XIV в. под 1096 г., где оно разрывает предыдущую статью летописи ло безбожных сынах Измаила, причем эта статья в Ипатьевской и Радзивилловской летописях читается без разрыва. Сама Грамотица изобилует неподдающимися точной проверке искажениями и невосстановимыми пропусками. Неясен и состав памятника, бесспорно лишь то, что памятник представляет собой хорошо подобранную компиляцию текстов. Так, первая часть Поучения представляет собой наставление детям, затем следует автобиография, потом - письмо Мономаха к Олегу Черниговскому, которое, в свою очередь, сменяется рядом заключительных молитвословий. Взаимоотношение этих основных частей осмысляется различно.
На наш взгляд, наиболее значимой проблемой в изучении Поучения является не столько авторство частей текста и даже не датировка написания этих частей, сколько смысл и значение Поучения. Как один из вариантов значения Поучения диссертант предлагает утверждение легитимности власти рода Мономаховичей, а также утверждение нового принципа престолонаследия и властвования на Руси, основанного на отчинном праве.
В Заключении диссертации сформулированы основные выводы проведенного исследования. В условиях становления древнерусского общества VIЦVII вв. можно говорить о том, что основу экономической и социально-политической организации славян продолжало составлять племя. Род сузился к этому времени до близких родственников. Органом управления племени являлось вече, при этом из-за низкой оперативности данного института власти часть вопросов на местах решали племенная знать или старейшины. В этот период определяющей формой социальной организации славян стала первобытная соседская община. Низшей социальной ячейкой древнерусского общества являлась большая семья, состоявшая как минимум из трех поколений. Развивающаяся материальная среда и общественное производство создавали новые условия для эволюции социальных структур, включая управленческие.
Уже в VIIЦVIII вв., несмотря на значительную развитость социально-политической структуры древнерусского общества, представленной народным собранием племени и его коллективным органом управления - Советом старейшин, возникла необходимость в принятии единовластных решений внутри племени, а также персонифицированного представительства на внешних рубежах - таким представителем становится князь, избираемый на племенном собрании. Внешнеэкономическая опасность, а также необходимость расширения торговых отношений подталкивали общины к самоорганизации и выбору таких форм управления, при которых интересы общины были бы максимально защищены, но не устраняли возможность широких внешних контактов, однако равноправие князей отдельных славянских племен становилось препятствием на пути развития внешнеэкономических связей, так как постоянные внутренние распри ослабляли позиции славянских племен. Объединение разрозненных племен под властью одного князя стало естественной необходимостью и должно было привести к прекращению внутренней борьбы, устранению двойной дани, усилению безопасности внешних границ и развитию торговли.
Таким образом, социально-политическое развитие древнерусского общества в VIIЦVIII вв. привело к эволюции социальных структур, нуждавшихся в новых органах власти, независимых от отдельных племен. Эта новая власть и стала предтечей публичной власти на Руси. Интенсивное замещение Рюриковичами племенных князей, началось с посажения в 970 г. Святославом своих сыновней Ярополка, Олега и Владимира в Киеве, древлянской земле и Новгороде соответственно и закончилось посажением многочисленного потомства Владимира в главных политических центрах. Опорными пунктами княжеской власти Рюриковичей становились не древние племенные религиозные и идеологические центры, а города - укрепленные поселения с торговыми, ремесленными, политическими и военными функциями, расположенные на торговых путях, имевших важнейшее военно-стратегическое значение.
Процесс авключения племенных княжений в Киевскую державу сопровождался физическим устранением представителей местных княжеских династий, что привело в конечном итоге к превращению Рюриковичей в единственный княжеский род, обладающий монопольным правом на государственную власть. Посаженным князьям было передано право сбора дани для киевского князя. Положение князей Рюрикова дома, сменивших племенных князей, представляется двойственным. С одной стороны, они являлись наместниками великого князя киевского, что обязывало их поддерживать контакт с Киевом, оказывая ему военную и финансовую помощь; с другой - принимая на себя роль местных князей, они превращались в местный орган власти. В этом последнем своем качестве князья-наместники неизбежно проникались интересами управляемых ими обществ и в известной мере противостояли Киеву.
Утверждение княжеской династии было вызвано необходимостью удержать под единой властью разные племена и их центры. Родовой сюзеренитет был свойственен не только Русской земле: правитель делил земли на уделы между своими сыновьями-наследниками и в королевстве франков, и в западнославянских землях. В исследовании выявлены основные этапы укрепления княжеской власти на Руси: 1) передача власти киевским князем в бывших племенных княжениях сыновьям; 2) передача посаженным князьям права сбора дани для киевского князя; 3) прекращение практики полюдья; 4) оформление прообраза государственного аппарата на местах, контроль над которым был асконцентрирован в руках киевского князя; 5) складывание института наместничества, просуществовавшего до XIII в.
Проведенное исследование показало, что начало новой формы передачи власти - десигнации было определено рядом Ярослава. Ряд в первую очередь интересен тем, что Ярослав не просто разделил земли между сыновьями, как поступали князья и до него, а вопреки закону старшинства завещал Киевский стол своему старшему сыну - Изяславу, несмотря на то, что престол должен был получить Святополк - сын Ярополка, старшего брата Владимира. Таким образом, ряд Ярослава отменил правомочность закона старшинства. Ярослав также завещал сыновьям не вступать в предел братен, тем самым предпринял попытку закрепления уделов за родом каждого из своих сыновей. Ряд Ярослава стал той самой отправной точкой для постепенного формирования нового понятия княжеского владения - принципа отчины, который по-прежнему был сопряжен с принципом старшинства. В системе междукняжеских отношений к концу XI в. постепенно появляются новые элементы - борьба за отчину. Князья пока решают вопрос отчины военным путем, основываясь на ряде Ярослава. Итогом борьбы за право отчины стал княжеский съезд, состоявшийся в 1097 г. в Любече. На него собрались внуки Ярослава - Святополк Изяславич, Владимир Всеволодович, Давыд Игоревич, Василек Ростиславич, а также Давыд и Олег, которые и установили новый принцип взаимоотношений между русскими князьями.
Историческое значение съезда в том, что, с одной стороны, он являлся начальным этапом формирования государственной системы землевладения, с другой - представлял десигнацию власти рода Святополка через признание отчинных прав на Киев, а употребление самого термина лотчина имело прецедентный смысл и свидетельствовало о том, что и в дальнейшем предполагалось закрепление киевского старейшинства за Изяславичами.
Таким образом, комплексное исследование генезиса института княжеской власти VIЦXII вв., основанное на анализе проблемы легитимности власти, позволило непротиворечиво объяснить особенности важнейшего института публичной власти, определить характерные черты его развития. Предлагаемое понимание этой проблемы дало возможность с новых позиций увидеть политическую историю Отечества на ранних этапах ее развития, а выявление скрытых символических, аллегорических и нравственных характеристик русских князей, содержащихся в письменных источниках, в свою очередь, позволило реконструировать образ князя, а также его роль и значение в обществе через призму средневекового мировоззрения.
Основное содержание диссертации изложено в 48 публикациях автора общим объемом 116,4 п.л.
а I. Статьи в изданиях по Списку ВАК Министерства образования и науки РФ
1. Плотникова О.А. Генезис княжеской власти на Руси // Вестник Российского университета дружбыа народов / Серия история России. 2007. №2. С. 136-146. 0,6 п. л.
2. Плотникова О.А. Статус князя в Древнерусском обществе: доктрина государственной власти в X-XI веках // Вестник Саратовского государственного социально-экономического университета. 2007. №19(5). С.158-161. 0,6 п.л
3. Плотникова О.А. Порядок наследования власти в Древнерусском государстве // Власть.а 2007. №10. С. 107-110. 0,4 п.л.
4. Плотникова О.А. Реструктуризация властных отношений на Руси в VIII - X вв. // Научные ведомости Белгородского государственного университета / История. Политология. Экономика. 2008. №2(42). Вып. 6. С.48-52. 0,6 п.л.
5. Плотникова О.А. Становление института княжеской власти в Древней Руси // Власть. 2008.а №4. С. 95-99. 0,7 п.л.
6. Плотникова О.А. Развитие центров локализации княжеской власти в свете новгородской и киевской концепций: система властвования // История государства и права. 2008. №10. С.25-27. 0,8 п.л.
7. Плотникова О.А. Основные этапы оформления десигнации власти княжеского рода // История государства и права. 2008. а№ 17. С.17-19. 0,6 п.л.
8. Плотникова О.А. Обрядность и титулатура княжеской власти в сознании древнерусского общества // Власть. 2008.а №11. С. 133-137. 0,4 п.л.
9. Плотникова О.А. Система властвования на Руси через призму ментальности // История государства и права. 2008. №11, С.39-40. 0,5 п.л.
10. Плотникова О.А. Проблемы легитимизации княжеской власти в древнерусском обществе // Власть. 2008.а №12. С. 124-127. 0,4 п.л.
II. Монографии по теме диссертации
11. Плотникова О.А. Становление и развитие властных структур в древнерусском обществе IX-XII вв. М.: Изд. Моск. гор. ун-та управления Правительства Москвы, 2005. 244 с. 15,2 п.л.
12. Плотникова О.А. Смысл и значение Поучения Владимира Мономаха М.: Изд. МосГУ, 2005. 5,0 п.л.
13. Плотникова О.А. Князь в системе социально-политических отношений древнерусского общества VI-XII веков: принципы властвования. М.: Изд. МосГУ, 2006. 322 с. 20,2 п.л.
14. Плотникова О.А. Кристаллизация княжеской властиа на этапах становления и развития древнерусского общества. М.: Изд. МосГУ, 2007. 18,0 п.л.
15. Плотникова О.А. Историография и источники по социально-политической истории древнерусского общества. М.: Изд. Национального института бизнеса. 2008. 6,0 п.л.
16. Плотникова О.А. Княжеская власть и закон на Руси X-XII вв.: оформление системы престолонаследия. М.: Изд. Национального института бизнеса. 2008. 13, 2 п.л.
17. Плотникова О.А. III. Статьи в научных изданиях
18. Плотникова О.А. Была ли Киевская Русь государством? Некоторые вопросы от начала земли Русской к ее государственности. Научные труды аспирантов и докторантов / ФНПК. М.: Изд. МГСА, 2003. Вып. 7(17). С.79-87. 0,7 п.л.
19. Плотникова О.А. Древнерусское государство: институт самоуправления и княжеская власть. Научные труды аспирантов и докторантов / ФНПК М.: Изд. МГСА, 2003. Вып. 7(17). С. 87-96. 0,8 п.л.
20. Плотникова О.А. Страна городов. Некоторые политические особенности становления княжеской власти в древнеславянском обществе во второй половине IX века // Научные труды аспирантов и докторантов / ФНПК. М.: Изд. МГСА, 2003. Вып. 9(19). С.110-117. 0,6 п.л.
21. Плотникова О.А. Порядок престолонаследия на Руси // Научные труды аспирантов и докторантов / ФНПК. М.: Изд. МГСА, 2003. Вып. 12(22). С.125-138. 0,8 п.л.
22. Плотникова О.А. Роль и значение завещания Ярослава // Научные труды аспирантов и докторантов / ФНПК. М.:Изд. МГСА, 2004. Вып. 1(24). С.130-143. 0,8 п.л.
23. Плотникова О.А. Краткий конспект пространной лекции на тему: Образование Древнерусского государства через призму политики первых русских князей или оформление публичной власти на ранних этапах развития древнерусского общества // Научные труды МосГУ. М.: Изд. МосГУ, 2006. Вып.66. С.136-146. 0,7 п.л.
24. Плотникова О.А. Кристаллизация княжеской власти на начальных этапах становления государства // Научные труды МосГУ. М.: Изд. МосГУ, 2006. Вып.74. С. 121-135. 0,8 п.л.
25. Плотникова О.А. Проблема легитимности княжеской власти на Руси // Научные труды МосГУ. М.: Изд. МосГУ,а 2006. Вып.75. С.145-152. 0,6 п.л.
26. Плотникова О.А. Юг и Север: становление и развитие института власти // Научные труды МосГУ. М.: Изд. МосГУ,а 2007. Вып.1(76).а С.113-122. 0,6 п.л.
27. Плотникова О.А. Поиски народа Русь // Научные труды МосГУ. М.: Изд. МосГУ, 2007. Вып.4(79).а С. 23-29. 0,6 п.л.
28. Плотникова О.А. Оформление литературного этикета на Руси: сакральный статус князя Владимира I // Научные труды МосГУ. М.: Изд. МосГУ, 2007. Вып.81.а С. 3-17. 0,9 п.л.
29. Плотникова О.А. Храм св. Софии - крепость княжеской власти дольней и горней // Научные труды МосГУ. М.: Изд. МосГУ, 2007. Вып.85. С.3-16. 0,8 п.л.
30. Плотникова О.А. Значение храма св. Софии в процессе легитимизации власти // Научные труды МосГУ. М.: Изд. МосГУ, 2007. Вып.86. С. 3-16. 0,8 п.л.
31. Плотникова О.А. Кристаллизация института княжеской власти как социально-политического компонента древнерусской цивилизации: идеологемы и идеология. Цивилизация Руси-России // Цивилизация Руси-России: Сборник научных статей подготовлен по материалам круглого стола, проведенного в июне 2007 года кафедрой истории Московского гуманитарного университета. М.: Изд. МосГУ, 2007. С.33-46. 0,8 п.л.
32. Плотникова О.А. Некоторые принципы десигнации княжеской власти на Руси // Труды Московского городского университета управления (МГУУ) Правительства Москвы. М.: Изд. МГУУ Правительства Москвы. 2008. С.204-216. 1,2, п.л.
33. Плотникова О.А. Семь доводов в пользу новой системы десигнации власти или сакральный смысл Поучения Владимира Мономаха // Вестник Национального института бизнеса. Вып.5. М.: Изд. НИБ, 2008. Вып.12. С. 301-313. 0,8 п.л.
34. Плотникова О.А. Феномен настолования князей через призму обряда интронизации на Руси // Научные труды МосГУ. Вып.88. аМ.: Изд.а МосГУ, 2008. С.47-62. 1,0 п.л.
35. Плотникова О.А. Была ли Киевская Русь государством? Некоторые вопросы от начала земли Русской к ее государственности // Научные труды МосГУ. М.: Изд. МосГУ,а 2008. Вып.91. С.135-142, 0,7 п.л.
36. Плотникова О.А. Значение храма св. Софии в процессе легитимизации власти // Научные труды МосГУ. М.: Изд.а МосГУ, 2008. Вып.89. С. 139-154. 1,2 п.л.
37. Плотникова О.А. Некоторые вопросы от начала земли Русской к ее государственности // Научные труды МосГУ. Экономика. История. М.: Изд. МосГУ,а 2008. Вып.91. С.135-142. 0,6 п.л.
38. Плотникова О.А. Оформление публичной власти на ранних этапах развития древнерусского общества // Научные труды МосГУ. М.: Изд. МосГУ, 2008. Вып.93. С.16-26. 0,7 п.л.
39. Плотникова О.А. Роль и значение предания о Рюрике для социально-политической истории Древнерусского государства // Вестник Национального института бизнеса. М.: Изд. НИБ, 2008. Вып.6. С. 280-288. 0,8 п.л.
40. Плотникова О.А. Смысл и значения Поучения Владимира Мономаха // Научные труды МосГУ. М.: Изд. МосГУ,а 2008. Вып.94. С. 147-161 0,9 п.л.
41. Плотникова О.А. Древнерусккая княжеская дружина, ее роль и значение в обществе // Научные труды МосГУ. М.: Изд. МосГУ, 2008. Вып.89. С. 139-154. 0,9 п.л.
42. Плотникова О.А. Феномен настолования князей через призму обряда интронизации на Руси // Научные труды МосГУ. М.: Изд. МосГУ,а 2008. Вып.92. С.130-138. 1,0 п.л.
43. Плотникова О.А Десигнация княжеской власти на Руси: основные этапы // Научные труды МосГУ. аМ.: Изд. МосГУ, 2008. Вып.95. С. 154-165. 0,8 п.л.
44. Плотникова О.А. Кристаллизация института княжеской власти как социально-политического компонента древнерусской цивилизации: идеологемы и идеология // Россия: тенденции и перспективы развития. Ежегодник. Институт научной информации по общественным наукам РАН, Отделение общественных наук РАН, Российская академия государственной службы при Президенте РФ и др. М.: Изд. ИНИОН РАН, 2008. Вып.3. Ч. 1. С.122-127. 0,8 п.л.
45. Плотникова О.А. Этимология названия восточнославянского государства - Русь // Научные труды МосГУ. М.: Изд. МосГУ, 2008. Вып.98 . С.3-12. 0,7 п.л.
46. Плотникова О.А. Образ князя Ярослава Мудрого в древнерусской литературе через призму христианской традиции // V Межд. научная конференция Высшее образование для ХХI века. Москва, 13-15 ноября 2008 г. Доклады. М.: Изд. МосГУ, 2008. С.15-19. 0,3 п.л.
47. Плотникова О.А. Институт княжеской власти как социально-политический компонент древнерусской цивилизации // Знание. Понимание. Умение. Электронный научный журнал Московского гуманитарного университета. М., 2008. № 6. Портал зарегистрирован Федеральной службой по надзору за соблюдением законодательства в сфере СМИ и охраны культурного наследства. Свидетельство о регистрации Эл № ФС77-25026 от 14 июля 2006 г. Адрес статьи 48. Плотникова О.А. Сакральный образ князя Владимира 1 в системе средневекового литературного этикета // Знание. Понимание. Умение. Электронный научный журнал. 2008. № 6. Портал зарегистрирован Федеральной службой по надзору за соблюдением законодательства в сфере СМИ и охраны культурного наследства. Свидетельство о регистрации Эл № ФС77-25026 от 14 июля 2006 г. Адрес статьи
Подписано в печать 22.01. 2009 г. Заказ №
Формат 60x84 1/16.а Объем а2,5 п.л.а Тираж 100 экз.
Издательство ННОУ Московский гуманитарный университет
111395, г. Москва, ул. Юности, 5/1.
Кучкин В.А. Формирование государственной территории Северо-Восточной Руси в XЦXIV вв. М., 1984. С. 27Ц28.
Лихачев Д. С. Великое наследие. М., 1979. С. 11Ц12.
Шахматов А. А. Разыскания о древнейших русских летописных сводах. СПб., 1908. С. 133Ц136, 161.
Лаврентьевская летопись // ПСРЛ. 2-е изд. М., 2001. Т. 1. Стб. 111.
Назаренко А. В. Порядок престолонаследия на Руси XЦXII вв.: наследственные разделы, сеньорат и попытки десигнации (типологические наблюдения) // Из истории русской культуры. (Древняя Русь). М., 2000. Т. 1 С. 124.
Ефименко А. Я. Южная Русь. СПб., 1905. Т. 1. С. 373; Самоквасов Д. Я. Семейная община в Курском уезде // Записки русского географического общества по отд. Этнографии. СПб., 1878. Т. 8.а С. 12.
Неусыхин А. И. Структура общины в южной и юго-западной Германии в VIIIЦXI вв. // Средние века. М., 1953. Вып. IV.а С. 35.
аврентьевская летопись // ПСРЛ. 2-е изд. М., 2001. Т.1. Стб. 12Ц13.
Алексеев С. В. Славянская Европа VIIЦVIII вв. М., 2007. С. 254.
Ляпушкин И. И. Славяне Восточной Европы накануне образования Древнерусского государства (VIII - первая половина IX в.) // Историко-археологические очерки. Л., 1968. С. 150Ц153; Лебедев Г. С. Эпоха викингов в Северной Европе: Историко-археологические очерки. Л., 1985. С. 227Ц235.
Прокопий из Кесарии. Война с готами. М., 1950. С. 297.
Алексеев С.В. Славянская Европа VII-VIII вв. М., 2007. С.388.
Ловмяньский Г. Рорик Фрисландский и Рюрик Новгородский // Скандинавский сборник. Таллин. 1963. Т. VII. С. 236Ц237.
Пресняков А. Е. Княжое право в древней Руси: Очерки по истории XЦXII вв. СПб., 1909. С. 32.
Лаврентьевская летопись // ПСРЛ. 2-е изд. М., 2001. Т.1. Стб. 69.
Лаврентьевская летопись // ПСРЛ. 2-е изд. М., 2001. Т. 1. Стб. 116.
Толочко П.П. Древняя Русь. Очерки социально-политической истории. Киев, 1987. С. 153.
Байер Г. С. Сочинение о варягах / Пер. Кирияк Кондратовича. СПб., 1767.
Татищев В.Н. История Российская. М.-Л., 1962.
Ломоносов М.В. Древняя российская история. СПб., 1766.
Карамзин Н.М. История государства Российского. СПб., 1818. Т.1.
а Эверс И.Ф.а Древнейшее русское право в историческом его раскрытии. СПб., 1826.
а Дьяконов. М.А. Очерки общественного и государственного строя Древней Руси. М.-Л., 1926.
а Кавелин К.Д. Взгляда на юридический быт древней России. СПб., 1846.
Соловьев С.М. История России с древнейших времен. М., 1878. Т.1. С.157-159.
Ключевский В.О. Сочинения: в 9-ти томах. М.,1987. Т.1: Курс русской истории. Ч.1. С. 149, 159-161.
Ключевский В.О. Боярская Дума Древней Руси. М., 1902. С.112.
Сергеевич В.И. Вече и князь: Исторические очерки. Спб., 1867; Он же. Древности Русского права.а СПб., 1908. Т.1. С.49-53.
Павлов-Сильванский Н.П.Феодализм в Удельной Руси. СПб., 1910. С. 349-350.
Пресняков А.Е. Княжое право в Древней Руси. Очерки по истории X-XII столетий. СПб., 1909;
Он же. Лекции по русской истории. М., Т.1. 1938.
Пресняков А.Е. Лекции по русской истории. М., 1938. Т.1. С.104-105.
Рожков Н.А. Русская история в сравнительно историческом освещении. М.,1919.
Покровский М.Н. Очерк истории русской культуры. М.-Л., 1925. Ч.1. С. 56-57.
Греков Б.Д. Киевская Русь. М., 1933; Он же. Начальный период в истории русского феодализма // Вестник АН СССР. 1933. №7.
Цвибак М.М. К вопросу о генезисе феодализма в древней Руси // Из истории докапиталистических формаций. М.-Л., 1933.
Брайчевский М.Ю., Довженко В.В. О времени сложения феодализма древней Руси // Вопросы истории. 1950. №8.
а Греков Б.Д. Генезис феодализма в России в свете учения И.В. Сталина о базисе и надстройке // Вопросы истории. 1952. №5.
Бахрушин С.В. Держава Рюриковичей // Вестник древней истории. 1938. №2. С. 98.
Юшков С.В. К вопросу о политических формах феодального государства // Вопросы истории. 1950. №1. С. 71.
Пашуто В.Т. Черты политического строя Древней Руси // Древнерусское государство и его международное значение. М., 1965. С.123.
Пашуто В.Т.Историческое значение периода феодальной раздробленности на Руси // Польша и Русь. Черты общности и своеобразия в историческом развитии Руси и Польши XII -XIV вв. М., 1974..
Мавродин В.В. Образование Древнерусского государства. Л., 1945.
Фроянов И.Я. аКиевая Русь: Очерки социально-политической истории. Л., 1980. С. 243; Он же. Мятежный Новгород: Очерки истории государственности, социальной и политической борьбы конца IX начала XIII столетия. СПб., 1992. С.21.
Лебедев Г.С. Эпоха викингов в Северной Европе. Л., 1985.
Лебедев Г.С. Булкин В.А.а Дубов И.В. Археологические памятники Древней Руси IX ЦXI вв. Л., 1978.
Назаренко А.В. Родовой сюзеренитет Рюриковичей над Русью (X- XI вв.) // Древнейшие государства на территории СССР. М., 1985-1986. С.149-157.
Franklin S. Some apocryphal sources of Kievan Russian Historiography Oxford Slavonic papers. V.15. P. 1-27.
Горский А.А. Государство или конгломерат конунгов? Русь в первой половине X века.// Вопросы истории. 1999. №8. С.43-52.
Петрухин В.Яа Древняя Русь. Народ, князья, религия // Из истории русской культуры. Древняя Русь. М., 2000. Т.1.
Пихоя Р.Г. История государственного управления в России. М., 2001; Он же. Судьбы реформ и реформаторов в России. М., 1999.
Пихоя Р.Г. История государственного управления в России. М., 2001. С.15.
Данилевский И.Н.а Древняя Русь глазами современников и потомков (IX ЦXII вв.) М., 1999. С.76-80; Он же.Русские земли глазами современников и потомков (XII-XIV вв.). М., 2001.
Непременное соучастие всех наличных братьев в управлении королевством по смерти их отца, что выражалось в территориальных разделах между ними. Этот феномен трактуется как родовой сюзеренитет. См.: В.Я. Петрухин. Древняя Русь. Народ. Князья. Религия // Из истории русской культуры. М., 2000. Т.1. С.501.
Иордан. О происхождении и деяниях гетов. М., 1960. С. 71Ц72, 90, 115.
а Caesarii Gregorii fratris Dialogi //Patrologiae cursus completus. Ser. graeca. Paris, 1858. Vol. 38. Col. 985 / Пер. С. А. Иванова.
См.: Правда Русская / Под ред. Б. Д. Грекова. М. - Л., 1940Ц1963. Т. 1Ц3.
Авторефераты по всем темам >>
Авторефераты по истории